Александр Архипов - Истина Платона

Сигнал к нападению был настолько необычен, а звук ни с чем не сравним и незнаком в этих местах, что челюсти от удивления отвисли не только у душманов, но и у афганских рысаков. Платон громко и пронзительно свистнул в спортивный судейский свисток. Многократно отразившись от отвесных скал и речной воды, звук остро резанул по ушам. От ближайшего к дороге валуна стремительно отделился долговязый силуэт и, вытянув длинные руки, помчался в сторону первой лошади. Боцман поймал морду лошади, когда она, скосив лиловые глаза в его сторону и испуганно заржав, уже поднимала передние ноги. Но 95 кило чистой массы туловища старшего прапорщика сделали своё дело. Сначала он поймал какие-то ремешки левой рукой, потом правой захватил коня за гриву между ушей и поджал ноги. От неожиданной тяжести и охватившего его ужаса, конь захрипел, брызгая пеной в лицо Боцману, но встать на дыбы уже не смог.

— Конечная! Слазь, сука, приехали! — орал Боцман, глядя испуганно на крупные зубищи коня и содрогаясь от капающей ему на лицо лошадиной пены.

Почти одновременно с ним, подпрыгнув и подтянувшись, ухватив духа за халат, Платон оказался у всадника за спиной. Обхватив его туловище ногами, он левой рукой рванул ремень автомата так, что у духа щёлкнули зубы. А правой, скользнув по прикладу, нажал на предохранитель, щёлкнул замком и выдернул рожок с патронами. Потом, схватив за ремень автомата двумя руками, оттолкнулся ногами от лошади и, вытащив душмана из седла, рухнул с ним на землю. Упав, дух с перекошенным от страха лицом нацелил на Платона автомат и остервенело нажимал на курок. Не понимая почему не слышит выстрелов, и враг не падает, передёргивал затвор, что-то истерично кричал, и опять жал на курок.

— Баран! — коротко сказал Платон, вертя перед носом басмача спаренным автоматным рожком. Потом коротко размахнулся и ударил им духа сверху по чалме. Уронив голову и подкосив колени, тот с глухим стоном завалился на бок. Наверное, так и не поняв, что всё же это было?

Со вторым душманом справиться оказалось гораздо сложнее. Двое разведчиков сразу поймали коня. Один за стремя, второй за уздечку, но конь резко дёрнулся, придавив разведчика к крупу первого гнедого. Душман начал судорожно перетаскивать на грудь АКМ, висящий на ремне у него за спиной. Конь окончательно обезумел, когда увидел, что к нему бегут ещё люди, отбрасывающие длинные тени от света уходящей за горный хребет луны. Животное хрипя, начало пятиться назад, подминая под себя нашего бойца. А дух высвободил ногу из стремени и резко ударил второго разведчика в голову, тот упал и выпустил из рук уздечку. Конь, почувствовав шанс уйти из западни, неожиданно рванул в сторону, сбив ещё двух наших и волоча разведчика, держащегося за стремя, начал спускаться к реке. Я успел заметить, как резко махнул рукой в сторону уходящего всадника, стоявший на одном колене, сбитый конём боец. Потом увидел, как дёрнулся и, вскинув руки, начал вываливаться из седла дух. Он застрял сапогом в перекрутившемся стремени и бился головой о камни, а конь, спотыкаясь о тело, сгоряча забежал в бурный поток горной реки. Потом, правда, испугался, попытался повернуть к берегу, но было поздно. Течением его оттащило на глубину, закрутило, и уже через минуту его голова с белым пятном на лбу исчезла за поворотом русла. И только тушка барана белела на берегу.

— Что делать с конём будем? — спросил Боцман, передавая поводья подоспевшим на помощь ребятам.

— А что делать? Отвести за поворот и дрыном по заду, чтобы скакал без оглядки. Только распрягите, седло снимите и в реку, — отдал команду Платон. — Нет седла, значит, и всадника не было.

Начал, постанывая, шевелиться дух. Сел, держась за голову, и уставился на нас. Парни тут же поставили его на ноги, руки стянули сзади профессиональной удавкой, в рот кляп из его же чалмы, и пинками погнали в наш «штаб». «Штабом» мы назначили найденный неглубокий, но в полный рост грот в скале. От дороги его прикрывал огромный валун, а от глаз сверху — очень удачно уложенная на кусты маскировочная сеть. Выставили три дозора. Выше всех Боцман загнал товарища Саркисяна. Он был глубоко убеждён, и это не раз подтверждалось, что у кавказского человека — Араратика — глаз как у орла.

— Мищь не проскочит! — говорил Араратик.

— Платон, а кто второго духа снял? Пусть ко мне подойдёт, — попросил я старшину. Ситуация там была непростая, я уже был готов давать команду на выстрел снайперу.

Духа мы решили немного «помариновать». Впереди ещё целый день, пусть подумает «над своим поведением». А пока… пока пацаны капали духу на нервы. Кто с гнусной улыбкой точил у него перед носом нож, пробуя его остроту на халате бедолаги. Боцман же вообще берега потерял. Он сел напротив душмана с верёвкой в руках и начал демонстрировать ему своё умение вязать удавки, примеряя их на нём же. Дух потел, бешено вращал белками глаз и грыз кляп, пытаясь что-то сказать. Кляп не вынимали, давали возможность созреть, вспомнить и придумать, как выжить.

— Товарищ майор, по вашему приказанию… — негромко произнёс подошедший боец. Передо мной стоял мой давний знакомый, «знаток и ценитель» противозачаточных средств ефрейтор Еремеев.

— Отлично отработал, военный! Ситуация действительно стрёмная была, — одобрительно хлопнув парня по плечу, похвалил я.

— Вы не сомневайтесь, дух — труп. Нож по рукоять между лопаток вошёл… Вот только клинок жалко. Трофейный. Дамасская сталь, — с сожалением сказал Еремеев, зажав в руке пустые ножны.

Я, не раздумывая, достал из кармана своего ранца нож в кожаных ножнах, с красивой наборной рукоятью и протянул его бойцу.

— Держи, он твой. Дамасская сталь. Не знаю, какой был у тебя, но этот клинок достойный.

Ефрейтор улыбнулся, взял нож, вытащил из ножен клинок, приставил его к уху и пощёлкал по лезвию ногтем. Потом покачал клинок на пальце, проверив балансировку. Но и это было не всё. Как будто что-то вспомнив, Злой полез во внутренний карман афганки, достал какой-то предмет и протянул его мне.

— Вот так будет правильно, командир, — улыбнулся Еремеев. — Могу идти?

— Давай, — кивнул я, разворачивая оказавшуюся в руке какую-то бумажку.

Это был один доллар США! Ну да! Холодное оружие просто так не дарят. Не простые ребята, эти разведчики…

Подошёл Платон и, улыбнувшись своей мальчишеской улыбкой, «пропел»:

— Там дух сказать что-то хочет, аж ссытся…

— Так отведите его сначала за камень, пусть пузырь опорожнит. От него и так несёт, как от старого верблюда. А потом позови Боцмана, он мастер языки развязывать, и начнём.