Вальтер Скотт - Жизнь Наполеона Бонапарта, императора французов. Часть четырнадцатая

Первая жалоба имѣла предметомъ стѣсненіе мѣста для прогулки, первоначально назначеннаго Наполеону. Лордъ Голландъ соглашался въ томъ, что климатъ острова Св. Елены хорошъ, по онъ жаловался на то, что верхняя часть острова, гдѣ лежалъ Лонгвудъ, была сыра и нездорова. Другимъ предметомъ жалобъ, было неудобство дома.

Лордъ Батёрстъ, Государственный Секретарь Колоній, на сіе отвѣтствовалъ, что по всѣмъ свѣдѣніямъ, Лонгвудъ есть мѣсто здоровое. Онъ всегда прежде былъ загороднымъ домомъ Вице Губернатора, что доказывало, что въ немъ не непріятно жить. Мѣсто сіе было избрано самимъ Наполеономъ, который такъ нетерпѣливо желалъ туда переселиться, что даже велѣлъ разбить себѣ тамъ палатку, пока приготовляли для него домъ. Мѣсто прогулки его было стѣснено потому, что Наполеонъ обнаружилъ желаніе вступить въ сношенія съ жителями. Ему однако жъ все еще было оставлено восемь миль пространства, по коему онъ могъ ходить безъ всякаго сопровожденія и надзора. Если же бы онъ пожелалъ итти далѣе, то онъ имѣлъ свободу гулять но всему острову, дозволивъ только слѣдовать за собою дежурному Офицеру. Если онъ отказывался воспользоваться на такомъ условіи прогулкою, то въ этомъ не было виновно Англійское Правительство; и если здоровье Наполеона отъ сего бы пострадало, то сіе должно приписать не уставамъ -- разсудительнымъ и необходимымъ -- а его собственному упрямству онымъ покориться.

Вторымъ отдѣленіемъ представленныхъ Лордомъ Голландомъ жалобъ, было суровое и несправедливое, по его мнѣнію, запрещеніе изгнаннику имѣть сообщеніе съ Европою. Онъ не могъ -- говорилъ Лордъ -- ни получить книгъ, ни подписаться на журналы и газеты. Знаменитому узнику были воспрещены всѣ письменныя сношенія, даже съ женою его, съ сыномъ и съ ближайшими, любимѣйшими его родственниками. Онъ не могъ послать запечатаннаго письма даже къ Принцу Регенту.

