Александр Григоров - Знать [СИ]

Хартсон посмотрел, как на ребенка:

— Я имел в виду другое. Сколько необходимо денег?

Яся махала рукой; на ее зов, будто ведомые завихрениями воздуха, плелись арестованные знатоки. Двигались за Рёшиком, как и тогда, когда он вел в Столицу. Теперь шли за бессильным лидером по привычке, как большинство следует за негодяем ради эфемерной стабильности. Следующий негодяй обязательно будет хуже.

— Не бойтесь! — закричала Яся, когда Рёшик сотоварищи подошли ближе. — Верховного Руководителя больше нет!

Люди в форме наблюдали за происходящим без интереса. Несколько минут назад из Столицы получили приказ отпустить задержанных знатоков. Никаких бумаг и решений суда — под честное слово исполняющего обязанности министра. Не дело подчиненных разбираться в подробностях. Так варта работала всегда, и никакая смена правительства не разорвет круговую поруку. Тише сидишь — выше сидишь.

Новость о суперсиле просочилась через агентства. Дежурящие возле института репортеры перестали ждать милости от местных телевизионщиков.

Рёшик приблизился к оцеплению. Операторы рванули к оградительной ленте, никто их не держал. Пользун оказался в тесном кругу, ощетинившемся микрофонами. Сыпались вопросы на разных языках. Операторы дрались за место, с которого лицо видно три четверти лица. Один в матерной форме выразил сожаление, что сел аккумулятор. Журналисты поставили ньюзмейкера на крышу вартовой машины. Водитель возражал, но находился слишком далеко, чтобы помешать. Кто-то сунул в руку планшет — негоже лидеру говорить без неизменного атрибута. А может, спонтанный продакт-плейсмент. Рёшик взял планшет и разблокировал движением пальца.

Собрание зааплодировало.

Объективами камер на Пользуна смотрел весь мир.

— Что будет — со знатью, силой слова и глупости? Вообще — со страной? — спросил истекающий потом журналист столичного канала.

Рёшик молчал.

Сказать можно многое: что с новым правительством страна заживет по-новому; рабочий народ полюбит интеллигенцию и поймет — настоящая человеческая сила в творчестве; в свою очередь интеллигенция сбросит снобизм и кинется обучать невежд. И не уедет за границу в поисках нормальной жизни.

Но Рёшик молчал.

Он слез с крыши и прошел по коридору из людских стен. На него смотрели сотни разочарованных глаз — не предводитель прогрессивного человечества, но усталый интеллигент, которому легче сказать «не знаю», чем ворошить умственные тяжести.

Никто из вартовых не дернулся, когда к Пользуну выбежал молодой человек в спортивных штанах и майке-безрукавке — Тоша Гвоздь. Его голову огибали наушники.

— Не стремись знать все, чтобы не стать невеждой! — Тоша и сделал колющее движение.

Атака не возымела эффекта, и Гвоздь перечитал по бумажке:

— Ну да… чтобы не стать не-веж-дой. — Всмотрелся в текст. — А, вот: «Не стремись знать все, чтобы не стать во всем невеждой. Демократ». — И снова ударил незримым ножом.

Пользун стоял смирно. Когда Тоша повторил в третий раз, на губах Рёшика появилась улыбка. Спустя минуту смеялись все. Тоша снял наушники и сделал кислую мину.

— Повтори без бумажки, — спокойно попросил Рёшик.

Гвоздь повторил. В глазах застыл микст из ужаса и радости. Раньше сказанное и подуманное он взбалтывал, теперь — перемешал. Эффект получился круче.

Он залился смехом, который теперь звучал одиноко — остальные отхохотали.

Пользун подал руку и поднял Тошу с земли…

— …А чем заканчивается анекдот про овоновца, пэпээсника и гаишника? — спросил Буркун у Ростика.

— Не знаю. Еще не придумал.

Сердобольное облачко сжалилось и закрыло своим телом палящий кругляш. Идеальный свет для камеры — ровный, без теней и перебора по яркости. На такой картинке в видоискателях Рёшик проследовал до навесов, под которыми томились накрытые столы. Не смущаясь, взял пива и сдул пену. На запотевшей кружке остались следы пальцев. Сел прямо на землю, отложил планшет, обращаясь к верхушкам деревьев:

— Любая сила действует до тех пор, пока приносит пользу.

Цокот дятла был ему ответом.

Журналисты не переставали писать видео в надежде на откровения. Или пусть покажет на камеру какой-нибудь фокус с силой.

Но Рёшик сделал второй глоток и только.

Возле журналистского стойбища пел Сергей Белый под акустическую гитару. Мимо сновали люди, думая, что не обращают на Белого внимания. На самом деле, это Белый не замечал их.

Раздался тот самый голос, который жаловался на разряженный аккумулятор:

— Зарядился! Надо же — четыре полосы. А был — в ноль!

Никто не обратил внимания. Чего там — жалко человека: все снимали, а он с пустой камерой ходил. Влетит наверняка.

Пользун сделал третий глоток и сразу четвертый.

Хорошо.

Это было единственное, что Пользун знал совершенно точно.

Меня зовут Мирослав Огнен, и я стою на сцене. Одет во фрачный костюм с бабочкой и черные лакированные туфли — длинный носок. Рядом — мой друг и коллега Николай Бронский. Мы получаем Нобелевскую премию по физике.

После харитоновских событий пришлось посидеть неделю в тюрьме. KPZ — так это называется. Новая власть во главе с Rozumenko не спешила отпускать «террористов». Обошлось, потому что Polzun отказался от претензий на лидерство. Да он вообще пропал, этот Ryoshik.

На свободе я предложил Бронскому сотрудничество в исследовании мыслеполя, и он согласился, с условием, что всю бумажную работу возьмет на себя. Сейчас он с удовольствием ставит подписи на бумагах. И вообще, на всем, что подсовывают для автографов фанаты.

Неделя ушла на оформление визы — здесь поспособствовал Rostislav, который стал советником Президента. Позже с ним произошла неприятность — он публично соврал. Говорят, и до того баловался — сам и вместе с новым приятелем Tosha. Но публичная ложь нанесла психике непоправимый вред. Кажется, он до сих пор находится в неврологической клинике.

Нас встретили в аэропорту «Хитроу» с почестями и телекамерами — постарался «Оупенинг». Кстати, правообладание съемкой «харитоновской резни» улучшило финансовое состояние канала. Первое время я пытался объяснить, что никакой резни не было, что погиб один человек, случайно. Мне не верили — хотели видеть резню и видели ее.

Из аэропорта в офис канала уехали вместе с Хартсоном. В машине с кондиционером…