Йоханнес Зиммель - Весной в последний раз споет жаворонок

— Великолепно, — ответил прокурор, пристально смотревший на него. — А почему же вы отозвали обвинения против Марвина, который так жестоко избил вас?

Хансен ни на секунду не замешкался с ответом:

— Он мой старый друг.

— Друг?

— Да. Уже четверть века. Мы вместе учились, я изучал химию, он — физику. Мы были практически неразлучны, пока он не изменился так поразительно. До недавнего времени он работал в Управлении по надзору в Хессингском министерстве экологии. А потом — под влиянием примет времени, не иначе — стал человеком, одержимым навязчивой идеей. Я бы даже сказал, параноиком. Например, в его понимании всеми химическими и фармакологическими фабриками руководят преступники, губящие этот мир. Он сам культивировал в себе слепую ненависть, да, именно слепую ненависть, и особенно — против меня, поскольку я был для него самым досягаемым, — голос Хансена стал таким тихим, что Ритт едва разбирал слова. — Это трагично. Ведь погибает дружба, самая верная из тех, что существуют. Простили бы вы его, господин прокурор, учитывая все эти обстоятельства? Сняли бы обвинения?

— Это неправда, — раздался женский голос.

Ритт и Хансен обернулись к двери. Они не заметили, как в палату вошла женщина лет сорока в кремовом платье и с букетом алых роз.

— О, Элиза, — произнес Хансен.

— Хилмар, любимый!

Женщина была высокой и широкоплечей, с узкими бедрами и длинными красивыми ногами. Темные волосы были подстрижены под «пажа». Облик дополняли карие глаза и крупный пухлый рот. Она бросила на кровать белые кружевные перчатки, наклонилась и поцеловала Хансена в губы.

— Элиза, — сказал Хансен, когда она выпрямилась, — этот господин — прокурор Ритт, а это его стенограф, господин… простите, забыл…

— Хорн, — сказал Ритт. Хорн промолчал.

— Хорн.

— Я знаю, любовь моя, — ответила женщина.

— Откуда? Простите, господин прокурор, это моя супруга, Элиза.

— Очень рад, — сказал Ритт. Хорн снова промолчал.

— Мне сообщили сотрудники криминальной полиции за дверью, — пояснила Элиза Хансен.

— Так что же неправда? — спросил Ритт.

— Причина, которую мой муж называет, объясняя, почему он снял обвинения против Маркуса… против господина Марвина.

— Элиза, прошу тебя, — слабо запротестовал Хансен.

— Оставь! — резко ответила женщина. — Все равно господин прокурор докопается.

— А какова же истинная причина, фрау?

— Хилмар снял обвинения, потому что я его попросила.

— А почему вы его попросили?

— Потому что Марвин восемь лет был моим мужем.

— Он был… — пораженный Ритт осекся.

— Мы были женаты больше восьми лет. У нас есть общая дочь, Сюзанна. Наверное, вы в курсе, что и Сюзанна ушла от него.

— Это я знаю. Но каким образом…

— Я все объясню, господин прокурор, — Элиза Хансен казалась воплощением энергичности и решительности. — Я ушла от Марвина одиннадцать лет назад. Он никогда не простит мне этого. И никогда не простит Гилмара — за то, что я ушла к нему.

— Элиза, — смущенно вставил Хансен.

— О, пожалуйста, любимый! Нападению на Гилмара есть одно-единственное объяснение — чудовищная ревность моего бывшего мужа Маркуса Марвина.

Открылась дверь, в палату вошел доктор Хайденрайх.

— Господин прокурор!

Ритт поднялся.

— Прошу прощения. Мы уже уходим, — он подал знак Хорну, и тот закрыл свой аппарат. Ритт взглянул на Элизу. — Нам придется еще пообщаться, уважаемая госпожа Хансен.

— Всегда готова, — ответила она, и глаза ее заблестели. — В любой момент, когда вам будет удобно.

Служебная машина везла их из госпиталя обратно в Управление. Шофер покрутил ручку настройки радио. Передавали новости.

«…впервые руководители, отвечающие за экологию Германии, подняли озоновую тревогу, — вещал голос диктора. — Опасности подвергаются прежде всего дети, пожилые люди, спортсмены и астматики. Им надо избегать перенапряжения. Депутаты потребовали ввести запрет на передвижение всех автомобилей с неотрегулированным карбюратором».

Шофер осторожно продвигался в плотном потоке машин. По радио передавали интервью с инспектором экологического надзора Берлина. Репортер спрашивал:

— Чем вызван избыток озона в воздухе, господин Брайтенкамп?

— В эти жаркие дни во время заправки автомобиля горючим наблюдается повышенное выделение летучего углеводорода. Упрощенно говоря, он смешивается с окислами азота, содержащимися в выхлопных газах автомобилей. Учтите при этом интенсивное дорожное движение. Под действием солнечного излучения на эту смесь — опять-таки, это упрощенное объяснение, — и происходит образование озона. Слово пришло к нам из греческого языка и означает «ароматный». Газ действительно имеет легкий сладковатый запах.

Голос репортера:

— Как совместить беспокойство по поводу повышенного содержания озона в воздухе и тревогу по поводу озоновой дыры?

— Озоновая дыра возникла в верхнем слое атмосферы — стратосфере. В этом слое озон действительно необходим: он защищает жизнь на Земле от солнечного излучения. Сейчас там возникла озоновая дыра, из-за чего и увеличилось число раковых заболеваний. Появление озоновой дыры в этом слое может иметь роковые последствия для Земли. Совсем другая картина в тропосфере — нижнем атмосферном слое толщиной от пятнадцати до шестидесяти километров. Здесь наоборот повышенное содержание озона вредно. Озон убивает на Земле микробов, бактерии, вирусы и растения. Не исключено, что он же является причиной гибели лесов. У людей и млекопитающих повышенное содержание озона вызывает раздражение дыхательных путей, головокружения и носовые кровотечения и в особо тяжелых случаях может стать причиной отека легких и летального исхода. В качестве противоядия и защитного средства врачи рекомендуют витамин Е, который выпускается в капсулах.

Шофер остановил машину. Движение на запруженной улице прекратилось.

Вновь раздался голос диктора:

— Только что мне передали следующее сообщение. Два депутата ХДС/ХСС выразили свой протест против озоновой тревоги и потребовали освободить ее инициаторов от занимаемых должностей. Они назвали это выступление «паникерством чистой воды» и потребовали немедленного пересмотра норм содержания озона в воздухе в сторону увеличения. Советский Союз. В своем сегодняшнем выпуске газета «Известия» сообщила об ужасающих изменениях в многотысячном поголовье мышей и крыс в районе взорвавшейся в 1986 году атомной станции «Чернобыль». Животные очень агрессивны, а их размеры втрое превышают обычные. Такая же картина наблюдается и с растениями, часть которых погибла, а другая часть неожиданно начала интенсивно расти. Листья тополя достигают восемнадцати сантиметров в длину, а почки на деревьях раскрылись раньше положенного времени…