Грэм Симсион - Триумф Рози

Как выяснилось, Хадсон не желает уходить из школы.

— Ребята нормальные, — пояснил он. — По-моему, все школы одинаковые. Жизнь — несправедливая штука.

— Суровый вывод он сделал к одиннадцати годам, — позже заметила Рози.

— Он цитирует Дейва. Но он, безусловно, и раньше сталкивался с несправедливостью.

— Ты прав. Мне было восемь, когда умерла мама. Я тогда думала, что это довольно несправедливо.

На следующее утро я посетил районный полицейский участок, и первоначально реакция стражей порядка совпадала с прогнозом Рози. Но принявший мое устное заявление сотрудник, мужчина примерно моего возраста, счел нужным выйти вместе со мной за дверь.

— Вы правильно поступили, что сообщили об этом, — сказал он. — Но я вам все-таки дам совет. Некоторым мужьям не нравится, когда у их жен симпатичные друзья мужского пола. Особенно если эти друзья стучат на этих мужей в полицию. Понимаете, о чем я?

— Нет.

— Просто ведите себя поосторожней. Если она вам больше друг, чем вы нам сказали, подумайте обо всем этом хорошенько. И не рассказывайте ей, что вы с нами говорили.

Через три дня после моего посещения окрестностей туалета для девочек Хадсон, находившийся у Юджинии, прислал мне эсэмэс следующего содержания: «Можно остаться на ужин? Мама Юджинии не против».

Я отправил ему свое согласие, но Рози, вернувшись домой, настояла на том, чтобы мы позвонили матери Юджинии — каковой матерью являлась, разумеется, Клодия.

— Рози хотела, чтобы я удостоверился, что у Хадсона все в порядке. Я полагаю, в противном случае ты со мной связалась бы.

— Ну… и да и нет. Хорошо, что ты позвонил. У Хадсона сегодня случилась небольшая неприятность, он рассказал Юджинии, а она сообщила наверх — мне.

— В вашем доме всего один этаж. Вы переехали? Или сделали надстройку?

— Наверх — в переносном смысле. Я имею в виду — обратилась к более опытному человеку.

— Ему потребовались услуги психолога?

— Он хотел рассказать это какой-то… независимой инстанции. Я как раз хотела узнать, можно ли мне сохранять в тайне то, что он мне говорит, или ты хочешь, чтобы я с тобой поделилась. В любом случае мне придется ему сообщить о твоем решении.

— Что ты рекомендуешь?

— Я рекомендую такую тактику: я ему скажу, что он может и дальше вести со мной доверительные беседы, но я буду побуждать его к тому, чтобы в подходящее время он поделился с тобой, чем может. Звучит логично?

— Совершенно логично. Это касается какого-то голубя?

— Боюсь, что да.

На следующий вечер я дождался, пока все усядутся за стол, и спросил у Хадсона:

— О чем вы вчера говорили с Клодией?

— Дон… — начала Рози, но Хадсон уже отвечал:

— Она сказала, что ты раньше фиговато разбирался в чувствах других людей. Особенно девочек.

— На мой взгляд, для психолога это совершенно невероятное нарушение конфиденциальности.

— Такие уж мы, мужчины. Это у нас в генах. Кажется, что мы плохо это умеем, но только потому, что женщины это умеют очень хорошо.

— Клодия так сказала? — уточнила Рози. — Очень похоже на Джина.

— Короче, я тоже сделал фигню. С Бланш. Она у меня была единственный друг, а потом я стал зависать с другими ребятами. И не подумал, что я и у нее был единственный друг. А у нас в классе есть девчонка, все думают, что она самая суперская… самая крутая…

— Видимо, это Надя, да? — осведомилась Рози.

— Ну да. Она. Короче, Бланш подумала, что она — Бланш — мне больше не нравится. Думаю, если бы она так со мной поступила, я бы тоже так подумал. Вот она и рассказала своей маме про глазного. А потом настучала на меня насчет голубя. И присочинила про то, что видела, как я его убивал.

— Что ты теперь чувствуешь? — спросила Рози.

— Как ты узнал? — спросил у него я.

— Она мне записку написала. Что ей очень жаль.

— Довольно смелый поступок с ее стороны, — заметила Рози.

— Мама Юджинии тоже так думает. И сама Юджиния.

— А ты как думаешь? — спросила Рози.

— Мы оба налажали. Нам надо оставить это в прошлом, потому что, когда злишься, злость заслоняет собою все. Так сказала мама Юджинии — ну, не совсем такими словами. Но я с ней согласен.

— Тебе надо предпринять какие-то действия? — спросил я.

— Я говорил с Бланш. Мы будем стараться опять быть друзьями. Но я не могу ходить к ней, а она не может сюда, потому что она не сказала своим родителям.

— А директору она сказала? — поинтересовалась Рози. — Что на самом деле не видела, чтобы ты убивал этого голубя?

— Нет. У нее будут жуткие неприятности из-за того, что она соврала.

— Возможно, их не будет, если она сама признается, — предположила Рози. — Или ты мог бы рассказать директору про ее письмо.

У Хадсона сделался совершенно потрясенный вид. У меня на его месте сделался бы такой же. Возможно, Рози лучше нас разбиралась в психологии, но она успела забыть базовые правила жизни в школе. В данной среде, как и в мафии, предательство является тягчайшим из преступлений.

Казалось, на последнюю четверть выпало непропорционально большое количество дней рождения одноклассников Хадсона — если судить по тому, что он почти каждые выходные посещал чей-либо праздник, а иногда и два. Я выдвинул следующую гипотезу: эти дети были зачаты в результате увеличения частоты сексуальных контактов или как следствие более беспечного отношения к контрацепции (то и другое нередко отмечается в летние каникулы).

Впрочем, вскоре обнаружилось, что моя гипотеза неверна. Множество дней рождения отмечались и раньше, просто в большинстве случаев Хадсон не был приглашен, а в остальных случаях предпочитал не посещать эти мероприятия.

После нашего выезда на рыбалку Хадсон стал популярнее и социально активнее. Благодаря Карлу он обзавелся новым нарядом, включавшим в себя джинсы, а также обувь, которая напоминала по виду кроссовки, но явно не предназначалась для спортивных занятий.

Он вернулся к ношению рюкзака на обеих лямках, что казалось некоторым регрессом, но Хадсон объяснил, что соответствующая рекомендация Карла являлась устаревшей еще в момент подачи.

— Со времен «Джамп-стрит, 21» [16] Американский телесериал о юных полицейских. Выходил с 1987 по 1991 г. круче носить на обеих, — сообщил он. — А эта штука выходила миллион лет назад.

Рози перехватила Хадсона, когда он собирался отбыть на день рождения к Блейку — тому самому мальчику, которого в свое время обогнал на фестивале плавания.

— Что ты ему купил? — Рози указала на длинный сверток, который Хадсон нес за веревочку, привязанную к обоим концам.

— Да просто биту.

— Крикетную? Хадсон кивнул.

— Ты уверен, что она подходящего размера?

— Он мне сам сказал, какую хочет. Это хорошая.