Дмитрий Нержанников - Красное дерево, или как путешествовали в лихие 90-е

Прямо рядом с хижиной торчала та самая пальма-bounty, что с открытки… А на ней, над самой водой висели качели. Классика жанра. Я взгромоздился на них и стал качаться, болтая ногами в воде, как какая-нибудь блондинка из рекламы. Качаться было неудобно, ноги тормозили о воду. Видимо, качели были всё-таки рассчитаны на рекламную блондинку… Я испытал явный когнитивный диссонанс. В довершение ко всему пальма раскачалась, и с неё прямо на меня стали падать разные мелкие твари – чёрные, зелёные и коричневые. Большинство из них бухалось в воду, но некоторые умудрялись приземлиться на меня (хотя тут уместнее было бы слово «примениться») и тут же, применившись, вонзались в меня зубами, или что там у них? Челюстями? Жвалами?.. Я плюхнулся в воду и скорее поплыл прочь от этих «райских качелей».

С тех пор, когда я вижу на рекламных открытках или в видеороликах пальму с качелями над изумрудной водой посреди белопесчаного пляжа, я сразу вспоминаю эту туды-её-качель с острова Ко Мак.

Кстати, говорить «остров Ко Мак», не совсем прилично. Казуистика получается. Масло масляное. Потому что в переводе с тайского «ко» – это и есть остров. То есть говорить надо «остров Мак». Или просто Ко Мак. Но тогда будет непонятно, что это остров… В общем, пусть этот просто Ко Мак так и останется в нашем повествовании островом Ко Мак.

Так вот, этот самый остров Ко Мак омывается водами одного из самых тёплых морей, в которых мне приходилось принимать водные процедуры. Повторюсь: это Сиамский залив Южно-Китайского моря. А воды в нём такие, что из них можно не вылезать часами. Вот и я, надев маску, ласты и трубку, вошёл в Сиамский залив в девять утра, а вышел из него только в семь вечера. Полноценный, так сказать, трудовой будень. И даже с перерывом на обед.

Вокруг острова Ко Мак расположено ещё несколько других ко, то бишь – островков, разделённых широкими, по километру, а то и по два проливами. Вот между ними я и плавал. Глубина там небольшая, метров десять максимум, а вода прозрачная, на дне каждую песчинку видно.

Кстати, об обеде. Конечно же, никакого обеда у меня за эти десять часов не было. Впрочем, есть мне совсем не хотелось, но зато хотелось пить. И с каждым часом всё сильнее… Отель мой далеко, денег с собой нет, да если бы и были, всё равно расплачиваться не с кем и не за что…

И тут на одном крохотном островке я заметил какое-то сооружение. Выхожу из воды, аки ихтиандр, шлёпая ластами по песку, и вижу надпись BAR. Стойка бара установлена прямо на берегу, полки ломятся от самых разнообразных напитков, а вокруг ни одного человека. Прямо Бунюэль какой-то… Али «Аленькой цветочек».

Заорал я: «Ау! Люди!!! Дайте водички испить!» Никто не отвечает.

Походил я вокруг да около. Смотрю, мангалы там какие-то с остатками костей человеческих… Ну, не человеческих, конечно. Эстрада среди пальм стоит. Пустая. Понятно мне стало, что остров этот используется аборигенами для увеселения отдыхающих и показывания этим самым отдыхающим своих аборигенских плясок в ночи с поеданием барбекю и выпиванием алкоголя, как это у отдыхающих водится. А чтобы взад-вперёд этот алкоголь не возить, – ведь он же не барбекю, не испортится, – они его тут на весь день и оставляют. Какой идиот сюда сунется?! Кстати, никакого яхтинга я в водах Сиамского залива не встречал, не то что в Средиземноморье. Сдаётся мне, что там только местным плавать разрешают.

Пошёл я к бару и стал чего-нибудь попить искать. И вот ведь… Не то что воды, даже колы никакой нигде нет. Один алкоголь. Причём, с ударением на «а». И столько его много, алкоголя этого, и такой он разнообразный, что глаза разбегаются и руки чешутся… Взял я винца белого, того, что послабее, да всю бутылочку залпом и выпил. Не зря ведь сказано: спасение утопающих – дело рук самих утопающих. И умирающих от жажды – тоже их рук дело, умирающих…

В общем, подплывал я за день к этому острову ещё раза три, и вышел вечером у своего отеля уже совсем никакой. То ли от усталости, то ли от спасения утопающих.

– Вы им там скажите, если что… тем, которые… там… на том острове с баром… я там выпил немного у них… пусть приплывают, я заплачу… – пролепетал я хозяину своего хижинного отеля.

– А, не надо ничо платить. Это мой брат двоюродный там вечеринки устраивает. Он богатый. Капиталист.

– Ну, раз капиталист, то спокойной ночи, – сказал я. А потом вспомнил, – у меня там… на кровати чудовищное… говно лежит… как спать-то?!

– Не волнуйся, дорогой, говно убрали. Чудовище тоже. Бельё новое постелили. Спи, ихтиандр.

«Интересно, он, действительно, сказал «ихтиандр», или мне показалось?» – подумал я напоследок, проваливаясь в какой-то подводный сон, наполненный обломками кораллов, пустыми гигантскими бутылками, лежащими на дне, и плавающими между ними человеками в блестящей чешуе…

Утром оказалось, что хозяин моего отеля думал, что я утонул, и даже каких-то спасателей вызвал. Так что он рад был, что я живой вернулся. Даже на своём джипе меня на причал отвёз и обнял на прощание.

==

А второй забавный случай, связанный с халявным баром, случился совсем недавно, на острове Кос, в Греции. Приехали мы туда всей семьёй: я, жена моя, семилетняя дочка и мама жены. Поселились в отеле в городке Кардамена, но мне там быстро наскучило, и я отправился в путешествие. Для начала решил размяться автостопом по острову. Он, как и большинство греческих островов, небольшой. Километров 50 в длину и километров 20 в ширину.

Главной моей целью была вершина горы Дикеос. С неё весь Кос виден. Да ещё и несколько ближайших островов. А у подножия этой горы находится туристическая деревня Зия, посещение которой входит в обязательную программу любого туриста-пляжника. Слова мастси, мастхэв и прочую глупость я, конечно, знаю, но употреблять – увольте. В общем, мы порешили: я схожу на гору и спущусь в эту Зию, а все мои остальные домочадцы туда приедут с экскурсией. Там мы и встретимся вечером, а домой в отель вернёмся вместе.

Надо вам сказать, что люди ездят туда исключительно закатом любоваться. Сесть на какой-нибудь терассе ресторанной и любоваться. Так что я заодно ещё и место покрасивее выберу, пока туристические автобусы со всего острова туда не съехались.

Вышел я на рассвете и потопал по трассе к подножию гор. Довольно скоро меня подобрал старик-капитан, который ехал в столицу острова на своё судно. За полчаса он успел рассказать, что все капитаны в Кардамене сволочи, поэтому его корабль стоит в Косе. И что сейчас он уже старый, плавает – пардон – ходит только по ближайшим островам, а вот в молодости, где он только ни побывал, даже в Мурманске, и в каждом порту у него жена была. «Фифти найн вайфс», – гордо посмотрел он на меня.

Расстались мы в деревне Пили. По дороге на Дикеос я собирался заглянуть в Старую Пили, или по-гречески Палео Пили, заброшенную деревню рядом с остатками старого византийского замка. И должен я вам сказать, что место это, пожалуй, – самое волшебное на Косе, хоть и малопосещаемое, а виды из крепости открываются не хуже, чем из Зии или с Дикеоса.