Тейлор Дженкинс Рейд - Возможно, в другой жизни [litres]

Она надевает туфли, берет поводок и идет с собакой за дверь.

Итан бросает на меня взгляд, и я понимаю, что говорить нам, собственно, не о чем.

Между нами все кончено.

Мне остается лишь выслушать, что он скажет, и уже потом, в одиночестве, поплакать в собственное удовольствие.

– Я не готов, – говорит Итан. – Не готов принять тебя с ребенком.

– Прекрасно тебя понимаю, – киваю я.

И это чистая правда. Я даже не могу позволить себе разозлиться, ведь я сама все испортила.

– Все эти дни я пытался принять ситуацию. Говорил, что со временем я привыкну, и все будет, как прежде. Я люблю тебя, Ханна, это чистая правда. И я хотел бы сказать: «Ты беременна от другого? Ничего страшного. Мы с этим справимся». Но я не могу, просто не могу. Я не готов растить собственного ребенка, не то что чужого…

– Ты никогда не знаешь, к чему ты готов или не готов, пока не оказываешься с этим лицом к лицу.

Я не пытаюсь переубедить его. Просто говорю о том, что усвоила на собственном опыте.

– Если бы я пришел к тебе неделю назад и сказал: «Ханна, давай заведем ребенка!» Что бы ты мне ответила?

– Сказала бы, что это чистое безумие.

Как ни печально, но Итан прав.

Наклонившись, он крепко сжимает мою руку.

– Как знать, может, в один прекрасный день я окажусь отцом-одиночкой. И тогда мы с тобой снова найдем друг друга, – грустно улыбается он. – Может, наше время еще не пришло.

– Может быть, – я смотрю на него и чувствую, как мое сердце разбивается на кусочки. – Давай на этом и остановимся. Как тогда, в старших классах. Может, это не конец, и у нашей истории еще будет продолжение.

– Мне нравится твоя мысль.

– А может, нам просто не суждено быть вместе, – добавляю я. – И в этом тоже нет ничего страшного.

– Все может быть, – вздыхает он еле слышно.

Ни на одном из верхних этажей Генри нет. Я успела поспрашивать медсестер, администраторов, трех врачей и двух посетителей, которых приняла за местный персонал. Еще я проехалась по трем ногам и сбила корзинку для мусора. И дело не в том, что в инвалидном кресле так трудно ездить. Просто я, похоже, не очень координированна.

Обыскав шестой этаж, я возвращаюсь в лифт и спускаюсь на четвертый – он находится как раз под моим. Это моя последняя попытка, ведь первые три этажа – вестибюль, кафетерий и административные офисы. Выходит, Генри может быть только на четвертом.

Я выезжаю в коридор, и меня тут же останавливает медсестра.

– Могу я чем-нибудь помочь вам?

– Да, я ищу Генри. Он работает здесь медбратом.

– Его фамилия?

Этого я не знаю. До сих пор никто из медсестер не акцентировал внимания на такой мелочи. Возможно, потому, что на их этажах просто не было Генри?

– Он такой высокий, темноволосый, – говорю я. – С татуировкой на руке.

– Прошу прощения, мисс, но я ничем не могу вам помочь. – Она жмет на кнопку лифта. – С какого вы этажа?

– Что? С пятого. Нет-нет, послушайте, мне нужно найти Генри. Генри с татуировкой на руке.

Лифт открывается, но я предпочитаю игнорировать это. Медсестра смотрит на меня с явным недовольством. Я парирую ее взгляд.

– Генри сегодня нет, – говорит она, – он сменит меня завтра. Мы с ним не встречались, так что я не уверена, тот ли это человек, которого вы ищете. Я знаю только, что этого Генри перевели сюда, поскольку его начальница заподозрила, что он повел себя слишком по-дружески с одной из пациенток.

– У него неприятности? – спрашиваю я и тут же понимаю, что брякнула это сгоряча. Теперь медсестра смотрит на меня с явным подозрением.

– Нельзя ли мне оставить ему записку? – спешу я сменить тему. – Пару строк и мой телефон?

– Нет, – качает она головой. – Это против правил.

Похоже, Генри мне сегодня не видать. Даже если я прорвусь мимо этой женщины, его все равно тут нет. Разве что… она мне врет? Что, если он все-таки здесь?

Я нажимаю кнопку лифта.

– Ладно, – вежливо улыбаюсь я, – не буду вам мешать.

Двери лифта открываются, и я заезжаю внутрь. Машу ей на прощание. Она поворачивается и идет прочь. Я жду, пока двери закроются, а затем жму на кнопку этого же этажа.

Выбравшись из лифта, я качусь в противоположную от медсестры сторону. Но за угол свернуть я не успеваю.

– Эй! – окликает меня она.

Я быстро сворачиваю за угол и что есть сил спешу в конец коридора, заглядывая в поисках Генри в каждую палату. По пути я оглядываюсь и вижу, что медсестра размашисто шагает за мной. Лицо у нее рассерженное, но сцену она, похоже, устраивать не собирается.

Я успеваю добраться до следующего поворота, когда на спинку кресла опускаются две руки.

Попалась.

– Что мне сделать, чтобы вы меня не арестовали? – спрашиваю я с нервным смешком.

Проигнорировав мой вопрос, она толкает кресло вперед. Азарт погони прошел, и мне вдруг становится ясно, до чего глупо я себя вела. В любом случае, Генри здесь точно нет.

Мы подъезжаем к лифту. Она жмет на кнопку. Пара секунд, и двери открываются.

– Что ж, – говорю я, – самое время попрощаться.

Медсестра стоически качает головой и завозит меня в лифт. Здесь она нажимает кнопку пятого этажа.

Едем мы в полном молчании. Когда двери открываются, она выкатывает кресло в коридор и везет меня к комнате медсестер.

– Привет, Дина, – говорит она. – Из какой палаты эта пациентка?

– Я и сама могу сказать вам, – говорю я. – Вот отсюда.

– Если не возражаешь, я хотела бы услышать это от Дины.

– Ханна говорит правду, – смеется Дина. – Вот ее палата.

Медсестра с четвертого этажа разворачивается и везет меня в мою палату.

– Что-то случилось? – спрашивает при виде нас Габби.

Не успеваю я ответить, как эта докучливая медсестра обращается прямо ко мне.

– Послушай, – говорит она, – каждый время от времени принимает неверные решения. Я вижу, что это не лучший период в твоей жизни, так что не буду заострять внимание на случившемся. Но ко мне на этаж ты больше ни ногой, договорились?

Я киваю, и она идет к двери.

– Постойте, – окликаю я ее, и только тут понимаю, что не знаю ее имени. – Простите, как вас зовут?

– Ханна.

– Ради бога, я просто хочу извиниться!

– Я понимаю. Меня зовут Ханна.

– Ох, прошу прощения.

Медсестра поворачивается к Габби.

– Она всегда у вас такая любезная?

– Похоже, сегодня не лучший день в ее жизни, – говорит в мое оправдание Габби.

– Я просто хотела извиниться за свое поведение. Мне жаль, что я отняла у вас столько времени.

– Рада слышать, – она делает шаг к двери.

– Ханна, – говорю я ей вслед, – это моя вина.

– В смысле?

– Генри ни в чем не виноват. Он все время держался подчеркнуто профессионально, а я старалась перевести наши отношения на личный уровень. Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня его сочли плохим работником.