Люсинда Райли - Семь сестер [litres]

– А по-моему, нормально, – откликнулась та и потянулась к прикроватной тумбочке, чтобы отключить ночник. – Спокойной ночи, Мария Элиза. Сладких тебе снов.

Лежа в темноте, Изабелла снова предалась мечтам о Париже. Радостное предвкушение от будущей встречи с этим прекрасным городом не покидало ее. Толпы нарядных людей на улицах, весь стиль здешней жизни, так не похожий на ее собственную жизнь, мысли обо всем этом не только будоражили, но и странным образом согревали. Ей действительно было очень тепло.

На следующее утро Изабелла проснулась рано. Тут же поднялась с постели и оделась. К восьми часам она уже была вполне готова к тому, чтобы покинуть отель и самостоятельно прогуляться по близлежащим парижским улицам. Ей не терпелось вдохнуть в себя удивительную атмосферу этого города. Из всей семьи да Силва Коста за завтраком в столовой она обнаружила лишь одного сеньора да Силва Коста.

– Доброе утро, Изабелла, – поздоровался он с ней, не выпуская из руки авторучки. Он отхлебнул кофе из чашки. – Как здоровье? Как настроение?

– Все прекрасно. Я вас не потревожила?

– Совсем нет. Я даже рад, что у меня появилась компания. Ведь я приготовился завтракать в полном одиночестве. Жена пожаловалась, что всю ночь не сомкнула глаз от холода.

– К сожалению, и ваша дочь тоже, – сказала Изабелла. – Она даже попросила горничную, чтобы завтрак ей подали в постель. Говорит, что она уже успела подцепить простуду.

– Что ж, рад заметить, что, глядя на вас, можно смело утверждать, что сия беда вас миновала, – отозвался сеньор да Силва Коста.

– Я бы все равно сегодня утром поднялась с постели, даже если бы у меня случилась пневмония, – ответила Изабелла, пока служанка наливала ей кофе. – Да и вообще, как можно болеть в Париже? – добавила Изабелла и взяла из корзинки с хлебом, стоявшей по центру стола, свежую выпечку в необычной форме рогалика.

– Это – круассан, – пояснил сеньор да Силва Коста, заметив, что Изабелла принялась внимательно разглядывать булочку. – Теплые, они просто восхитительны на вкус. Внутри начинка из фруктового конфитюра. Я тоже очень люблю этот город. Но, к сожалению, на сей раз у меня практически не будет свободного времени, чтобы просто прогуляться по Парижу. Слишком много деловых встреч запланировано на ближайшие дни.

– В том числе, и со скульпторами?

– Да, и с ними тоже. Я изрядно волнуюсь в преддверье этих встреч. А еще мне предстоит отдельное совещание со специалистом по армированному бетону. Звучит не очень романтично, но для меня этот современный строительный материал – ключ к успеху всего нашего мероприятия.

– А вы бывали на Монпарнасе? – спросила у него Изабелла, откусив кусочек круассана и мгновенно почувствовав его приятный вкус.

– Да, но давным-давно. Я посещал Монпарнас еще совсем молодым человеком, когда совершал свое образовательное путешествие по Европе. А вас, как я посмотрю, тоже манит к себе Левый берег… с его весьма необычными обитателями, не так ли?

В глазах архитектора заплясали веселые смешинки.

– Да. То есть я хочу сказать, – тут же поправила себя Изабелла, – что там родились и живут многие величайшие художники нашего времени. Например, я очень люблю Пикассо.

– Так вы поклонница кубизма?

– Нет. Я даже не знаток этого направления. Мне просто нравится разглядывать великие произведения искусства, – честно призналась Изабелла. – В Рио я брала уроки по истории искусства и с тех пор интересуюсь не только самими картинами, но и творчеством художников, которые эти картины создавали.

– Теперь понятно, почему вас так тянет в квартал, где издавна селится богема. Но заранее предупреждаю, сеньорита Изабелла, дух декаданса там очень силен, особенно в сопоставлении с Рио.

– Думаю, что не только в сопоставлении с Рио. Такого больше нигде в мире не увидишь, – согласилась с ним Изабелла. – Все эти люди живут совсем иначе, чем мы. Выдвигают какие-то новые идеи… Словом, толкают мир вперед…

– Все так. А с другой стороны, если бы я решил подпитаться художественными идеями Пикассо, работая над памятником Христу, то, боюсь, у меня бы возникли серьезные проблемы. – Архитектор издал короткий смешок. – К сожалению, мои поиски идеала не приведут меня на Монпарнас. Не хочу показаться грубым, но – увы! – вынужден вас покинуть. Мне уже пора уходить. Через полчаса у меня запланирована первая встреча.

– Пожалуйста, не беспокойтесь. Я не заскучаю и в одиночестве, – ответила Изабелла, наблюдая за тем, как сеньор да Силва Коста, поднявшись из-за стола, стал торопливо собирать свои бумаги и записную книжку.

– Спасибо, что составили мне компанию за завтраком. Было приятно пообщаться.

– И мне тоже, – стеснительно сказала Изабелла. Архитектор кивком головы попрощался с ней и вышел из столовой.

К обеду у Марии Элизы поднялась температура. Пригласили доктора. Состояние матери Марии Элизы было немного лучше, но все равно обеим прописали аспирин и постельный режим до тех пор, пока не спадет жар. Париж манил к себе, а нужно было торчать в отеле. Изабелла металась по комнате, словно дикий зверь по клетке. В таком взвинченном состоянии она даже не могла проявить должного сочувствия к заболевшей Марии Элизе, за что сильно корила себя.

«Я ужасно эгоистичная особа», – мысленно обличала она себя, сидя у окна и жадно разглядывая Париж, который продолжал жить своей обычной жизнью.

Чтобы хоть как-то убить время, она даже согласилась сыграть в карты с младшими братьями подруги, а драгоценные часы и минуты ее первого дня в Париже, между тем, бесследно утекали прочь.

Выздоровление матери и дочери затягивалось. Терпение Изабеллы было уже на исходе. Близилась к концу первая неделя их пребывания в Париже, а она еще ни единого раза даже не вышла из отеля. Собравшись наконец с духом, она спросила у Марии Джорджины, можно ли ей просто прогуляться по улице, подышать немного свежим воздухом. Как и ожидалось, ответом было категорическое «нет».

– Разумеется, нельзя, Изабелла. Одной, без сопровождения. А мы с Марией Элизой еще слишком слабы, чтобы составить тебе компанию. У нас еще будет достаточно времени на знакомство со всеми достопримечательностями Парижа, когда мы вернемся из Флоренции, – сказала, как отрубила, Джорджина.

Изабелла тихонечко вышла из комнаты сеньоры да Силва Коста, моля лишь об одном. Чтобы у нее хватило сил вынести эту пытку безвылазного сидения в четырех стенах до тех пор, пока они не отправятся во Флоренцию. Она чувствовала себя самой настоящей пленницей, таким умирающим от голода узником, который разглядывает сквозь решетку на окне коробку с шоколадными конфетами. Они такие соблазнительные и всего лишь в нескольких миллиметрах от окна. Казалось, высунь руку, и они твои.