Вальтер Скотт - Жизнь Наполеона Бонапарта, императора французов. Часть четырнадцатая

Можно замѣтить, что при этомъ искреннемъ, великодушномъ заступничествѣ, Лордъ Голландъ привелъ сравненіе, послужившее доводомъ противъ него самого. Для надлежащаго сравненія поступковъ съ Маріею (коихъ Лордъ признавалъ справедливость, порицая только ихъ невеликодушіе) и обстоятельствъ, въ коихъ находился Наполеонъ, недоставало двухъ важныхъ вещей. Во-первыхъ, Марія, не только не воевала съ Королевою Елизаветою, но находилась съ нею повидимому въ самыхъ дружескихъ отношеніяхъ, тогда какъ она предалась ей, испрашивая себѣ убѣжища въ Англіи; а второе, что Англійское Министерство вовсе не обнаруживало, намѣренія прекратить плѣнъ Наполеона, отрубивъ ему голову.

Лордъ Дарнлей, который, вмѣстѣ съ Лордомъ Голландомъ, желалъ изслѣдованія сего дѣла, сознался, что Лордъ Батерстъ, своими основательными и искренними доводами, совершенно опровергъ всѣ сдѣланныя противъ него показанія и былъ того мнѣнія, что Лорду Голланду не слѣдуетъ болѣе настаивать. Маркизъ Бёкинигамъ, основываясь на проступкахъ Наполеона противъ Европы и въ особенности противъ Англіи, полагалъ, что всѣ мѣры, необходимыя для предупрежденія его побѣга, должны быть строго соблюдаемы. "Суровый и тѣсный плѣнъ, въ коемъ находится Генералъ Бонапарте" -- сказалъ Лордъ -- "есть дѣло не мщенія, а безопасности. Это мѣра политическаго правосудія, коею мы обязаны Европѣ, и коей нельзя преступить, не подвергнувъ свѣтъ новымъ тревогамъ."

Представленіе Лорда Голланда, никѣмъ не поддержанное, было единогласно отвергнуто.

Нѣтъ сомнѣнія, что эта неудача сдѣланной За Наполеона попытки въ Британскомъ Парламентѣ, произвела сильное впечатлѣніе на умъ его, и, можетъ быть, усилила расположеніе его къ желудочному недугу, коего уже подозрѣвали существованіе. Ничто лучше не дознано -- хотя это и труднѣе всего удовлетворительно объяснить -- какъ тайная связь между умственными огорченіями и дѣйствіемъ пищеварительныхъ органовъ. Жестокія болѣзни часто бываютъ слѣдствіемъ сильныхъ и внезапныхъ скорбей, и почти всякой человѣкъ болѣе или менѣе чувствуетъ вліяніе на желудокъ сильныхъ и тягостныхъ душевныхъ ощущеній. Здѣсь можно прибавить, что участіе и состраданіе Лорда Голланда къ великому мужу, доведенному до столь ужаснаго положенія, было доказано множествомъ услугъ, свидѣтельствующихъ о разборчивомъ вниманіи къ изгнаннику, какъ съ его стороны, такъ и отъ Леди Голландъ;, и что посылка книгъ и другихъ вещей, исправно доставляемыхъ чрезъ Министерство Иностранныхъ Дѣлъ, продолжала отъ времени до времени доказывать Наполеону принимамое ими въ немъ участіе. Но хотя онъ и съ признательностью чувствовалъ такое вниманіе, а страданія его какъ тѣлесныя, такъ и умственныя до такой степени усилились, что онъ не способенъ уже былъ принимать утѣшеній.

Это несчастное положеніе поддерживалось и продолжалась чрезъ упрямую рѣшительность Наполеона противиться всѣмъ постановленіямъ на счетъ его стражи; такъ что всякій новый случай производилъ борьбу съ властью Сира Гудзона Лоу или новыя усилія вытребовать себѣ Императорскія почести, которыя онъ считалъ своею принадлежностью.

На счетъ сей послѣдней статьи онъ дошелъ наконецъ до ребяческаго безразсудства. Необходимо, напримѣръ, было, чтобы Докторъ О'Мера доносилъ Губернатору острова о здоровья плѣнника, которое начало возбуждать сильныя опасенія. Наполеонъ требовалъ, когда сіи донесенія дѣлались письменно, чтобы О Мера, коего онъ считалъ состоящимъ у него въ службѣ, давалъ ему титулъ Императора. Тщетно докторъ представлялъ ему, что наставленія Правительства и приказы Генералъ - Лейтенанта Лоу воспрещали ему употреблять сей заповѣдный титулъ; и онъ съ трудомъ наконецъ испросилъ дозволеніе употреблять слово особа или больной, вмѣсто оскорбительнаго выраженія Генералъ Бонапарте. Если бъ не придумали сего средства, то Правительство не могло бы имѣть письменныхъ свѣдѣній о здоровья Наполеона.

