Брюс Кэмерон - Путешествие хорошего пса

— С чего ты взяла, что у тебя будет еще один инсульт?

— Фрэн, я перестала делать гемодиализ.

— О боже.

— Нет, ты даже не представляешь, свобода! Мне больше не нужно туда возвращаться. У меня были плохие времена и хорошие, но в целом я прожила славную жизнь и не жалею о своем решении. Пожалуйста, попытайся меня понять. Я чувствую, будто я искусственно продляю себе существование, и раньше это было нужно — я смогла помочь многим людям. Однако прогноз таков, что все может кончиться плохо. И я не хочу провести остаток своих дней как овощ.

Страха в Сиджей больше не было. Я ткнулся ей в руку, и она нежно меня погладила.

Через несколько дней Сиджей переехала в здание жить. Я сразу понял, что она сильно больна, сильнее, чем когда-либо раньше. Я запрыгнул к ней на кровать и остался там с ней, то подбираясь наверх, к ее голове, то лежал, свернувшись в ногах.

— Тоби, ты хороший пес, — говорила она слабеющим голосом. — Ты не просто терапигль, ты собака-ангел, как Макс, как Молли.

Я вилял хвостом, чувствуя нежность, с которой Сиджей произносила эти имена. Моя девочка знала, кто я, знала, что я всегда был с ней рядом, заботился о ней и защищал от опасностей.

Много людей приходило навестить Сиджей, и она всегда была рада их видеть. Некоторых из них я знал, например Грейси, которая была маленькой девочкой, когда я был Максом; теперь она стала взрослой женщиной, и у нее были свои дети. Сиджей смеялась и целовала детей, и боль ее уходила. Я узнал еще одну женщину, с которой мы познакомились не так давно. Дон, девочка, чьи руки пахли яблоками, села рядом с Сиджей, и они долго разговаривали.

— Меня часто спрашивают, какую специальность я хочу выбрать, а я им отвечаю, что пока моя цель — поступить на медицинский факультет. Откуда мне сейчас знать, какая область меня заинтересует? Меня еще даже не приняли.

— Ты узнаешь, — ответила Сиджей. — Обязательно узнаешь.

— Сиджей, вы всегда в меня верили. Вы спасли мне жизнь.

— Нет, ты сама спасла свою жизнь.

Сиджей слабо кашлянула, я запрыгнул к ней и лег рядом. Ее рука опустилась и погладила мою спину.

— Думаю, мне пора идти, — наконец сказала Дон.

— Спасибо, что проделала такой долгий путь, чтобы навестить меня.

Они обнялись, и я почувствовал поток любви от них обеих.

— Счастливого пути, — сказала Сиджей. — И помни, ты можешь звонить мне в любое время.

Дон кивнула головой, вытирая глаза, улыбнулась и помахала рукой, выходя из комнаты, а я свернулся калачиком, прижавшись к моей девочке, чувствуя, как она погрузилась в глубокий сон.

Однажды после обеда Сиджей кормила меня кусочками бутерброда с ветчиной и сыром, который Эдди принес ей, а потом вдруг остановилась и взглянула на меня.

— Тоби, — сказала она, — послушай меня. Я знаю, что ты сильно ко мне привязался, но скоро я тебя покину. Я могла бы остаться, однако я уже получила от жизни все хорошее и устала от всего плохого, что сейчас в ней происходит. Я хочу быть со своим мужем. Сожалею я лишь о том, что оставляю своих друзей, и ты — один из них, Тоби. Но я знаю, что тебя любят и о тебе заботятся, а для собаки быть любимым и иметь дело жизни — самое главное. Ты очень сильно напоминаешь мне Молли, ее доброту, и Макса, его уверенность в себе. Передай, пожалуйста, моим собакам-ангелам, что скоро я приду к ним. И, пожалуйста, побудь со мной в мои последние минуты. Я не хочу, чтобы мне было страшно, а если ты будешь рядом, я буду смелой. Тоби, ты мой друг навсегда.

Когда моя девочка притянула меня к себе, я почувствовал сильную любовь между нами.

Сиджей ушла ясным прохладным весенним днем. С ней сидела Фрэн, моя голова лежала у нее на груди, а ее рука слабо поглаживала мою спину.

Когда ее рука перестала двигаться, я посмотрел на Фрэн, которая подвинулась на стуле и взяла ее безжизненную руку в свою. Моя девочка потихоньку отпускала жизнь, а потом, сделав последний вздох, ушла навсегда.

— Тоби, ты хороший пес, — сказала мне Фрэн. Она обняла меня, и ее слезы закапали на мою шерсть.

Я думал о малышке Клэрити, которая упала с пристани на Ферме. Как она смотрела на меня, когда Глория вытащила ее из воды. «Маыш», сказала она. Я вспоминал, как они с Трентом приехали за мной во двор, чтобы забрать к себе домой. Я вспоминал, как она обнимала и целовала меня, и как прижимала меня к груди, чтобы согреть, когда я был Максом.

Теперь я должен жить без ее объятий.

Моя Сиджей. Она научила меня, что на самом деле хорошо любить еще кого-то, кроме моего мальчика Итана, помогла мне понять, что я любил многих людей и что любить людей было моим наивысшим предназначением.

После смерти Сиджей я служил людям еще долгие годы, но не прошло ни одного дня, чтобы я не вспоминал о ней. Я вспоминал малышку Клэрити, которая проскользнула в стойло к коню, вспоминал Сиджей, как мы с ней жили в машине возле океана, а потом как жили у Трента, когда я был Максом.

Однажды я заплакал от резкой боли, которую я почувствовал, делая свои дела, а Пэтси и Фрэн и Эдди отвезли меня к Ветеринару, и я знал, почему в этот раз они все вместе поехали кататься со мной на машине. В то время я был уже практически слепым, но все еще чуял запах корицы и Чосера, когда Пэтси взяла меня на руки и, тяжело дыша, положила на прохладный стол. Сильные руки Эдди с запахом курицы успокаивали меня, и они все еще шептали мне в ухо, когда после быстрого укола я почувствовал моментальное облегчение.

— Мы любим тебя, — говорили они.

На этот раз, когда волны нахлынули, они не были темными, они искрились и отливали свечением, которое танцевало в миллионах пузырьков. Я поднял голову и поплыл наверх к этому блеску, вырвался на поверхность воды и направился к восхитительным лучам восходящего солнца. Отблески золотого света играли на нежных волнах, и внезапно мое зрение прояснилось, будто я снова стал щенком. Мой нос почуял букет удивительных ароматов, и мое сердце екнуло, когда я понял, чьи они.

— Молли! — прокричал кто-то.

Я завертел по сторонам головой и увидел тех, чьи запахи только что почуял. Все, кого я когда-то любил в своих жизнях, стояли там, у кромки воды, улыбаясь и хлопая в ладоши. Я увидел Итана, и Ханну, и Трента, и Сиджей, а с ними были Энди, и Майя, и Джейкоб, и все-все.

— Бейли! — позвал меня Итан, махая рукой.

Я был Тоби и Малышом, и Молли, и Максом, и Бейли, и Элли. Я был хорошим псом и заслужил награду. Теперь я буду вместе с людьми, которых люблю.

Я развернулся и, поскуливая от радости, поплыл к золотым берегам.

Прозвище, которое мальчик Итан дал Бейли после его оплошности со скунсом. История из предыдущего романа «Жизнь и цель собаки».

CJ, сокр. от имени Clarity June ( англ. )