Александр Григоров - Знать [СИ]

При Гоше Несусвет сделал пару звонков с распоряжениями и вручил телефон Смыку, который спрятал символ власти в карман брюк. Костюм, между прочим, сменить не мешает — обтерся.

Миновал приемную, зашел в тяжело открывающиеся двери и осмотрел владения. Пока закипал чайник, улегся на диван и закрыл глаза, планируя завтрашний день. Чайник выключился сам, боясь тревожить хозяина.

Утром разбудил телефонный звонок с несусветовского аппарата. Гоша потянулся и взял трубку, не вставая.

— Салам, Несусвет.

— Салам, — повторил Гоша.

— Эй, это кто?

— Смык.

— Какой еще смык-брык? Карпа давай!

— Он уехал в Столицу. Телефон оставил.

На той стороне замолчали.

— Раз он тебе телефон оставил, значит, ты и отвечать будешь.

— Я и отвечаю.

— Нет, брат, еще не отвечаешь. Контрактов — йок, нефть упала в два раза. Так дела не делаются, Чмык, вот за что отвечать надо.

— Но я не знаю ни о каких…

— А кто знает? Карпа нет, денег нет, ты — единственный.

Не дослушав, Смык нажал отбой и вскочил с дивана. Выглянул в окно — с прохладного утра начинался чудесный летний день. Для всех, кроме Гоши.

Перед входом дежурный спорил с тремя громилами в штатском. Не пускал, оправдывался, вспоминал каких-то скоморохов. В конце концов, гость что-то сказал, и вартовой скрутился на асфальте. Штатские вошли в дверь.

Гоша опрометью бросился к тайному выходу. Завел служебную машину и выехал в переулок с тыльной стороны Управы. В рассветной тишине даже шепот исправного мотора звучал предательски громко.

Домой нельзя, наверняка ждут. Тогда…

— Ты охренел? — Фира стояла в халате, лицо прорезали борозды от складок подушки.

— Я на минуту. Где барсетка?

Потемкина ткнула пальцем в комнату. Гоша сквозняком дунул туда и через минуту выветрился с барсеткой в руках. На прощание сунул хозяйке футлярчик. Чмокнул в щеку и прихватил пятерней ниже спины.

Фира не издала ни звука. Медленно проплыла по квартире и вышла на балкон. Возле подъезда остановилась черная машина без номеров. Фира не разбиралась в марках, но знала, что это дорогая машина. Навстречу вышедшему из подъезда Смыку открылись задние двери, и двое кавказцев затолкали Гошу внутрь.

Затиликал телефон. Фира взяла.

— Забрали.

— Понял тебя, Фира-аба. Увидимся, красота моя.

«Мудак», — сказала Потемкина, нажав отбой.

К какому из любовников — увиденному или услышанному — это относилось, она не хотела думать. Вспомнила о подарке, забрала в прихожей футляр и открыла.

Золотое кольцо с тремя бриллиантами.

— Стырил где-то.

Фира и бросила колечко в огромную шкатулку, к другим подаркам.

Подождав в своем подъезде, пока уедет машина с Гошей, Несусвет вышел на проспект, остановил попутку и направился в аэропорт. До Лорнаки были свободные места, и Карп Наумович купил одно, в бизнес-классе. Без экивоков в сторону диеты Карп Наумович взял в дьюти-фри маленькую бутылку виски и осушил ее залпом в туалете. На первых глотках организм сопротивлялся, после — благосклонно принял подношение.

В самолете Несусвета тошнило, это он помнил с трудом.

Наутро посетил головной офис банка. Там долго отвечал на вопросы ломаным английским и подписывал кипы бумаг, чтобы закрыть счет и перевести деньги в другой банк. Когда оставалось вписать название счета, Несусвет прервал процедуру и взял паузу на раздумья. Свой экземпляр подмахнул, в подтверждение намерений, но оставил у себя.

Он еще не знал, куда приткнуть свое состояние, на примете были два варианта: кипрский и швейцарский, чье отделение находилось в Никосии. Сделав пару звонков, отдал должное швейцарцам, связался с представительством и направился в столицу южной части острова.

На полпути захотелось есть. Давешнее похмелье отступило, оставив на оккупированной территории организма выжженное пространство. Несусвет остановился в придорожном ресторанчике, единственном встреченном за полчаса езды.

— С вас двадцать евро, — сказал радушный хозяин, узнав, что посетитель желает сразу оплатить счет.

— Пять, десять и два — получается семнадцать, — не согласился Карп Наумович.

— Пусть будет семнадцать. — Хозяин кивнул, улыбаясь, и выложил на стол сдачу.

За суп, вареную рыбу и фреш — слишком дорого.

Насладиться одиночеством на открытой площадке не получилось. Из ветхого здания ресторанчика вышел молодой человек в деловом костюме, ни ко времени и ни к месту надетому в жаркий день на пустынной трассе.

— Разрешите отнять несколько минут вашего времени? — сказал он, не присаживаясь. — Я стал случайным свидетелем вашего спора с хозяином этого достопочтимого заведения и хотел бы возразить.

— Мы не спорили. Он хотел меня надуть и сам признался.

— О, что вы! Уверяю, хозяин ресторана — честнейший из христиан на этом острове.

— Ну да, как же. Три евро — цена его честности.

— Позвольте не согласиться.

Для начала незнакомец предложил какой-то местный напиток, зиванию, что ли. Затем рассказывал о баранах — двух белых и двух черных. Можно ли их считать за четверых, если в процессе подсчета у них родился пятый.

— Причем здесь бараны?! — выкрикнул захмелевший Несусвет, стараясь прервать навязчивое общество.

Тогда незнакомец рассказал еще что-то, об Ахиллесе и черепахе. С точки зрения теории пределов, быстрый человек не обгонит медленное животное. Это Карп Наумович запомнил гаснущим сознанием.

— На хрен черепахи? — бормотал он, уткнувшись в стол. — Я обычный суп заказывал.

Через несколько минут незнакомец убедился, что гость заснул, вытащил у него из подмышки сумку и отпустил водителя, дав плату с избытком.

— Глупый гяур, — проговорил он в сторону ресторана из окна автомобиля, — ты не посчитал кипрское гостеприимство. А оно стоит дороже трех монет.

Отъезжая, Амон Гридениз испытал почти такое же наслаждение, как той Рождественской ночью, когда ему в голову пришел план реализации своего дара. Амон снял шлюху, в момент кульминации погас свет и тут же включился. Внешнее и внутренне затмение скрестились, даровав неистовый оргазм. Мешал, разве что, телевизор, который включился на первом попашемся канале. Показывали какую-то научную чушь на английском языке…

…Наутро Несусвет проснулся нищим, в богом забытом уголке чужой страны, без документов, с хмельной головой и болью в желудке. Что делать, понятия не имел. Неделю ночевал под открытым небом, благо, хозяин ресторана не гнал, еще и дал заработать мытьем посуды. Впрочем, заработанное ушло в счет оплаты стола. На восьмой день, отощавший и скорченный от поноса, Несусвет прибился к цирку-шапито, который двигался в Никосию. Им нужен был уборщик за зверьми.

В посольстве Карпа Наумовича узнали, но помочь не смогли. Только советом — прятаться подальше. На родине его объявили в международный розыск, несколько раз звонили и предлагали щедрое вознаграждение на случай, если появится Несусвет-шайтан.