Александр Григоров - Знать [СИ]

Меня зовут Мирослав Огнен, и я жду багаж возле ленты транспортера. Конвейер крутится вхолостую, ожидая чемодан так же, как я. Лента напоминает колесо сансары — ты пришел на землю пластиковым пакетом, развился до сумки и перерос в чемодан. А вот — пустота, магическое ничто, из которого вынырнешь в следующем круге.

Через полчаса чемодан выехал из черной пасти.

Разворачиваю полиэтиленовую упаковку, чтобы вытащить ручку. Она выскальзывает из паза свободно, а я помню, что в «Хитроу» делал полную упаковку после того, как переложил форсаунд. Но в остальном пленка целая. О местном сервисе я наслышан от эмигрантов — вернули багаж, и за это спасибо.

При выходе смотрю на сиденья в зале и замечаю разломанный пополам пирог с воткнутой табличкой «Mr. Ognen». Настораживаюсь, прохожу. На парковке вижу двух девиц в странных костюмах, видимо, этнических. Девицы хвастаются совершенно не этническими чулками, задирая юбки. Подъезжает такси, укладываю чемодан в багажник. Меня хватают сзади, разворачивают и жмут руку. Какой-то представительный джентльмен, не понимающий английского, очень энергичный и настойчивый. Мигом появляются этнические девочки с разломанным пирогом. Ничего не понимаю, говорят на своем языке. Стараюсь отвязаться — не пускают. Джентльмен повелительно разговаривает с таксистом, тот обращается ко мне на ломаном английском:

— Тебе нужно поехать с ними.

— Чего вдруг?

— Они очень рады тебя видеть.

— А я — нет.

Солнце греет до пота, хочется быстрее нырнуть в салон с кондиционером. Если он там есть. Джентльмен говорит по телефону, сыпля отрицательными эмоциями.

— У тебя нет выхода, — говорит таксист, — это очень большой босс.

Я пожимаю плечами, достаю чемодан из багажника и ставлю перед боссом.

Проклятое солнце припекало, как кредитор должника. Карп Наумович умаялся на улице и зашел в прохладный терминал аэропорта. Из ворот международных прилетов вышли все пассажиры. Огнена среди них не было.

Несусвет достал фотографию англичанина и прошелся по парковке, где суетились приезжие. Ни одного похожего лица. Карп Наумович разрешил девушкам-хостесс отойти на перекур, сам отправился к дежурному вартовому. Оказалось, действительно — один пассажир задержался в зале прилета, ожидая багаж. Дежурный наблюдал за иностранцем в монитор. Но когда Несусвет прорвался в зал, там никого не было.

Непростой англичанин, чувствует хвост и норовит сбросить, как ящерица.

Помогла хостесс — позвонила, увидев неприкаянного мужчину иностранной наружности.

— Наши так не смотрят, — аргументировала она.

Отбить клиента у таксиста получилось просто — взял на голос. А может, узнал в лицо. Просил деньги за сорванный заказ — не на того напал, с другого возмешь вдвое.

На линии Гоша:

— Карп Наумович, у англичанина в чемодане интересный прибор лежит. Никто из специалистов опознать не может. Вы, будьте добры, сообщите, когда его поселите, надо бы аппаратик в руках повертеть.

— Так это ты в его чемодане рылся?

Англичанин смотрел внимательно и вслушивался в разговор. Но, похоже, ничего не понимал. А таксист побоялся переводить.

— Обижаете, я не вор какой. Попросил грузчиков.

— Педупредить мог? Я чуть не упустил этого Огнена.

— Странно. Должны были вмиг обшманать. Жиром заплыли.

— Проехали. Смотри, я везу интуриста в депутатский отель и оттуда забираю на культурную программу. Ну помоется он там, побреется. Короче, часа через два бери спецов, изучайте прибор. Только на месте! Никуда не брать!

Несусвет пересадил приезжего в свой автомобиль, уселся возле англичанина, посмотрел на него приветливо и с улыбкой произнес:

— Ю а велкам!

Огнен с натяжкой улыбнулся в ответ и откинулся на спинку. Машина поехала по улицам, залитым жарой, как орехи шоколадом.

Кондиционер в салоне был.

Меня зовут Мирослав Огнен, и я пытаюсь объяснить странному господину, что забронировал другую гостиницу. Говорю название, он кивает и трет большим пальцем указательный. Совершенно нет возможности с ним спорить. Вхожу в шикарный отель, занимаю президентский номер, протягиваю портье чаевые. Он с испугом отскакивает и машет, боясь денег, как огня. Звоню по местному телефону в заказанную ранее гостиницу, там отвечают по-английски:

— Заказ переоформлен, деньги вернулись на счет.

Проверяю: да, вернулись. И, по-моему, с избытком. Неужели здесь на туризме зарабатывают гости, а не хозяева?

Ложусь на кровать и наслаждаюсь искусственной прохладой. Может, здесь всегда журналистов и ученых встречают с почестями?

Отдыхать позволяют недолго. Настойчивый джентльмен, которого зовут Karp, буквально вытягивает с кровати и ведет вниз. На той же машине отправляемся в ресторан, достаточно дорогой как для Британии. Я отказываюсь, но Karp делает вид, что не понимает. Применяю самую простую лексику, основанную на языке жестов. Приходится сидеть и выпивать. Если невозможно избежать изнасилования…

…К шести вечера надоедают стол, сауна и этнические девушки, которые неожиданно появились в ресторане, где еще более неожиданно оказалась сауна. Хочу им объяснить: раз исковеркали мне сегодняшний день, дайте отдохнуть, завтра много дел. Смеются и целуют меня. Неужели я так уморителен в пьяном виде?

В гостиничный номер меня привозят, кажется, к полуночи. Иду в ванную, ползу к кровати. Слышу, как в чемодане пищит форсаунд. Я же достал его по приезду и спрятал в шкаф? Проклятье, не помню точно.

Такого похмелья Карп Наумович не помнил со времен юности, когда в честь поступления в институт с друзьями напился сухим вином. Англичанин оказался крепче предполагаемого. Бросить было нельзя — гость нервничал, пытался выскользнуть. Голова болела невыносимо, ныл желудок, и почему-то отдавало в спине. Крепкий чай и овсяная каша не помогли, а потому Несусвет, махнув на причитания жены, выпил бокал пива, специально принесенного обслугой из ближайшего магазина.

Стало лучше. Во всяком случае, желудок успокоился или упал в нокаут, получив дрожжевой удар. Голова заработала по-новому, как почищенный от старых файлов компьютер. За последнее время Несусвет подучил матчасть — на ней основывались многие боевые знания мятежников.

В таком прекрасном расположении духа принял Гошу с докладом.

— Короче, это обычный диктофон. На нем записаны интервью с какими-то людьми. Вроде — итальянцем и греком. Еще там матерятся по-английски, в начале, долго.

Несусвет скривился — пиво добралось до подкошенного накануне организма. С одной стороны наблюдалось приятное головокружение, с другой — боль в животе.

— И это все?! Я вчера спаивал англичанина, жизнью рисковал, а ты рассказываешь, что нашел простой диктофон с матюками? Охренел, что ли?!! Сразу не мог определить, в аэропорту? В могилу сведешь, сука!!!