Филип Рот - Обман
- Название:Обман
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Книжники
- Год:2018
- Город:М.:
- ISBN:978-5-9953-0567-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Филип Рот - Обман краткое содержание
В романе женатый американец, еврей средних лет по имени Филип, живущий в Лондоне, и замужняя англичанка, его любовница, открываются друг перед другом (и перед нами).
Когда читаешь их диалог, страницу за страницей, ощущаешь себя свидетелем не одного, а каждого внебрачного романа с его нежностью и неуверенностью.
И пока муж в «Обмане» успокаивает пребывающую в тревогах любовницу и измученную подозрениями жену, мы слышим голоса других женщин из его прошлой сложной и запутанной жизни сердца.
Но может быть, все это плод фантазии? Потому что неясно, где граница между женщинами, которых он вообразил, и женщинами, которых помнит.
Рот с невероятным писательским мастерством и блестящим знанием человеческой души отшелушивает все наносное и обнажает сердцевину того, что на самом деле, невзирая на название, — история любви.
Обман - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Неужели у тебя не было романов, которые не грозили… которые радовали?
— Ну, отчасти…
— И чем они кончались?
— Мне они наскучили.
— Ясильно растолстела.
— Немножко. До матроны еще далеко.
— Была еще толще. Недавно начала худеть.
— А с чего вдруг? В знак протеста?
— Просто больше ни из-за чего не волнуюсь. И не принимаю близко к сердцу.
— С тех пор, как я исчез с горизонта.
— Не знаю, с каких пор. Я-то считаю, что набирать вес мне мешает беспричинная тревожность.
— А как дома к этому относятся? Муж предпочитает славненьких толстушек? Я-то предпочитаю таких, как ты прежде: худая и нервная.
— Ну, сейчас дела обстоят лучше, чем прежде. Не знаю, надолго ли. Но пока тебя тут не было, баланс сил изменился. В мою пользу. Правда, менялся он очень медленно и трудно. Сначала все шло из рук вон плохо, но три недели назад муж мало-помалу стал относиться ко мне гораздо лучше, чем прежде. Почему — не спрашивай. Тем не менее, кроме прочего, я не желаю проводить остаток жизни в такой скучище. И я начинаю страшно паниковать, и в итоге договариваюсь о встрече с хорошим адвокатом. Ощущение такое, что это для меня своего рода проба сил. Дико утомительно. И непонятно, то ли все пойдет по унылому шаблону: недолгий период раздрая — время от времени такое случается во всех семьях, — или же это очередной шаг к пропасти, чему есть много исторических примеров. В истории полно катастроф, так что всегда ждешь, когда нагрянет следующая, и так, ступенька за ступенькой, шагаешь в пропасть; там куча дат и концепций, ты заучиваешь их и идешь сдавать экзамен. Одна беда: тебе невдомек, что в жизни общая тенденция — катиться вниз. Беда в том, что в жизни ты вообще толком не понимаешь, что происходит.
— «Откуда вы это знаете? Вы же здесь никогда не бывали. С чего вы взяли, что разбираетесь в таких вещах?» А я и говорю: «О чем, черт подери, вы толкуете? Я об этом двадцать лет думала. С той поры, как научилась думать. Как же мне об этом не знать? Мне казалось, я здесь именно для того, чтобы говорить. У меня что, не может быть мнения по этому вопросу?» Ладно, сказали мне, хорошо, но почему бы вам годик не понервничать, то есть сидеть сложа руки и дрожать от страха. А я говорю: «Да, я нервная, что есть, то есть, не люблю быть на виду». А они мне: «Что ж, это в вас нас тоже раздражает».
— Что значит «нас»? Они что, принимают решение голосованием?
— Да нет, это фарс. Но смысл совершенно ясен. Они — такая сплоченная семейка, а я — новенькая. И они не уверены, что им нужен еще один член семьи.
— И все это так неприкрыто?
— Ага. Топорно. Словом, я страх как разозлилась, и тут одна из них брякнула: «Уилфред мог бы мне понравиться; уверена, если бы мне удалось понять причины его ранимости, я могла бы его полюбить, но я их не понимаю, поэтому я к нему равнодушна». А я говорю: «Вы хотите сказать, вернее, вы полагаете, что стоит вам понять, почему тот или иной человек раним, вы ipso facto [41] В силу самого факта, именно по этой причине (лат.).
