Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга вторая. Звери

– Собаки? Откуда?

Матвей приложил ладонь к следу – едва накрыл. Покачал головой отрицательно:

– Это не собаки, Игнат. Это волки. Самые настоящие. И след свежий совсем, не успел еще оплыть. А мы вообще без оружия.

Он поднялся, глянул на враз подобравшегося друга. Все верно, у сирот не может быть винтовок. А в том, что волки в деревне, ничего удивительного – люди ушли, и природа берет свое. Они огляделись настороженно, но никаких волков, конечно, не увидели. Волк – зверь осторожный, человека всеми силами избегает.

Дальше шли осторожнее. Вышли сначала к дому Матвея, посмотрели, послушали – тишина. Затем двинулись дальше. Когда дошли до дома Игнашки, тот засопел: переживает парень. Глянул на Матвея просительно, тот кивнул – пойдем, мол. Он прекрасно понимал чувства друга. Не просто взять и забыть свой дом. А увидеть его пустым и мертвым вообще очень тяжело. Зашли во двор. Игнашка оббил грязь с сапог, поднялся на крыльцо, открыл дверь, шагнул внутрь. Матвей не пошел за ним, не стал мешать другу. Игнашка вышел через пару минут и полез зачем-то на крышу бани. Матвей удивленно наблюдал за другом, но спрашивать ничего не стал. А Игнашка вскоре вылез с чердака бани, сияя довольной улыбкой, скатился по лестнице вниз, подошел к Матвею:

– Захоронка у меня там была. Когда уезжали, не смог незаметно пробраться. А теперь вот видишь, – он протянул Матвею раскрытую ладонь, на которой лежали круглые часы на простой грубой веревочке. Часы были прекрасны! Матвей ни разу в жизни не видел такой красоты. Серебряные (он откуда-то точно это понял), с рисунком на выпуклом корпусе, изображавшем какого-то усатого мужика с шашкой наголо, они приковали его взгляд. Взяв в руки, он нажал на торчащую из корпуса круглую шишечку, и крышка часов откинулась в сторону, показывая белый строгий циферблат с тонкими полосками цифр и бегущей секундной стрелкой. Матвей приложил часы к уху – идут.

Он протянул часы другу, спросил:

– Откуда они у тебя?

Игнашка довольно осклабился:

– Выменял у городского одного, когда с отцом в Бийск ездил.

– А чего ты ему взамен дал?

– А шкурку лисью. Помнишь, я в силки лису взял?

Матвей только головой удивленно покачал. Он всегда знал, что его друг – настоящий проныра. Вышли за ворота, и вдруг со стороны въезда в деревню послышался топот копыт. Они метнулись назад, спрятались за закрытой калиткой, припав к щелям в воротине. Матвей горько пожалел о том, что их следы четко виднелись в грязи. Но с этим ничего не поделаешь.

А топот тем временем нарастал: неизвестный летел по улице, явно торопясь. Наконец показался всадник на кауром жеребце: молодой, щеки разрумянились, из-под картуза выбивались смоляно-черные кудри. Жеребец замедлил шаг, и всадник заозирался удивленно. Почесав в затылке, он вдруг обратил внимание на тянущуюся к калитке цепочку следов. Направил коня к воротам, гулко бухнул в них кулаком, крикнул зычно:

– Выходи, кто ни есть! Где вы тут все, померли что ли?

Подождал чуть, продолжил:

– Выходи, говорю! След только во двор ведет, обратно нету.

Матвей вздохнул, посмотрел на друга. Надо выходить. Да и опасаться нечего вроде. Оружия у парня нет, а на кулаках Матвей никого не боялся. Сделав Игнашке знак оставаться внутри, он открыл калитку и вышел. Всадник тут же спрыгнул с коня, шагнул к нему, улыбаясь широко:

– Здорово были. Ты один тут что ли? – он обвел рукой улицу.

Матвей ответил, разглядывая его внимательно:

– Один как видишь.

– А где все? Деревня пустая совсем.

– А мне откуда знать, – Матвей развел руками удивленно, – я не местный. Сам удивляюсь, куда все делись.

Паренек посмотрел на него недоверчиво:

– А чего тогда здесь делаешь?

Матвей ощерился:

– А ты кто таков, чтоб я тебе отчет давал? Сам-то чего тут делаешь?

Парень насупился, сказал напряженно:

– Кто я таков? Я вестоноша, понял нет? И в деревню эту меня послали. А вот зачем, то я тебе не скажу. Ты все равно не местный.

Матвей лихорадочно думал, как же выведать, что за новость нес парень? И тут его осенила отличная мысль:

– А тут со мной местный есть. Это его дом, – он кивнул за спину.

– Да? И где он?

Матвей повернулся, крикнул нарочито громко:

– Игнат! Выйди сюда, дело к тебе у человека.

Вот так. Вроде теперь и неудобно парню будет отказываться от своих слов.

Игнат вышел, встал рядом с Матвеем:

– Ну, что за дело?

Парень с сомнением посмотрел на друзей, протянул:

– Как-то не похожи вы на местных…

Похоже, из вредности больше сказал. Матвей усмехнулся:

– А какие они должны быть, местные-то? С тремя ногами что ли? Или головы может две?

Парень же упрямо продолжал:

– Чем докажешь? – это уже Игнашке.

Тот проигнорировал вопрос, спросил в ответ:

– Что за дело-то?

Парень помолчал, потом сказал:

– Да простое дело. Сюда к вам собираются из города ехать представители народной партии большевиков, с народом разговаривать. Про жизнь новую рассказывать, защиту обеспечить. А с кем говорить-то? Нет никого. С тобой что ли? Где все?

Игнашка беспомощно оглянулся на друга – что говорить в таком случае они не обсуждали. Матвей отодвинул его плечом чуть в сторону, сказал:

– А нет никого. Тут от ваших большевиков бандиты приходили, пограбили деревню. Народ разбежался кто куда. Дома теперь пустые стоят. Понял?! – он с вызовом глянул парню в глаза, и тот не выдержал, отвел взгляд.

Матвей же продолжал наседать:

– Вот и скажи, нужны нам ваши большевики? Или лучше мы сами по себе поживем?

Парень сказал:

– Сами по себе больше никак. Власть новая сильная, всех под защиту берет…

Матвей перебил:

– Под какую защиту?! Это когда с шашками на баб с детьми налетают? Или когда скот угонять пытаются? Или когда старосту – деда старого – на землю сшибают и ногами топчут? Это твоя защита?!

Парень смутился еще больше:

– Да я-то чего? Мне сказали сообщить, я сообщаю.

Он запрыгнул на коня и смотрел на друзей сверху. Конь приплясывал под ним, переступал с ноги на ногу, нервно грыз удила и явно порывался сорваться в бег. Матвей протянул руку, взял коня под уздцы, посмотрел парню в глаза:

– Ты вот что, парень. Скажи этим партийным, что нету здесь никого. Некого под защиту брать. Разошлись люди и дома бросили. Сам же видишь.

Парень кивнул согласно – вижу, мол. Потом сказал:

– Не долго пустыми простоят. Много пришлых, им жить где-то надо. Найдут деревню вашу и займут. Что делать будете?

Матвей вздрогнул внутренне – о такой возможности он и не думал даже. А ведь и правда могут! Но вслух сказал другое:

– Придут чужие – будем решать как-то. Но пока ведь не пришли, так? А если ты не станешь на каждом углу про пустую деревню кричать, так может и не узнает никто.