Паоло Соррентино - Не самое главное

Она заводит с ним разговор:

– Что ты мне посоветуешь, Марко?

Он удивлен тем, что она знает, как его зовут, но виду не показывает.

Чтобы загладить вчерашнюю оплошность, он улыбается первым.

Вина заглажена!

Впервые они целуются во дворе ресторанной кухни, окутанные густым запахом фритюра.

Вышедший покурить официант замечает их и улыбается.

Марко встает на цыпочки: он ниже Анны на двадцать сантиметров.

Когда поцелуй заканчивается, Марко кажется, будто он вывихнул себе язык.

Он так и говорит Анне. Она не смеется.

Поднявшись на холм над городом, они говорят в один голос:

– Какая же Болонья красивая!

И опять целуются. Он предусмотрительно встает на камень, который не качается.

Теперь они жених и невеста.

Полгода в ресторанном туалете Марко Валле накачивает себя кокаином.

Никто его не застукает. Он завяжет сам после того, как его пушер умрет от редкой болезни кожи.

Ни он, ни она не заводят речи о детях. Никогда. Детей и не будет.

Ни он, ни она не заводят речи о свадьбе. Свадьбы тоже не будет.

Похоже, им достаточно друг друга.

Она часто ездит с театром по Италии, он не покидает ресторанной кассы.

Порой они целуются на диване: в этом положении разница в росте не так заметна.

На то, чтобы купить общую квартиру, уходит пятнадцать лет.

Тем временем из их жизни исчезает секс, но они не переживают.

Когда они вместе, они молчат. Она читает. Он смотрит в окно и думает:

“Какая же Болонья красивая!”

Они вместе двадцать семь лет, до вчерашнего дня.

До того мгновения, как в три часа ночи, пока Марко закрывает ресторан, опуская железную ставню, Анна неожиданно заявляет:

– Марко, я от тебя ухожу. Я сняла квартиру и днем перевезла вещи.

Марко Валле, так и не опустив ставню до конца, спрашивает:

– Почему ты уходишь?

Она бесстрастно отвечает:

– Потому что ты печальная личность.

На самом деле днем она услышала песню, которую не слышала с детства, – “Анна и Марко” Лучо Даллы.

Она расплакалась. А потом, посмотрев в зеркало и не узнав свое постаревшее лицо, все поняла.

Анна уходит, вышагивая как цапля.

Марко закрывает ставню и, привалившись к ней, садится прямо на тротуар.

Впервые он задумывается над словом “личность”.

Он не может взять в толк, почему Анна сказала “личность”, а не “человек”.

Лишь к четырем утра он перестает терзаться этим вопросом и говорит себе, что теперь он одинок.

Ясно осознав свое новое положение, он испытывает смутную тревогу.

Думает, что теперь он, наверное, несчастлив, но, чтобы не врать самому себе, приходится признать: так было всегда.

В половине шестого Марко решает, что ему лучше вернуться домой.

Он садится в автобус. Занимается бледная заря.

Прислонившись головой к окошку, перебирает в памяти все случаи, когда он был счастлив.

Он помнит, как в детстве ездил на море.

Как он ел по ночам теплые рогалики со своим летним приятелем Ливио Оттоне – смешным парнем, которого Марко потерял из виду, как потерял и смысл жизни.

Утро на следующий день после того, как он завел себе первую подружку. В шестнадцать лет. Один из тех светлых дней, когда жизнь радует, потому что начинается нечто новое.

Воскресное утро, сегодня “Болонья” играет дома.

Запах ладана, который воскуряет дон Джулио.

Изматывающее ожидание у дверей подъезда субботним вечером: вдруг родители уйдут, тогда он сможет привести в дом очередную подружку – на сей раз пышную и ленивую.

Вот он ребенком путешествует на заднем сиденье машины.

Чувство, что ты ни за что не несешь ответственности.

Отец с матерью ругаются в машине. Из-за музыкальных вкусов. Он хочет слушать Челентано, она – Ренато Дзеро. Сходятся на Карозоне [28] Карозоне Ренато – знаменитый эстрадный певец и композитор, его самая известная песня – “Ты строишь из себя американца” (“Tu vuò fa l’americano”, 1956). .

Веселье Карозоне не заражает Марко. Он словно где-то далеко.

Поездка в горы. Восторг при виде горного водопада. Вода холодная.

Пикник, похожий на сказочное приключение.

У него температура. Он сидит дома и смотрит в окно, закутавшись в плед.

Ему двенадцать лет. Их компания впервые гуляет по центру без взрослых.

Конечно, они сразу же заблудились.

Усталость, когда возвращаешься с моря.

Гостиничный бассейн. Уютный, спокойный.

Лето на Капри: смятение, когда он впервые видит женщину топлес.

Бар, где встречаешь одних и тех же людей.

Скучная американская жизнь.

Воскресенье, домашняя лапша.

Отец переодевается, вернувшись с работы. Складывает вещи на комод. Надевает летние шорты, забывая застегнуть молнию. Идет чемпионат мира по футболу.

Они с друзьями пьют из фонтанчика после игры в футбол. Листва дрожит на легком ветерке, пот быстро высыхает. Потом они валяются на лужайке, время остановилось.

Сообщение о том, что в школу подложили бомбу. Бомба ненастоящая. Но их все равно отпускают по домам.

Пьянящее чувство, когда тебя не вызвали к доске.

Пьянящее чувство, что на этот раз ты выжил.

Четырнадцать лет. Поцелуй в подъезде, которого на самом деле не было.

Поцелуев в подъезде уже не будет.

То есть они будут, когда он вырастет, а это совсем другое.

Всему свое время. Если то, что должно произойти, происходит позже, оно уже не считается.

Дядя и тетя, которые всегда приносили к ним в дом веселье, а заботы оставляли у себя.

А еще чувство, что жизнь бесконечна: кажется, она будет долгой-долгой.

“Какая Болонья красивая!” – опять повторяет про себя Марко, выходя из автобуса, хотя он так больше не думает.

Он замечает, что руки вспотели.

Бесконечно занимается самооправданием. Редкая серость, что отталкивает даже самых доброжелательных людей.

Сеттимио Валори.

Как и подобает серости, путает Пампанини с Лоллобриджидой [29] Пампанини Сильвана , Лоллобриджида Джина – знаменитые итальянские киноактрисы. . При этом считает, что высказывает оригинальные и умные мысли.

Снимает любительские короткометражки сомнительного качества.

Имеет четкое мнение о тех, кто его поддерживает, и о тех, кто обливает грязью.

У первых – проблемы с психикой, у вторых – с сексом.

Вечно подавлен, мрачен, закомплексован, жалуется на жизнь, считает себя жертвой, преувеличивает собственное значение. Заболевая с температурой, провозглашает конец света.

Перечень того, что вызывает у него раздражение, поспорит по длине с Ветхим Заветом.

На первом месте по понятным причинам – солнечные очки и их владельцы.