Ольга Мотева - Полететь на зов Софраты

– Вот те раз! И тебя услышали. И он исчез, – удивлённо констатировала Смеда.

– И она ещё так говорила, разделив фразу на две части интонацией. То есть вот «будь осторожна» – это прозвучало как бы отдельно от указания на то, что меня услышат.

– А ситуаций по части того, где тебе следовало быть осторожной, оказалось предостаточно, – всё ещё в некотором ошеломлении проговорила Смеда.

– Она это видела всё заранее! Та женщина! – воскликнула Инга.

– Мда… Мистика какая… – согласилась Смеда.

В этот момент у Смеды зазвонил мобильник.

– Слушаю… Да, Алекс, всё в порядке, все дела сделали, сидим у меня пьём шампанское…

Инга удивлённо вскинула брови, услышав имя звонившего. А Смеда продолжала отвечать:

– Да, всё хорошо и у меня в магазине… Спасибо за беспокойство, нам очень приятно!.. Передам… И ты привет Игнату передавай!.. Пока-пока!

– Нас ещё помнят?! – игриво спросила Инга.

– Таких как мы – невозможно забыть! – торжествующе заявила Смеда.

– Какие же они классные… – уложив голову на сложенные на спинке дивана руки, томно произнесла Инга.

– Особенно кто? – хитро улыбнувшись спросила Смеда.

– Особенно все, – прищурилась, отвечая, Инга.

– Я так полагаю, что «это жжж – неспроста», как говорил Винни-Пух, – сказала Смеда, кивнув на мобильник.

– Да! Вот зачем, спрашивается, было звонить сейчас уже? Только-только начинаешь смиряться с тем, что чудесное совместное путешествие закончилось, пытаешься как-то начать жить без них теперь. Думаешь, пути навеки разошлись… И нате вам, сигнальную ракету в воздух. Типа мы ушли, но недалеко. Не расслабляйтесь там.

– Вот-вот! Коварная непредсказуемость, – засмеялась Смеда.

– Она самая.

– Но звонил, заметь, всё-таки Алекс… Хотя вроде как от имени обоих, Игнат там рядом где-то.

– Алекс, он удивительный… Это такой милый, такой добрый и такой какой-то основательный человек… – с нежностью сказала Инга.

– А Игнат?

– А Игнат, это бездна какая-то, – Инга вздохнула и опустила глаза.

– Без дна, говоришь? – шутливо переиначила Смеда.

– Именно… Как увидела в момент знакомства его глаза бездонные, так и чувствую, что проваливаюсь – пропадаааааю… Затягивало меня как в воронку, каждый раз, когда он на меня смотрел, так вот и соскальзывала в неизвестность…

– Ну и дела…

– Да никаких дел… Всё, разъехались. У него своя жизнь, а у меня своя. Потому он и молчал, когда прощались… Там шампанское ещё осталось? – с тоской спросила Инга.

– Давай подолью. Он тебе и номер телефона не оставил?

– А зачем?

– Не понимаю всё-таки… Там так искрило от вас, что можно было порой ожидать возникновения пожара.

– Не случилось никакого пожара. Всё быстро погасила случившаяся вовремя необходимость разъехаться по разным направлениям, – твёрдым голосом, но не без дрожащих ноток, сказала Инга.

– И всё-таки мне почему-то кажется, что это ещё не конец… – с расстановкой произнесла Смеда.

– А мне вот лучше избавиться от подобных надежд, чтоб не усугублять расстройства в дальнейшем, – грустно улыбнулась Инга.

– Ну-да, ну-да, как говорится, плавали-знаем, разум пытается уговорить сердце замолчать… – повела бровью Смеда.

– Что-то вроде того… – отмахнулась Инга.

В это время раздался звонок в прихожей. Смеда подошла к двери, посмотрела в глазок, и сказав «ого!», щёлкнула замком. На пороге оказался курьер с двумя букетами цветов, который уточнил имя Смеды и попросил расписаться в отчёте о доставке. Затем он вручил ей букеты, пожелал всего доброго и удалился.

