Наталья Нестерова - Дом учителя [litres]

– То ты, что?

– Я скажу, что обычно такие речи ты ведешь, когда выходишь к ужину в семейных трусах и в кителе полковника.

– Лихо! А я когда-нибудь так выходил?

– Ты наклонял пианино у Григоровича на юбилее в ресторане, потому что Лёня умеет играть только на аккордеоне! Илья, я серьезно! Замаринуй, пожалуйста, мясо, почисти картошку и лук, разморозь белые грибы и обжарь их, оттаявшие, они водянистые, надо убрать лишнюю влагу. Да! Ужинать будем в большой комнате, поэтому разложи там стол и не захламляй его! В прихожей перегорели лампочки в плафоне. Одна из четырех светит, как в бомбоубежище. Сколько дней прошу!

– Да, госпожа мачеха, что еще Золушке сделать? У меня, между прочим, три десятка курсовых проектов, на которые надо написать рецензии.

– Придется пожертвовать сном послеобеденным и сериалом про нелегкую жизнь бандитов. Не каждый день твой сын приводит девушку знакомиться.

– Запомни эту фразу. А если каждые полгода? Мне чистить и чистить картошку?

– И лампочки менять. Такое странное занятия для мужчины.

Когда Ивана переступила порог их квартиры, вошла в прихожую (ярко освещенную), Анна Аркадьевна оценила точную характеристику дочери – инопланетянка.

Рост Ильи Ильича метр восемьдесят шесть сантиметров, Лёни – метр девяносто два. Ивана, в сапожках на высоких каблуках, возвышалась над Лёней на добрых пять сантиметров. «Мы тут с Любаней, – подумала Анна Аркадьевна, – как лилипуты около Гулливера».

Короткие волосы Иваны темные у корней и очень светлые, перламутрово-пепельные, на кончиках, прямые и острые, торчали как у взлохмаченного ежика или стриженого динозавра. Ивана была очень большая. Не толстая, стройная, что открылось, когда Илья Ильич галантно помог ей снять пальто. Но о-о-очень крупная. Руки, ноги, голова – все большое. Пропорциональное и большое. Хороши, конечно, громадные глаза, не то серые, не то голубые. Но и носик с подбородком не подкачали. Монументальные шея с ниткой жемчуга и торс, обтянутый черным коктейльным платьем. Инопланетянка. Неловко даже тапочки предлагать, но у них переобуваются. Хорошо, что Анна Аркадьевна накануне купила мужу новые тапки без пяток, Иване они подошли.

Девушка, при ее габаритах, была в движениях изящна, легка, а ее смущение вполне земным, а не инопланетским. Хотя фантастические книги и фильмы приучили нас к тому, что жители других планет зримых эмоций не испытывают. Илья Ильич за ужином вел себя как заправский английский аристократ, при родных – свойский парень. Его шутки задали ужину легкий непринужденный тон.

Подмигнул Иване:

– Обычно жена требует, чтобы я выходил к трапезе в семейных трусах и в кителе со звездами полковника на погонах. Я настоящий полковник, клянусь! Кандидат наук и супруга моя тоже кандидат, но уже других наук. Представляете, как тяжело пришлось нашим детям? Родители до седых волос куда-то кандидаты. Налью вам вина? Предпочитаете белое? Элегантно! Женщины, которые пьют красное, имели тяжелое детство. Впрочем, женщинам, которые предпочитают красное, я говорю то же самое про белое.

Муж, рассказывал о детских проказах Лёни. Сейчас о них весело вспоминать, а тогда было не до шуток. Лёня с дружками спёр амбарный замок с цепью, выждал, когда директор школы пошел в туалет, и они заперли Матвея Филипповича в сортире.

– Поймите, Ивана, – замерла с блюдом горячего – мяса с картофелем – Анна Аркадьевна. – Лёня был в первом классе! Первоклашки страшно робкие, всего боятся. Если с ними разговаривать строго или кричать, могут расплакаться. Мерзопакостничать и хулиганить – это уже четвертый класс и старше. Что я могла думать? Мой сын – природный бандит?

– Думанье у Анны Аркадьевны, – подхватил Илья Ильич, – заклинило, и она не нашла ничего лучшего, как пойти в узел связи штаба дивизии и потребовать меня к телефону. Мы были на полигоне, на стрельбах.

– Дежурный на узле связи, – подтвердила Анна Аркадьевна и стала раскладывать горячее по тарелкам, – мне твердил: у них стрельбы, у них стрельбы … Какие стрельбы, когда наш сын-первоклассник запер директора в туалете на амбарный замок с цепью!

– Меня сорвали с позиции, я выслушал про сортир, Лёньку, цепь и директора…

– И сказал, что приедешь и вывернешь ему уши мехом наружу. А сейчас тебе некогда. Стрельбы. Я передала сыну отцовскую угрозу слово в слово. Лёня встал утром и сказал, что всю ночь ковырял в ушах и меха там не нашел.

– У меня было тяжелое детство, – притворно вздохнул Лёня.

– Неправда, – возмутился Илья Ильич. – Мы тебя всегда хорошо кормили. Чем и сейчас занимаемся.

Анна Аркадьевна напряглась, предчувствуя угрозу, но Илья Ильич непринужденно перевел стрелки на Ивану.

– Ваши родители в добром здравии?

Папа не болгарин и не серб, а хорват, успешный предприниматель. Мама в прошлом член сборной СССР по баскетболу. Родители разошлись. У Иваны есть сводный брат от триста двадцать пятого папиного брака и сестра от маминого второго. Ивана получила образование в средней школе Мариуполя («Где это? – терзалась внезапным географическим бессилием Анна Аркадьевна. – Куда их занесло?»), а потом получила степень бакалавра в Англии. По профессии она экономист, биржевой маклер. Но ее не интересует создание денег из воздуха. Она занимается дизайном женской обуви больших размеров. У нее самой сорок пятый с половиной, как вы могли заметить .

«Сколько таких великанш? – думала Анна Аркадьевна. – Забава, а не профессия».

– Гениально! – восхитился Илья Ильич. – Круг потребителей эксклюзивен и весьма обеспечен. Женские национальные сборные по баскетболу и волейболу плюс легкоатлетки, метательницы ядер и прыгальщицы с шестом, а там и лыжницы, да и биатлонистки подтянутся, еще те лосихи, пардон! Когда есть Интернет, хорошие идеи и продукты бегут к потребителю как недоросли к мамочке. Интернет – великое благо!

Анне Аркадьевне муж говаривал, что Интернет – планетарная помойка – перекорежит жизнь нашим потомкам, превратит их в рахитичных головастиков. Уж лучше бы атомная война, в которой выживут сильные, достойные, возродятся из пресных скандинавов викинги, из галлов-гомиков – рыцари, из славян, погрязших в коррупции, – богатыри. Анна Аркадьевна отвечала, что ему нужно меньше пить. Утопические фантазии – первый признак надвигающихся последствий бытового алкоголизма. Докатился! Об атомной войне размечтался.

Дети уехали на концерт какой-то группы из Архангельска, исполнявшей музыку в загадочном для родителей стиле фьюжн. Анна Аркадьевна и Илья Ильич наводили порядок на кухне и допивали вино. Они любили эти послегостевые минуты, когда можно только что ушедшим людям перемыть косточки и услышать о том, блистал ты или талдычил банальности.