Люсинда Райли - Семь сестер [litres]

– Алло.

– Майя, это я, Флориано. Как вы себя чувствуете?

– Я… Мне гораздо лучше. Спасибо.

Я мгновенно почувствовала угрызения совести за то, что вчера вечером сказала Флориано неправду.

– Отлично. Так мы сегодня встречаемся? У меня для вас куча информации. Есть что рассказать.

И мне тоже, подумала я про себя, но вслух сказала:

– Конечно, встречаемся.

– Погода сегодня прекрасная. Давайте для начала просто прогуляемся по пляжу. Я буду ждать вас ровно в одиннадцать в вестибюле внизу. Идет?

– Идет. Но только… Флориано, пожалуйста, если у вас есть какие-то неотложные дела, то я…

– Майя, не забывайте, я ведь романист. А для любого писателя найти подходящий предлог для того, чтобы уже с самого утра не садиться за рабочий стол, это всегда большая удача. Итак, через час встречаемся.

Я заказала завтрак в номер. Попутно перечитала заново несколько писем, чтобы освежить в своей памяти их содержание. Потом, глянув на часы, приняла на скорую руку душ и помчалась вниз. Ровно в одиннадцать я была в холле гостиницы, как и договаривались.

Флориано уже поджидал меня. Он сидел, погруженный в чтение какой-то бумаги, которую, судя по всему, извлек из пухлой пластиковой папки, лежавшей у него на коленях.

– Доброе утро, – поприветствовала я его.

– Доброе утро, – ответил он, поднимая на меня глаза. – Отлично выглядите.

– Да, со мной все в порядке. – Я уселась рядом с ним, горя желанием немедленно повиниться за вчерашнее. – Флориано, у меня не было никаких проблем с желудком. Я осталась у себя в номере совсем по другой причине. Яра, старая служанка сеньоры Карвальо, вручила мне сверток перед тем, как я с ней попрощалась, но она попросила никому ничего не говорить об этом. И я пообещала.

– Понятно. – Флориано удивленно вскинул брови, выслушав мою новость. – И что интересного было в этом пакете?

– Там были письма, которые в свое время Изабелла Бонифацио писала своей служанке. Ее звали Лоен Фагундес. Это мать Яры.

– Очень хорошо.

– Простите, что вчера я ничего вам не сказала. Но мне захотелось вначале прочитать письма самой. И прошу вас, пообещайте никому о них не рассказывать. Яра ужасно боится своей хозяйки. Вдруг сеньора Карвальо как-то прознает, что она отдала мне эти письма?

– Конечно, я буду молчать. Какие проблемы? – Он понимающе кивнул в знак согласия. – В конце концов, это же ваша история, не моя. А вы, как мне кажется, вообще относитесь к тем людям, которые с большим трудом доверяют другим. Уверен, у вас и других тайн, помимо писем, полным-полно. Так вы все же хотите поделиться со мной содержанием этих писем или нет? Решайте сами. Меня устроит любой вариант, и я не обижусь на вас, если вы ответите отказом.

– Конечно, хочу. Более того, я буду рада познакомить вас с письмами, – ответила я, несколько раздосадованная тем, насколько точно он определил суть моего характера. Но разве не то же самое написал мне отец в своем прощальном письме?

– Тогда отправляемся на прогулку. А по пути будем вести наши разговоры.

Мы с Флориано вышли из отеля, пересекли проезжую часть дороги и двинулись вдоль побережья по широкому тротуару, предназначенному для пеших прогулок. В многочисленных киосках и палатках шла оживленная торговля: продавали свежую кокосовую воду, пиво, всевозможные легкие закуски для отдыхающих. И вокруг каждой торговой точки уже толпился народ.

– Прогуляемся до Копакабаны. Я покажу вам, где именно состоялась роскошная свадьба вашей прабабушки.

– И где она отметила свое восемнадцатилетие, – напомнила я.

– Точно. У меня, кстати, есть несколько снимков из старых газет, которые я нарыл в библиотеке, и об этом событии тоже. Итак, Майя, для начала поделитесь со мной тем, что уже накопали вы.

Мы шли вдоль пляжа Ипанема, и я рассказывала Флориано, максимально точно воспроизводя содержание прочитанных писем и все подробности того, что мне удалось запомнить.

Так, незаметно для самих себя, мы оказались на пляже Копакабана и даже почти вплотную подошли к отелю «Дворец Копакабана». Недавно отреставрированный, он сразу же бросался в глаза, сверкая на солнце своей белизной. Несомненно, одна из главных жемчужин в архитектурном облике Рио.

– Действительно впечатляет, – коротко обронила я, разглядывая фасад. – Понятно, почему именно здесь решили устроить торжественный обед по случаю бракосочетания Густаво и Изабеллы. Я словно воочию вижу невесту, вижу, как она стоит на ступеньках возле парадного входа в своем великолепном свадебном наряде, а вокруг все сливки Рио восторженно приветствуют молодых.

Солнце уже припекало вовсю, а потому мы устроились под тентом за столиком возле одного из киосков. Флориано заказал себе пиво, а мне – кокосовую воду.

– Первое, что я хочу сообщить вам, – начал Флориано, – так это то, что мой приятель из Исторического музея сумел расшифровать с помощью ультрафиолетового оборудования имена, написанные на обороте мыльного камня. Правда, дату он пока еще не разобрал, как и текст посвящения. Но два имени – это Изабелла Айрис Кабрал и Лорен Бройли. Благодаря вашим письмам мы теперь безошибочно знаем, что этот тот самый молодой человек, в которого без памяти влюбилась Изабелла во время своего пребывания в Париже. Кстати, он стал очень знаменитым скульптором там, у себя во Франции. Вот! – Флориано извлек из своей папки несколько страниц и вручил их мне. – Здесь некоторые из его работ.

Я глянула на перепечатанные из газет фотографии скульптур Лорена Бройли. Та же, знакомая мне по статуе в саду виллы Каса де Оркуидеас, простота льющихся линий, с помощью которых скульптор мастерски передавал внешнее сходство своих моделей. Очень много скульптурных портретов военных, облаченных в формы еще старого образца.

– Он сделал себе имя во время Второй мировой войны. Причем не только как скульптор, но и как участник Сопротивления, – пояснил Флориано. – На его страничке в Википедии сообщается, что он имеет боевые награды за проявленную храбрость. Вне всякого сомнения, очень интересный человек. А вот и его фотография. Как вы можете судить сами, далеко не безобразен.

Я принялась разглядывать красивое лицо Лорена. Выразительные черты лица, точеный подбородок, четко обозначенные скулы. Чисто галльская внешность.

– А вот фотография Густаво и Изабеллы в день их свадьбы.

Я взяла фотографию и сразу же посмотрела не на невесту, а на Густаво. Разительный контраст с предыдущей фотографией. Тщедушное тело, мелкие, заостренные черты лица. Теперь мне понятно, почему Мария Элиза обнаружила в Густаво сходство с хорьком. Однако вот глаза… глаза у него добрые.

Потом я взглянула на Изабеллу. Точная копия меня самой. Я уже приготовилась отложить фотографию в сторону, но тут заметила украшение у нее на шее.