– Ух, ты! Это тебе Богдан прислал? – спросила Инга.

– Два букета? Мне? Это не его стиль. Вот тут открыточки с текстом в букетах: «Смеде, с благодарностью за прекрасное путешествие от Алекса и Игната». Так, а на этой что написано? Тоже самое, только с твоим именем. Так что, один букет полагается тебе.

– О! Как приятно! Какая галантность! Вот Алекс и звонил, чтоб убедиться, что мы дома, доставку цветов чтоб уведомить.

– Затейники.

– Так что твоё предчувствие тебя не подвело, это был не конец. А вот теперь – поставлена такая заключительная точка в конце несостоявшегося романа, в виде этого букета…

– Слушай, мать, мне что-то твой настрой совсем не нравится! И моё предчувствие всё ещё никуда не делось и после этой цветочной церемонии! Хватит бухтеть уже! Ей цветы прислали, а она тут поскуливает в пессимизме!

– Не обращай внимание на моё настроение, – улыбаясь и засунув нос в букет, ответила ей Инга.

– Нет, я буду обращать внимание! В конце концов, надо ведь дать опомниться мужику! Одно дело, когда он в угаре увлечения действует, а другое, когда отодвинется, подумает, и потом уже что-то решит. Так что ещё не вечер! Хотя, конечно, за окном уже вечер, ты не устала ещё? Иди давай в ванну с морской солью прими! А то гундосит тут сидит… Точка какая-то у неё… В несостоявшемся романе… Роман, как литературная форма, между прочим, и то имеет всегда открытый финал! А тут жизнь целая впереди! А она начинает тут выстраивать для всех единственно-возможный вариант, чтоб был повод поплакать…

– Ну и ну, устроила мне разнос! – смеялась уже Инга.

– А не фиг! Марш в ванную! Пошли, я тебе там пену сделаю, а потом ещё вина принесу!

– Смедочка, какая же ты добрая и заботливая! – кинулась её обнимать Инга.

– Давай-давай, отправляйся на спа-процедуры, заодно смоешь с себя уныние, напитаешься волшебством ароматов и начнёшь верить в своё же чудесное будущее! А завтра перед отлётом мы пораньше поедем в Варну, и ты ещё и море успеешь увидеть!

– Правда?!!! Смеда, ты исполнительница моих тайных желаний!!! Мне так хотелось увидеть море!

– Вот и прогуляемся по побережью! А может быть и поплаваем!

Инга прямо-таки пискнула от восторга, повисла на Смеде, обхватив её в объятиях, и немножко даже попрыгала.

– Боже мой! Сколько чудес! Сколько чудес!!! – повторяла она…

«Что это было? Океан глубины его любящих глаз… скользящий под его губами шёлк бретельки… такое родное дыхание… горячие ладони, под которыми кожа словно растворялась в искрящейся нежности… И сила, уносящая в каскад чувственности…»

Инга открыла глаза. Поняла, что это был всего лишь сон. Закрыла их снова в щемящей душу надежде увидеть его продолжение. Но, увы. Сознание провозгласило безоговорочное пробуждение, и оставалось лишь пытаться воспроизводить в памяти обрывки удивительно яркого и почти осязаемого сновидения. Странно, что Игнат не снился ей в те ночи, когда находился буквально за стенкой в соседней комнате в Смядово. Да и засыпала Инга, давая самой себе твёрдое обещание о нём не думать.

Правда, эта абсолютно нелогичная формулировка «я не буду о нём думать, я не буду о нём думать», разумеется, была для подсознания ничем иным, как кодировкой чувств для обработки поступившей информации. Но разомлевшая от пенно-ванной процедуры и выпитого вина Инга не в состоянии была дать себе более чёткую и правильную команду перед тем как заснуть. Просто, чтобы не начать расклеиваться, касаясь головой подушки, она мысленно, а может быть даже и вслух, повторяла эту фразу. Помнила ещё, что её укрывала одеялом посмеивающаяся Смеда, а больше уже ничего не помнила. Кроме прекрасного сна…