Эрве Гибер - Порок

Через глазные орбиты я много раз погружал и вынимал маленькую железную палочку во впадину, где находится мозг, и вращал ею, чтобы разорвать мембраны и как следует разделить внутренности. Моей целью было проторить дорогу раствору, что должен омыть все органы. С той же целью, воспользовавшись различного размера шильями, я открыл доступ к мозгу через рот и уши.

Токарь выточил для меня из самшита множество конических трубок с проделанными вдоль дырочками. Я собирался ввести трубки в естественные отверстия и сделанные мною надрезы, дабы способствовать проникновению консервирующего раствора в полости и ткани тела. Я назвал эти трубки проводниками.

Я разместил по проводнику в обеих глазных впадинах и еще один во рту; проделав это, я поднял руки ребенка и сделал под мышками два узких глубоких надреза, через которые вставил в грудную полость длинный стержень, дабы прорвать оболочки и несколько раз проколоть внутренности. Я продел стержень в разных местах в мышцы меж ребер, вдоль позвоночника, крайне осторожно, чтобы не проколоть кожу, это легко сделать, если заранее положить руку на место, где острие стержня может выйти наружу, и, почувствовав, что острие под рукой близко, перестать толкать стержень глубже.

Преимущество этого способа заключается в том, что раствор, проникая в тело, не застаивается, как это происходит при простом вымачивании, — тогда он со временем прекращает действовать, — в данном случае эффект гораздо сильнее; когда же становится ясно, что эффект ослабевает, — то есть каждые четыре-пять дней, — тогда тело извлекают из раствора, жидкость сразу вытекает, из отверстий трупа все выливается, и, когда его вновь погружают в емкость, на место старого и ослабевшего раствора поступает новый.

Далее я перешел к брюшной полости, внутренности которой проткнул в нескольких местах длинным стержнем, который ввел внутрь через прямую кишку. В то же самое время я во многих местах проткнул изнутри мышцы спины и ягодиц и вставил еще один, довольно длинный проводник, чтобы добраться до диафрагмы.

Мне оставалось обработать нижние конечности, дабы они также могли пропитаться раствором, поэтому я сделал несколько небольших надрезов, один возле костного сочленения с внутренней стороны бедра, другой под икрами, третий на ступнях. В каждый из надрезов я погружал штырь, прокладывая внутри множество ходов вдоль мышц, дабы раствор распространился повсюду.

Подготовив тело, я растворил в спирте, разбавленном до восемнадцати градусов дождевой водой (дистиллированной не было) столько сулемы, сколько могла принять жидкость, затем собрал получившуюся соль в маленькие пакетики и бросил их в емкость для тела. Сделав таким образом раствор в деревянном резервуаре, я погрузил в него труп так, чтобы он был полностью закрыт жидкостью, и оставил его там до первого июня, то есть на два с половиной месяца. Каждые пять-шесть дней я снимал крышку, что закрывала ванну, дабы жидкость не испарялась, затем вынимал труп, чтобы раствор вытек из всех полостей и его можно было обновить, затем опять клал тело в ванну.

Когда оно полностью пропиталось сублиматом, я его вытащил и положил на сквозняке для просушки; после того, как жидкость вытекла и, пока тело оставалось довольно мягким, чтобы можно было закрыть надрезы, проводники я не вытаскивал, будучи уверенным, что с их помощью внутренние полости просушатся лучше, ибо к ним поступает воздух.

Пока труп подсыхал, я действовал достаточно быстро. Из-за постоянной жары начался ожидаемый мною процесс: мышцы одрябли, голова выглядела так, как если б человек умер от истощения сил. Мне удалось устранить помеху посредством мелкой кудели, смоченной в сублимированном растворе, которую я вставил через рот и с ее помощью не дал одрябнуть коже; точно так же я поступил с носом, пропихнув кудель в ноздри; мне удалось устранить размягченность по всему телу с помощью надрезов, сделанных внутри скальпелем, который я продел туда через рот, он проторил путь щипцам и кудели.

Все это я совершал невероятно тщательно, поскольку хотел наделить труп, насколько’ было в моих силах, всеми видимыми признаками жизни и, главное, придать схожесть с тем, кем он когда-то был. Поэтому мне весьма пригодилась гипсовая форма, и вот каким образом.

Я растопил воск и вылил его в гипсовую форму, которую перед тем смочил, дабы воск с нею не склеился. Так получилась маска, давшая мне точные размеры прототипа; взяв линейку и циркуль, я приблизился к моменту, когда мог вернуть точные пропорции каждой части лица. Не следует страшиться мелких сложностей, которые, казалось бы, вызывает такая задача, ибо отчасти сложности исчезают, когда принимаешься действовать. Я вынул проводники и сблизил края надрезов. Вставив в орбиты немного кудели, расположил в них глаза из эмали, чуть опустил веки и придал надлежащий вид ресницам.

Когда тело совсем подсохло, я приступил к новым приготовлениям.

Прежде я большой кистью промазал все тело смесью из канадского бальзама, скипидара, мелкой мастики и воска. Все это следует поместить в склянку и подогреть на песочной ванне, время от времени встряхивая бутыль, чтобы все компоненты перемешались; если требуется, можно добавлять эфирное масло, дабы смесь получилась текучей и легко ложащейся.

Когда слой на теле подсох, я смочил смесью холщовые полоски и обернул ими все части тела так, дабы они приобрели первоначальную толщину, затем еще раз обернул все лентами уже без смеси, но вымоченные перед тем в сублимированном растворе. Голову я обернул пропитанными смесью полосками, чтобы лицо оставалось открытым, и сделал это так, дабы потом их можно было спрятать под шапочкой, которую в конце я должен был надеть на ребенка. Руки обернул пропитанными смесью лентами всего два-три раза и затем обернул по отдельности каждый пальчик. Затем надел на кисти рук белые льняные перчатки, также вымоченные заранее в сублимированной жидкости.

После я занялся внешним обликом. Взяв палитру и масляные краски, которые разбавил эссенцией, я приготовил сначала основной оттенок, смешав свинцовые белила, киноварь, немного сиены и гуммилака. Я не могу привести здесь их точные пропорции, поскольку каждую краску следует добавлять до тех пор, пока не будет найден точный оттенок, соответствующий живой коже. Я трижды покрывал все краской, дождавшись сначала, когда высохнет первый слой, потом второй. Дабы не оставлять следов ворсинок, я наносил краски барсучьей кистью, как это делают художники.

Я подкрасил губы, краешки век и уголки глаз смесью белой краски, гуммилака и киновари, к которым добавил немного красно-коричневого, дабы чуть усилить мерцание этих оттенков. Позаботился также о том, чтобы слегка оттенить розовым щечки. Когда краска высохла, я покрыл все прозрачным лаком.