Александр Даценко - Заклинание ветра

Не потому создаёт биомассу, что скотина и забили, а потому что платит такую цену за любовь и жизнь следующих поколений. Сама. Так мир устроен. А депутаты и топ-менеджеры — это болезнь какая-то.

Так вот, я тут о политике, это самая последняя моя большая тирада о ней.

Поясняющая. Это не приглашение к дискуссии всех напропалую, даже не повод к выкладыванию статистики и своих соображений кем попало, так сказать, в пылу базара. Нет, это я поясняю свое отношение, не отношение даже, а причины недовольства.

Прям вот просто скажу — отчего я возмущаюсь и злюсь. Не от статистики, не от того, что да, «надо терпеть». А от того, что терпеть надо всем. Когда в тундре горит, горе у всех. А тут, получается, лучшие люди города как не поступались ничем, так и не поступаются, а даже требуют ещё. И денег, оказывается, у них взять нельзя. А у обычных людей — можно. И то сказать, вдругопять с работы уйдут, беда. Где такого найдёшь, пригожего да разудалого? А граждан Ивановых у нас много. Кто их считает? Именно так и получается.

Вот это вот и задевает.

Это в крови, от природы — беда, значит, решаем все. Все, а не за счёт кого-то одного или ста миллионов.

У нас тоже тут не всё хорошо. Я, например, не понимаю, отчего это геофизика начали пускать в столовую. Геофизика начали пускать, а комаров и собак нет.

Как так? Должна же быть какая-то последовательность в действиях? Эдак скоро сюда навезут геофизиков и под давлением мирового сообщества устроят равноправие. И что тогда? Мы проиграем выборы, а они станут в наших небоскрёбах гадить в лифтовые шахты?!

Прошу понять меня верно — конечно же, я не расист. Не луддит, не суфражист и не мормон. Именно поэтому надо как-то окончательно решать вопрос с геофизиками.

А ещё вокруг ольхового стланика возник какой-то изумрудный подшёрсток, растет чего-то... красиво, да.

Злость — это плохо.

Шумит река, перекатывает валуны.

Так и люди, шумят и перекатывают.

В общем, пока это последнее размышленье о политике.

Очень уж трудно отсюда взвешивать.

Как будто кто-то блеванул на чистый снег. Посмотришь — и совсем неохота анализировать, а вот скулу своротить охота.

А на кой мне сейчас злоба? Она мне и потом-то не нужна, а теперь и вовсе. Вернусь, небось, ещё не поздно будет.

Бог управит.

Смотрите по сторонам.

23 июля

Моим друзьям, тем, кто творит, живым и мёртвым.

Я уже сто раз писал и напишу ещё столько раз, сколько мне покажется необходимым. Беда наша в том, что мир замкнулся. Остались какие-то задворки. Красивые, чистые, безлюдные, но задворки.

Как говорил рыжий слесарь-мизантроп дядя Коля у пункта сдачи посуды на Остоженке — не системообразующие, не влияющие на судьбы мира напрямую.

После этого дядя Коля шел сдавать не принятые Люськой винные бутылки на угол Садового кольца, в гастроном напротив «Берёзки».

А нам бутылки нести некуда.

Именно поэтому Воля снова актуальна как внутреннее состояние человека.

Рано или не слишком поздно концентрация Воли в умах выйдет социальными преобразованиями и в очередной раз сметёт (далее по старым текстам конца XIX и первой половины ХХ веков). Те самые «майданные» технологии сработают против властителей мира, и всё уйдёт на новый кровавый виток.

Это один выход.

Зациклить.

Закуклить ненасытного кадавра глобализации и Одноразовой среды обитания.

Есть и второй выход.

Параллельные миры.

Причём в свободном доступе. Коль скоро вселенная безконечна, то все мы имеем право на обычное человеческое счастье протяжённостью семь-восемь тысяч лет вплоть до открытия разделения труда и мануфактур.

Воля внутри нас есть, нравственные законы пока ещё в наличии, хотя многие «выживальщики» просто, видимо, трясутся от желания сдуть с этого набора пыльцу невинности.

А вокруг такая вот ерунда, простите.

Ну и что прикажете делать, если гады-физики не могут раскрутить шарик наоборот или открыть параллельные миры, открыть и выдать в свободный доступ?

Так понятно что.

Мечтать.

Отсюда и фантастика, которую ошибочно называют эскапической, фантастикой бегства. А она не эскапическая, она гибернативная, выражаясь дворовым языком.

Хороший собеседник сказал бы, что эскапизм — это желание убежать, а гибернация в данном случае — способность к выживанию с помощью торможения процессов своей личной жизни.

То есть фантастика, в которой есть Воля, Родина и оружие, популярна ровно до тех пор, пока человек не смирился с окружающей действительностью. Той действительностью, что своею грязной обыденностью не оставляет времени ни на звёздное небо над головою, ни на нормальную смерть с оружием в руках или с Евангелием за пазухой.

Красную.

На миру которая.

Пока люди читают о других мирах, в которых всё, как надо, не в части достатка, а в части горизонта — до тех пор и можно быть уверенным. Уверенным в том, что хотя мир и замкнулся, замки всё менее надёжны с каждой строчкой, с каждой книгой.

Так что пишите, братцы, вы спасаете нормальный мир и людей. Даёте шанс. Как умеете. Спасибо вам. И не сдавайтесь. Потому, что ремни — это хорошо, но нужны книги. Не знаешь, как помочь?

Пиши. А если пишешь хорошо и бросил, значит опять враг занял нашу траншею, а за спиною у нас — ну, сами знаете. И про звёздное небо, и про детей, и про тот самый, нравственный, пресловутый. Дети любят приключения, а не содомитов, это работает, пока вы пишете. Сколько возможно.

Спасибо, что не сдаётесь.

Всё не зря.

25 июля

К вопросу о творчестве.

У меня это с детства. Нет, я не о способностях.

Я о неумении нарисовать цельную картину.

Отлично получалось выписать лицо, левый глаз, руку, бластер или меч в руке. Но вот пропорции фигуры или объём картины, расстановку…— никогда. Сплошные торсы в древнеегипетской развёртке, нелепые и угловатые.

И ещё я не видел то, что собирался нарисовать.

И это огромная беда. Там делов-то, пять линий, и вот Винни-Пух.

А я рисовал и не видел.

И сейчас не вижу.

Поэтому если вам кажется, что я неплохо пишу, то это всего лишь кажется.

То, что вы читаете — рука или нос, а три страницы текста, и вот уже на вас смотрит слоновий глаз помидорного, как и полагается, цвета. Смотрит прямо с угловатого торса, нелепо насаженного вполоборота на разного размера кривые ноги.

Согласитесь.

Это ведь не нужно никому.

Срамота.

Что я сейчас пытаюсь сделал?

А сейчас я вам рассказал о своей проблеме.