Дмитрий Нержанников - Красное дерево, или как путешествовали в лихие 90-е

Ну, поехали. Тем более, что за две недели путешествия мы с этим восточным гостеприимством сталкивались неоднократно. И уже к нему порядком попривыкли. Оно, конечно, почти всегда с сексуальным подтекстом было, но с беззлобным таким подтекстом… Насильничать вряд ли станут, полиции страсть как боятся… Ну, полапают жену немножко за коленки… Дело, как говорится, житейское. А эти ещё и семейные… В общем, уговорили нас.

У них машина. Сели-поехали… Дом где-то в горах. Вид на город открывается сногзашибительный. Мама-папа стол накрыли во дворе, под звёздным небом, как у Бродского… Белую скатерть постелили, братья-сёстры маленькие под ногами бегают… Просто семейная идиллия. Сели, стали пировать. Ни намека на сексуальный подтекст. Всё по этикету. Правда, в разгар веселья принесли свадебный альбом и стали его нам показывать. Пара фотографий была очень даже откровенных. Особенно для Турции.

Где-то заполночь к воротам подъехала машина. Вышли люди с автоматом Калашникова, позвали хозяина. Вот, говорят, купили автомат, а он не работает.

Как не работает?! Удивился хозяин. А вы предохранитель-то сняли, дурни? Ну-ка, дайте сюда.

Ловким движением передернул затвор, что-то где-то нажал, ствол вверх направил и выпустил в тёмное ночное небо огненную струю. Пули трассирующие. Красота!

– У нас тут без оружия нельзя…

…Ну, всё, по последней, и пора спать. Наутро договорились ехать на машине в какие-то супер-шахты-пещеры в горах, заброшенные. «Вери бютифул», – сказала турецкая жена.

Положили нас на шикарную кровать, роскошное бельё белоснежное, аж хрустит… Подушки духами побрызгали… Они, кстати, всё духами брызгают. В автобусе междугороднем едешь, к тебе бортпроводница подходит и брызгает на голову. Как в парикмахерской.

…Вы спросите, а сами-то вы что себе думали?! За просто так вас там обихаживали, что ли?

Дело в том, что когда ты путешествуешь автостопом, ты встречаешься в основном с приличными людьми. Кто-то религиозен, а почти все религии призывают помогать путешественникам, у кого-то дети сейчас точно так же по миру путешествуют, кто-то сам в молодости стопом ездил, кто-то в английском попрактиковаться хочет, а кто-то просто добрый человек. Уже через неделю тебе начинает казаться, что мир прекрасен, и населяют его сплошь чудесные, радушные, открытые и доброжелательные люди. И когда вдруг ты сталкиваешься с подонком, твоя открывшаяся навстречу миру душа просто оказывается не способна поверить в то, что перед тобой подонок.

Так и здесь.

Утро началось со скандала. Хозяева ссорились. Причём так сильно, что билась посуда и зеркала. В итоге жена на завтраке не появилась, а муж пришел с турецко-английским словарем и показал пальцем слово «menstruation».

Ладно. Поехали втроём. Вещи взяли с собой, чтобы потом нас сразу завезти в порт. Турецкая жена прощаться не вышла.

Долго ехали по серпантину, потом по просёлочной грунтовке, потом остановились. Ни души. Чувак показал в словаре слово «walking». Рюкзаки в машине оставили. Чувак подмышку коврик зачем-то взял.

Шли-шли, вышли на полянку. Чувак коврик расстилает на траве, открывает словарь, показывает слово «sex» и тычет пальцем в нас. Приехали… Потом тычет пальцем в себя, долго и лихорадочно листает словарь и показывает заскорузлым ногтем: «look».

С маньяками главное не суетиться.

И ни в коем случае не показывать маньяку, что ты понимаешь, что он маньяк.

– Что случилось? – спрашивает Юля-наташа.

– Он хочет, чтобы мы потрахались, а он посмотрел.

Чувак зачем то полез в задний карман штанов. Интересно, захватил ли он с собой какое-нибудь оружие, без которого тут нельзя? Пистолет, например?..

– Чувак, – я улыбаюсь во всю доступную мне ширину физиономии (ни в коем случае не снисходительно, а так, как будто услышал очень удачную шутку). – На это я пойтить не могу. Я должен посоветоваться с шефом. – Юмора фразы он, конечно, не поймёт, но ситуация из драматической сразу превращается в анекдотическую. Правда, только для меня. Но моё шутейное настроение должно успокоить маньяка и снизить накал страстей.

– О, птичка! – показываю я в сторону. Он попадается на этот тупой трюк и поворачивает голову. Я хватаю с земли заранее присмотренный камень и бью его по башке. Он падает. Мы убегаем.

Нет, не прокатит. Вблизи нет, не то что камня, а даже палки. Какое-то пустое место. А вид красивый. Море, горы…

– Нет, чувак, разочаровал ты меня. – Я делаю разочарованное лицо, беру у него словарь (словарь с одной стороны турецко-английский, а с другой, если перевернуть, – англо-турецкий, бывают такие) и показываю ему поочерёдно слова «disappoint», «grieve» и «upset».

Даже если у него и стоял… После таких слов у кого хочешь упадёт, не то что у маньяка.

Чтобы совсем уже добить чувака, я показал на свою жену и подчеркнул ногтём слово «menstruation», уже знакомое нам по утреннему скандалу. Неужели он предлагал своей жене заняться с нами свингом?! Ну, это хотя бы было по-честному…

Наконец мне показалось, что я взял ситуацию под контроль. Поднял с земли коврик, свернул его в трубочку, засунул чуваку подмышку, обнял его ободряюще, и пошли мы обратно к машине.

– Всё у тебя будет хорошо. И с женой помиритесь, и зеркало новое купите, и погода будет хорошая…

Чувак идёт, чуть не плачет. Я, идиот, расслабился…

Сели в машину. А рюкзаки у нас, кстати, лежали не в багажнике, а в салоне.

И вот он мне показывает. Уже без словаря. Типа, убери рюкзаки в багажник. Я беру оба рюкзака, вылезаю из машины, открываю багажник, а машина – бабах! – срывается с места и через пять секунд скрывается за поворотом дороги! Юля-наташа, естественно, остаётся внутри, а я с рюкзаками в руках – снаружи.

Я, было, бросился бежать за машиной, но на ногах у меня оказались пляжные тапочки, а дорога горная, каменистая и после дождя… Гуд бай, май лав, гуд бай.

Очень это странное ощущение, скажу я вам, – стоять в пляжных тапочках на горной дороге в чужой стране, с двумя рюкзаками на плечах, прокручивать в голове видео скрывающейся за поворотом машины, увозящей даже страшно подумать, к каким половым извращениям твою любимую девушку, и понимать, что ничего поделать уже нельзя, что от тебя уже ничего не зависит и что изменить ты уже ничего не можешь и уж тем более нет никакой возможности перемотать эту чёртову плёнку назад.

Всё, что мне оставалось, это дойти до города. А там…Что этот Биляд думает себе?! Я знаю, где он живёт, на моём фотоаппарате есть его физиономия… Даже если у него связи в полиции, вечером в порт придёт наш корабль, и наверняка через них можно будет связаться с посольством или с кем там ещё? Честь жены уже, конечно, не спасёшь, но хотя бы жизнь…

Однако, не успел я дойти до поворота, за которым только что скрылась машина, как навстречу мне выбежала украденная Юля-наташа. Боевая оказалась женщина. Расцарапала Биляду на ходу морду («Пусть жена теперь полюбуется!») и выпрыгнула в открытую дверь.