На сіи различныя статьи Лордъ Батёрстъ отвѣтствовалъ, что списокъ книгъ, цѣною на 1400 или 1500 фунтовъ стерлинговъ (что Генералъ Монтолонъ называлъ небольшимъ количествомъ книгъ), былъ присланъ Наполеономъ въ Британію; что списокъ сей препропровожденъ къ одному изъ первыхъ Французскихъ книгопродавцевъ, приславшему всѣ книги, которыя можно было достать въ Лондонѣ и въ Парижѣ; но что въ числѣ ихъ были многія, большею частью военнаго содержанія, коихъ нельзя было отыскать. Доставленныя такимъ образомъ книги были отосланы съ оговоркою на счетъ тѣхъ, которыя не препровождались, но жители Лонгвуда не уважили сей причины. На счетъ дозволенія свободной подписки Наполеона на всѣ журналы, Лордъ Бапіёрстъ счелъ долгомъ сіе ограничишь, ибо были ужъ дѣланы попытки учредить съ Наполеономъ посредствомъ газетъ переписку. Относительно сообщеній съ Европою чрезъ письма, Лордъ Батёрстъ объявилъ, что оное не запрещено, съ тѣмъ только условіемъ, чтобы Сиръ Гудзонъ Лоу предварительно читалъ письма о дѣлахъ и другія. Обязанность сія говорилъ Лордъ Батерстъ -- была исполняема только самимъ Губернаторомъ съ наивеличайшею разборчивостью и уваженіемъ; онъ опровергъ самыми ясными доводами показаніе Монтолона, будто бы Губернаторъ острова Св. Елены распечатывалъ и удерживалъ у себя письма подъ тѣмъ предлогомъ, что они получены не чрезъ посредство Англійскаго Министерства. Лордъ Батерстъ сказалъ, что Сиръ Гудзонъ Лоу приглашалъ Генерала Монтолона представить хоть одинъ примѣръ такого притѣсненія, но что Французскій Генералъ сохранилъ молчаніе: ибо сіе обвиненіе было совершенно ложно. Всѣ письма, которыя родственники Наполеона заблагоразсудили бы отправить чрезъ канцелярію Лорда Батёрста, немедленно были бы отправлены, если бъ ихъ кто либо писалъ. Но письмо отъ Іосифа, полученное въ Октябрѣ мѣсяцѣ прошедшаго года, и немедленно отправленное, было единственное отъ его семейства и родственниковъ, присланное въ его канцелярію. Тогда Лордъ коснулся постановленія, чтобы всѣ письма, даже къ Принцу Регенту, поступали незапечатанныя къ Губернатору острова Св. Елены. Лордъ Батерстъ объяснилъ, что сіе постановленіе не давало права Губернатору останавливать письмо, которое долженствовало быть немедленно отправлено. Требовалось только, чтобы Сиръ Гудзонъ Лоу зналъ содержаніе письма, дабы въ случаѣ, если бъ въ немъ была заключена какая либо на него жалоба, защищеніе его, или оправданіе, могло бы достигнуть въ Лондонъ вмѣстѣ съ обвиненіемъ. Это, какъ Его Превосходительство замѣтилъ, было необходимо для того, чтобы Правительство имѣло возможность, не теряя времени, удовлетворять справедливыя жалобы или отвергать пустыя, неосновательныя обвиненія. Онъ прибавилъ, что если бъ запечатанное письмо было прислано отъ Наполеона къ Принцу Регенту, то онъ, Лордъ Батёрстъ, счелъ бы обязанностью распечатать его, буде Губернаторъ сего бы и не сдѣлалъ. Онъ конечно долженъ бы тотчасъ отправить его по надписи, узнавъ о его содержаніи; но, отвѣтствуя по своему Департаменту за дѣла Государя, ему слѣдовало предварительно узнать о предметѣ сношенія.

Въ-третьихъ, Лордъ Голландъ коснулся недостатка суммы, назначенной на содержаніе Наполеона, сказавъ, что постыдно заставлять его самого уплачивать свои издержки. "Министры" -- говорилъ онъ -- "приведя его въ положеніе, требующее большихъ расходовъ, хотѣли, чтобы онъ большею частью принялъ ихъ на себя."

Лордъ Батерстъ возразилъ на сіе, представя извѣстныя уже читателю обстоятельства. Онъ сказалъ, что 8.000 фунтовъ стерлинговъ были сочтены достаточными, кромѣ издержекъ на первоначальное обзаведеніе, и что сумма сія, по представленію Сира Гудзона Лоу, была увеличена до 12.000 ф. с. Это самое содержаніе давалось Губернатору, долженствующему дѣлать разные по своему мѣсту расходы. Правительство не полагало, чтобы содержаніе дома Наполеона, сравненнаго съ Генераломъ, долженствовало стоить болѣе, чѣмъ сколько давалось Сиру Гудзону Лоу, который, имѣя сей же чинъ, обязанъ былъ содержать свои Штабъ, не говоря уже о прочихъ расходахъ, требуемыхъ его мѣстомъ. Онъ представилъ нѣкоторыя подробности на счетъ припасовъ и напитковъ -- изъ коихъ явствовало, что кромѣ обыкновенныхъ винъ, къ столу Наполеона отпускалось ежедневно по двѣ бутылки на человѣка отличнѣйшаго вина.

Лордъ Голландъ въ заключеніе сказалъ, что хотя Королева Марія могла быть сочтена не иначе, какъ злѣйшею непріятельницею знаменитой Елизаветы, а величайшимъ пятномъ для памяти сей послѣдней Государыни было не несправедливое, ибо сіе не было несправедливо, а суровое я невеликодушное обхожденіе ея съ соперницею. Онъ напомнилъ Палатѣ, что потомство не станетъ разбирать, справедливо ли Бонапарте былъ наказанъ за свои преступленія, а спроситъ только, оказала ли Британія великодушіе, приличное великой Державѣ. Тогда онъ предложилъ о представленіи въ Палату бумагъ и переписки острова Св. Елены съ Англійскимъ Правительствомъ, могущихъ объяснить подробности обхожденія съ Наполеономъ.