Александр Григоров - Знать [СИ]

В Несусвете появился Голод, утолить который он со временем не смог…

…Они проехали километров тридцать, и на обочинах появились билборды ― с равными интервалами между столбами, вереница уходила к горизонту. Автомобиль двигался между ними, как читатель, идущий от строки к строке, от эпиграфа к эпилогу.

― Тебе эти столбы мешают? ― Несусвет хлопнул водителя по плечу.

― Нет, Карп Наумович, я привычный, не отвлекаюсь.

― А то, если мешают, я бы убрал…

Глядя на улетающие по правой стороне плакаты, у Несусвета созрела идея. Что, если использовать рекламные площади в социальных целях? Например, сообщать гражданам не о скидках и акциях, а о законодательных инициативах. Отдельной серией ― борды с ведущими политиками и яркими фактами их биографии. Мы ведь так плохо знакомы, пусть одни и доверили другими самое святое ― Конституцию.

О самом же Карпе Наумовиче там можно было бы написать вот что…

…По окончании школы он уехал в Харитонов — учиться на экономиста. И быстро понял: тягомотное обучение — не для него. Пока однокашники думали, как скоротать пять лет без напряга, выбирая между художественной самодеятельностью, стройотрядом и торговлей на вещевом рынке, Карпундель наметил самый безотказный вариант — профсоюзная линия.

На пятом курсе Несусвета, бессменного председателя Студенческого собрания, позвали товарищи по преддипломной практике торговать бензином с автоцистерны. И вновь проснулся Голод — приглушенный мясными нарезками, которые подавали на ректорских планерках.

После университета Карп пошел по распределению на завод. Но пробыл там недолго, а в цех вообще не заходил. Относил зарплату председателю профкома — тот покрывал вечно отсутствующего инженера. Вскоре топливный бизнес настолько завертел Карпа, что он наплевал на официальное трудоустройство. Выкупил дело у компаньонов и вывел компанию по переработке, транспортировке и продаже топлива в число самых интересных контор для национальной службы безопасности.

После первого допроса стало ясно: либо Несусвет вливается в корпорацию под прикрытием и теряет часть доходов, либо его самого теряют в лесу. Самосохранение потеснило Голод. Карп стал механизмом огромной топливной машины, прокачивающей углеводороды с востока на запад. Все, что прилипало к трубам, шло в доход корпорации, а поскольку протяженность магистрали составляла тысячи километров, прилипало достаточно. Но высокие хозяева не учли бешеной энергии Несусвета. Помноженная на Голод, она дала замыкание средств в финансовой структуре Карпа. Маленькая деталь механизма стала незаменимой. Карп Наумович всплыл во главе концерна и оттуда по течению направился в политику.

Слуги народа мигом признали в Несусвете своего. Он говорил то, что хотели слышать другие, и делал так, как хотел сам. Такая политическая платформа привела в правящую партию «Левый выбор». Политический век слишком короток, чтобы разменивать его на честь и откровенность. Да, Карп Наумович часто врал, но искренне полагал, что обманывает народ в его же благо. Только изваляв пилюлю в сладком можно давать ее больному. Иначе — выплюнет. Несусвет верил, что причиняет боль, которая ведет к здоровью. И получает за нелегкую работу долю малую — не без того. А как иначе содержать резиденцию в Столице, особняк в Харитонове, исполнять прихоти жены и оплачивать учебу дочки в Англии?..

…Голод подбрасывал другие повседневные задачи. Как, например, та, что ждет Несусвета в родном Харитонове. Реформа науки и образования — чепуха, сделаем. Контракт с соседями о прокачке нефти и газа — почти в кармане. Это даже не настоящее время, прошедшее. Думать нужно о будущем, и здесь — проблема. Впрочем, она лишь может возникнуть. На то государству верные слуги — стоять на страже интересов Родины, олицетворяемой Руководителем.

— Это за кем они так спешат? — удивился водитель, пропуская патрульную машину дорожной варты с проблесковым маячком.

На подъезде к «Кумушкам» вартовые догнали нарушителя. Несусвет приказал остановиться рядом с задержанным авто, водитель которого стоял, положив руки на капот. В заднем окне мелькнуло и спряталось перепуганное детское лицо.

— Здравия желаю, сержант, — поприветствовал вартового Карп, — ну кого поймали?

На языке Верховного Собрания это называлось «выйти в народ». Не все депутаты жаловали такой метод общения — ходили, в основном, перед выборами. А Несусвету нравилось быть среди простых людей — чем ниже спускаешься, тем ощутимее исходная высота.

— Вы кто? — не отводя глаз от задержанного, спросил вартовой.

Несусвет как бы невзначай поправил значок избранника на груди, но сообразил, что сержант не смотрит в его сторону, и представился вслух.

— Да вот, нарушитель… — сержант теперь изучал документы, которые извлек у задержанного второй патрульный, в звании рядового. — Разворот через двойную сплошную на скоростном участке…

Из заднего окна высунулась девочка лет пяти и прокричала сержанту:

— Мы забыли Фридриха Карловича! И хотели вернуться быстро, чтобы его не украли!

Задержанный — брюнет под сорок, предприниматель средней руки — поднял голову и посмотрел на Несусвета.

— Это мамин подарок, плюшевый пингвин. Забыла его у «Кумушек».

Карп Наумович рукой отстранил вартового и подошел к машине. Девочка закрыла стекло и смотрела сквозь него, как затравленный зверек. Несусвет сделал кистью руки крутящее движение. Окно приоткрылось.

— Мамин подарок… — он всматривался в салон. — А где же мама?

Вслед за незнакомым дядей девочка тоже посмотрела на переднее пассажирское сидение. Вдруг там действительно кто-то сидит? Но в машине больше никого не было.

— Мамы у нас нет, — ответила девочка. И, не дожидаясь очевидного вопроса, уточнила сама: — Так получилось…

Стекло поползло вверх и вошло в уплотнитель. Несусвет поднял голову, увидел серо-белые облака в лазурном небе и глубоко вдохнул. Что делать мне, господи, с этой паствой? Пингвинов они теряют и разворачиваются, где ни попадя.

— Щитовидка у мамы была, за полгода сгорел человек, — шепотом отозвался задержанный. Потом — громче: — Командир, я согласен, нарушил, готов искупить. Только права оставь, а?

Несусвет показал вартовому на запястье и кивнул в сторону брюнета.

— Так не положено ведь… понимаю, избранник, но у меня свое начальство.

Сержант не успел договорить, когда Карп Наумович резким движением схватил его пальцами за нос и притянул на уровень своих глаз:

— А то, как ты взятки собираешь, ты тоже докладываешь начальству? Или на месте решаешь? Давай, вывернем твои карманы, как думаешь, найдем что-нибудь интересное или там одни квитанции?