Люсинда Райли - Семь сестер [litres]

– Глядя на свои наброски, заверяю вас, что вы смогли бы совсем неплохо зарабатывать себе на жизнь в качестве модели для наших художников на Монпарнасе. У вас ведь не только прекрасное лицо. Наверняка под этим платьем скрывается и не менее восхитительное тело, настоящее воплощение красоты и женственности.

Лорен окинул ее оценивающим взглядом, и от этого взгляда ей стало жарко и кровь ударила в лицо.

– Ну, почему вы так смущаетесь? – укоризненно заметил Лорен. – Здесь, в Париже, мы славим и чтим красоту женского тела. В конце концов, все мы приходим в этот мир голыми. И только общество потом навязывает нам, как и во что одеваться. Впрочем, зима в Париже тоже немаловажный фактор. – Лорен издал короткий смешок и глянул на часы. – Не волнуйтесь. – Он снова окинул ее пристальным взглядом. – Я буду лепить вас в том наряде, в каком вы пришли сегодня. Это платье вам удивительно идет.

Изабелла молча кивнула головой, испытывая в душе невероятное облегчение.

– Но пока вы мне тут изливали душу, часы пробили полдень. Пора обедать. Пойду, принесу хлеб, сыр и немного вина, в качестве награды вам.

Лорен забрал со стола кружки и снова двинулся в направлении кухни. Задержался на минуту возле Маргариды и спросил, не присоединится ли она к совместной трапезе.

– Спасибо, с удовольствием, – ответила Маргарида и, поднявшись со своего рабочего места, направилась в ванную, чтобы помыть руки.

Изабелла осталась в мастерской одна. Она глянула в окно на клумбы с цветущей лавандой. Все внутри у нее дрожало и трепетало. Непонятно как, но Лорен без каких-либо видимых усилий заставил ее поделиться с ним всеми своими сокровенными переживаниями о собственном будущем.

– С тобой все в порядке, Изабелла? – спросила у нее подошедшая Маргарида, усаживаясь рядом, и с озабоченным видом положила ей руку на плечо. – До меня долетали кое-какие обрывки ваших разговоров. Надеюсь, месье Бройли не переусердствовал в своем желании сделать максимально достоверный портрет? Более того, как мне кажется, – Маргарида слегка понизила голос, – им движут отнюдь не только профессиональные интересы.

– Что ты имеешь в виду?

Но Маргарида не успела ответить. В студии появился Лорен с подносом.

Во время трапезы Изабелла сидела молча, слушала непринужденную болтовню Маргариды и Лорена, обсуждающих своих общих знакомых или вспоминающих самые последние скандальные выходки разношерстной богемной публики.

– Говорят, Кокто оборудовал себе тайную комнату в одном из домов на Рю де Шатодан, – промолвил Лорен, отхлебнув из своего стакана. – Собирает там дружков-приятелей и потчует их коктейлями собственного приготовления. Он и имена этим напиткам придумывает в свою честь. Слышал, бьют эти коктейли наповал. Впрочем, говорят, что в последнее время Кокто увлекся спиритическими сеансами.

– А что это за сеансы? – с любопытством спросила у него Изабелла.

– Это когда человек пытается вступить в контакт с мертвыми, – пояснила ей Маргарида. – Вся эта чертовщина мне категорически не нравится, – добавила она, зябко поежившись.

– Он еще практикует у себя групповые занятия гипнозом, хочет лично убедиться в том, что можно проникнуть в подсознание другого человека, – продолжил свой рассказ Лорен. – Вот это меня интересует гораздо в большей степени. Вообще, душа человека, его внутренний мир, мне гораздо интереснее его внешнего облика. – Лорен метнул взгляд на Изабеллу. – В чем лично могла сегодня утром убедиться мадемуазель Изабелла. Что ж, пора за работу. Пока я буду переставлять стул из одного угла мастерской в другой в поисках наилучшего освещения, советую вам, мадемуазель, немного прогуляться по саду. Ибо, как только мы приступим к работе, я заставлю вас окаменеть и сидеть неподвижно все время, пока будет длиться сеанс.

– Отличная мысль, месье Бройли, – одобрительно сказала Маргарида. – Пожалуй, я составлю компанию Изабелле и тоже прогуляюсь вместе с ней. Хочу подышать немного свежим воздухом. Пошли, Изабелла.

Девушки поднялись из-за стола и, выйдя из мастерской в сад, остановились возле цветущей лаванды, наполняющей своим благоуханием все вокруг.

– Какая тишина вокруг! – мечтательно воскликнула Маргарида, беря подругу под руку. – Только пчелы жужжат, собирая свой нектар. Изабелла, с тобой правда все в порядке?

– Чистая правда, – подтвердила Изабелла. Выпитое за обедом вино немного успокоило ее и почти помогло обрести прежнее душевное равновесие.

– Тогда пообещай мне, что впредь ты не позволишь Лорену ставить себя в неловкое положение.

– Обещаю! – клятвенно заверила подругу Изабелла. – Но как странно, – вдруг воскликнула она, когда они двинулись дальше в глубь сада, огороженного со всех сторон аккуратно подстриженной зеленой изгородью из молодых кипарисов. – Тебе так не кажется? Ведь Бразилия не менее прекрасна, чем Франция. И то же богатство флоры и фауны. Но вот сама атмосфера здесь совсем другая. Дома я редко предаюсь размышлениям и почти никогда не чувствую себя умиротворенной. А вот здесь, в Париже, даже в самом сердце Монмартра, могу расслабиться, подумать о себе самой. Более того, я даже стала отчетливее понимать, что я есть на самом деле. Странно, – снова задумчиво повторила она.

Но Маргарида лишь молча пожала плечами, явно не желая углубляться в разговор на столь философскую тему.

– Пора в мастерскую. Наверняка месье Бройли уже не терпится снова приступить к своему будущему шедевру.

Тремя часами позже, когда они с Маргаридой уже сидели в машине, отвозившей их домой, Изабелла почувствовала, как на нее внезапно навалилась безмерная усталость. Ей показалось, что она целую вечность неподвижно просидела на стуле, застыв в неудобной позе: руки на коленях, пальцы строго в том положении, в каком их установил Лорен.

Никакого эстетического удовольствия при этом она не испытывала. А себе самой казалась почтенной тетушкой, этакой старой девой, запечатленной на давних семейных фотографиях, раскрашенных сепией. Зато сейчас страшно ныла спина от непривычно долгого сидения. И шею не повернуть. И пальцы онемели… Если во время сеанса она все же осмеливалась слегка пошевелить ими, то даже это малейшее движение не ускользало от зоркого глаза Лорена. Он тут же подхватывался со своего рабочего места, на какое-то время оставив в покое каменную глыбу, над которой только что колдовал, бежал к ней и снова укладывал пальцы так, как они лежали изначально.

– Изабелла, голубушка моя! Просыпайся. Мы уже приехали. Вот он, твой отель.

Изабелла вздрогнула от неожиданного возгласа Маргариды. Ей стало неловко оттого, что она задремала по дороге.

– Прости, – повинилась Изабелла перед подругой, выбираясь из машины. Шофер предусмотрительно открыл ей дверцу. – Не думала, что позирование окажется таким тяжелым занятием.