Врачу Наполеона до сихъ поръ было немного дѣла. Наслаждаясь природнымъ здоровьемъ, Императоръ, подобно многимъ людямъ, которые пользуются симъ неоцѣненнымъ благомъ, сомнѣвался въ цѣлительности врачебныхъ средствъ, коихъ онъ никогда не имѣлъ нужды употреблять. Воздержаніе было главнымъ его лекарствомъ при желудочныхъ боляхъ и онъ прибѣгнулъ къ частымъ ваннамъ, когда припадки оныхъ усилились. Онъ также считалъ нужнымъ, въ случаѣ какого либо нездоровья, перемѣнять свой образъ жизни. Если онъ долго сидѣлъ на мѣстѣ, то онъ ѣздилъ много верхомъ и дѣлалъ сильное движеніе; если же, напротивъ того, онъ передъ тѣмъ болѣе обыкновеннаго дѣлалъ движенія, то онъ предписывалъ себѣ продолжительный покой. Но въ послѣднее время, онъ ужъ не любилъ, ни ѣздишь верхомъ, ни дѣлать какое либо движеніе.

Около 25 Сентября 1818 года, здоровье Наполеона весьма разстроилось. Онъ очень жаловался на дурноту; ноги его распухли и многіе другіе неблагопріятные признаки заставили врача его сказать ему, что сложеніе его требуетъ сильной дѣятельности; что безпрестанное употребленіе умственныхъ и тѣлесныхъ способностей для него необходимо, и что безъ движенія онъ скоро потеряетъ свое здоровье. Бонапарте тотчасъ объявилъ, что находясь подъ стражею часовыхъ, онъ не станетъ дѣлать движенія, хотя бы оное и было для него необходимо. Докторъ О Мера предложилъ пригласить Г. Бакстера, искуснаго врача, состоящаго при Штабѣ Сира Гудзона Лоу. "Онъ скажетъ то же, что и вы," возразилъ на сіе Наполеонъ: "и предпишетъ мнѣ ѣздить верхомъ; но пока существуютъ теперишнія постановленія, я не намѣренъ трогаться съ мѣста. Въ другое время, изъявивъ ту же рѣшительность, онъ сказалъ, что не намѣренъ принимать никакихъ лекарствъ. Докторъ О Мера отвѣтствовалъ ему, что если противъ его болѣзни не употребятся во время надлежащія средства, то она можетъ дурно кончиться. Отвѣтъ его замѣчателенъ: "Я покрайней мѣрѣ утѣшусь тѣмъ, что смерть моя будетъ вѣчнымъ стыдомъ для Англіи, которая послала меня въ этотъ край для того, чтобы умереть отъ рукъ ***." Докторъ опять представилъ ему, что не принимая лекарствъ, онъ ускоритъ тѣмъ смерть свою. "То, что тамъ написано, свершится," сказалъ Наполеонъ, возведя взоры свои къ небу, "дни наши сочтены." Эта сожалѣнія достойная и отчаянная рѣшительность, кажется, была имъ принята частью для того, чтобы дразнить Сира Гудзона Лоу, а частью произведена уныніемъ я безпечностью, бывшими слѣдствіемъ его положенія, равно какъ я дѣйствіемъ самой болѣзни, отнимавшей у него охоту къ движенію. Наполеонъ могъ также надѣяться, что чрезъ угрозы повредишь своему здоровью, не дѣлая движенія, онъ заставитъ Губернатора склониться на нѣкоторыя, спорныя между ними статьи. Когда Губернаторъ сдѣлалъ ему предложеніе распространить мѣсто для его верховой ѣзды и когда Докторъ О'Мера совѣтовалъ ему этимъ воспользоваться, то онъ отвѣтствовалъ, что его будутъ останавливать и оскорблять часовые и что онъ не намѣренъ покоряться прихотямъ Губернатора, который, давъ сегодня это позволеніе, можетъ завтра отнять у него оное. Подъ этими-то предлогами,-- которые, сообразивъ все, основывались лишь на томъ, что будучи плѣнникомъ и весьма важнымъ, онъ находился подъ надзоромъ, тѣмъ болѣе необходимымъ, что безпрестанно составлялись умыслы о его побѣгѣ,-- онъ разсудилъ лишать себя движенія и лекарствъ, необходимыхъ для сохраненія его здоровья. Поведеніе его въ этихъ случаяхъ вовсе не приличествуетъ его великому духу; онъ очень походилъ имъ на упрямаго ребенка, который не хочешь ѣсть или принимать лекарства потому, что не исполняютъ его желаній.