его полюбите?» Правда, ipso facto я все же не ввернула. А она мне: «Ну, да. А почему вы спрашиваете?» А я ей: «Просто мне интересно знать, каковы здесь исходные постулаты. Ровно поэтому мне было трудно рассказывать о себе. Я же не знаю, что вы думаете, как это работает и так далее». Тут вступает психоаналитик, женщина здравомыслящая, она меня поддержала, но остальные снова на меня набросились. А она говорит: «В чем дело?» А я ей: «Послушайте, в крайнем случае ваш язык — а он служит скорее, чтобы скрыть некоторые предположения, — это сплошная психобелиберда, не более того». — «Так вы обвиняете нас в психобелиберде?!» И пошло-поехало.
— Сколько их там было?
— Восемь-десять. Все вроде бы интеллектуалы. Меня это просто бесит. Я ходила туда раз шесть-семь. Больше не пойду. Но не жалею, что ходила, пригодится для работы: мне нравится слушать, как они говорят о себе. А они злятся: я для них слишком умная. Где-то с месяц эти занятия здорово меня подзаряжали. Среди них есть даже писатель. Пока еще, правда, не состоявшийся. Женщина. Вот от нее я узнала много нового, она там самая яркая личность, и она-то меня особенно невзлюбила. Она формулировала лучше всех, говорила отлично — просто заслушаешься, но она терпеть не может тех, кто тоже хорошо говорит. Очень глупо с ее стороны, потому что говорит она совсем не так, как я, но по-своему тоже хорошо. Есть там один юрист, его зовут Уилфред. Есть еще один парень, он работает в Фестивальном зале [42] Королевский Фестивальный зал в Лондоне. В нем имеется концертный зал, художественная галерея и т. д.
. Есть там и дамочка, с ног до головы увешанная драгоценностями, с сумкой «Луи Виттон», из чего следует…
— Что она ничего не понимает.
— Верно. А еще кто?.. Минимум двое готовились стать психотерапевтами.
— В первый день ты, наверно, нервничала?
— Ничуть.
— Итак, ты вошла в комнату, все уже в сборе, и ты говоришь: «Здрасьте. Я — новенькая».
— Нет-нет. Я пришла первой. Остальные опоздали. Какие же они противные! Словом, все это смахивало на семейный ужин: на него вечно все опаздывают. Тянутся поодиночке, нога за ногу. А потом вперятся в пол и — ни словечка. Если учесть, что время тут стоит дорого, досада берет. Не понимаю, о чем они думают. Ясно ведь, что ради этого курса большинству приходится во многом себе отказывать.
— И о чем ты говорила в тот первый день?
— Не помню. Вероятно, без всякой подковырки задала какой-нибудь разумный вопрос. Я всегда заранее знала, что они в конце концов скажут, но решила не показывать виду, и, точно наторевший в своем деле адвокат, задавала наводящие вопросы. Одна из женщин считала, что ею пренебрегали, поэтому и жизнь у нее была ужасной и несправедливой, а я и говорю: «Вы, наверно, единственный ребенок?» Такие вопросы там вроде бы не возбраняются. А уж после можно спросить, готова ли она смириться с тем, что не все внимание уделяют ей одной. Но они безнадежны. Толку ни от кого не добьешься. Меня так и подмывало сказать: сомнительно, что они могут хоть какую-то мою проблему решить. У них на это умишка не хватит.
— Но им вроде как положено анализировать тебя как проблему, а не решать твои проблемы, верно?
— Пожалуй. Кто знает? Я надеялась, этот курс поможет мне на деле разобраться, почему у меня не складываются отношения с коллегами по работе, почему я так ненавижу эту мою поганую работу и тупиц, которые мной помыкают. Тут кто-то из группы и давай меня упрекать: мол, я зазналась, считаю себя очень умной. И попал в точку: моя проблема именно в этом. И мне не терпелось узнать о ней побольше. Хотя выслушивать это ох как нелегко.
— Но ты же и вправду умная. Я и люблю тебя за то, что ты умная. Тоже мне проблема. Да кто они такие? Вот приеду и набью им морду.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: