Макото Синкай - Пять сантиметров в секунду

Очарованный её улыбкой, он тоже улыбнулся.

— У меня то же самое. Если уж так, не выпить ли нам где-нибудь чаю? — спросил он, и Мидзуно, удивлённо улыбнувшись, ответила; «Давайте».

Вдвоём они отправились в маленькую кофейню на подвальном этаже неподалёку от восточного выхода, выпили кофе, проговорили два часа, обменялись контактами и разошлись.

Бродя в одиночестве среди полок книжного магазина, Такаки ощутил, что у него слегка саднит горло. Давно уже он ни с кем не говорил так долго. Хотя это была практически первая наша встреча, мы проболтали два часа, снова отметил он. Может быть, потому что оба расслабились после окончания рабочего проекта? Обсуждали слухи, которые ходят в наших фирмах, рассказывали о том, где каждый из нас живёт, вспоминали студенческие годы…

Разговор как разговор, ничего особенного, но после него осталось приятное чувство; говорить с этой девушкой было так же естественно, как дышать. Как когда-то давно, в груди у Такаки потеплело.

Через неделю он написал ей мэйл и пригласил на ужин. В тот день он побыстрее расправился со сверхурочной работой, они встретились в Китидэёдзи, поужинали и расстались, когда на часах было больше десяти. На следующей неделе приглашение на ужин пришло уже от неё, ещё через неделю они по его инициативе сходили в выходной в кино и вместе пообедали. Вот так, деликатно и осторожно, они потихоньку становились всё ближе и ближе.

Риса Мидзуно была из тех женщин, которые с каждым свиданием становятся всё интереснее. Из-за очков и длинных чёрных волос она казалась самой обыкновенной, но стоило приглядеться — и обнаруживалось, что у неё поразительно благородные черты лица. Она одевалась скромно, не выставляя тело напоказ, говорила мало, держалась робко, так что поневоле закрадывалась мысль: она сама не желает выглядеть красавицей. Риса была моложе Такаки на два года и отличалась искренностью и прямодушием. Она никогда не повышала голос, разговаривала легко и непринуждённо. Когда они с Такаки были вместе, всякое беспокойство куда-то улетучивалось.

Она жила возле станции Нисикокубундзи и ездила на работу по линии Тюо, и свидания всегда назначались на станциях этой линии. По тому, как их плечи соприкасались в вагоне поезда, как она вела себя, когда они делили еду, как шла рядом, Такаки ясно ощущал, насколько тепло Риса к нему относится. Оба уже поняли: если кто-то из них сделает первый шаг, второй не откажет. И всё же Такаки ещё не решил для себя, та ли это дорога, по которой нужно идти.

«До сих пор я…» — думал он, провожая взглядом Рису, которая шла на противоположную платформу станции Китидзедзи. Когда в кого-то влюбляешься, любовь приходит внезапно, когда её совсем не ждёшь. Она поглощает тебя без остатка, а потом ты расстаёшься с тем, кого любишь. Такаки не хотел, чтобы такое повторилось.

Дождливым вечером в самом конце лета он сидел дома и смотрел новости об успешном запуске ракеты Н-IIA.

На улице было ужасно промозгло; хотя Такаки захлопнул окно и включил кондиционер на слабый обогрев, под шелест дождя и шуршание машин на мокром шоссе липкая сырость вползала в комнату. На экране телевизора с площадки знакомого Такаки Космического центра Танэгасимы взлетала, выпуская гигантские клубы пламени, ракета Н-IIA. Картинка сменилась; набравшая огромную высоту Н-IIA поднималась в просвете между облаками; в следующем кадре показали блоки первой ступени, какими они выглядят сверху, с установленной на ракете-носителе камеры.

Сквозь прореху в облаках Такаки увидел остров Танэгасима с высоты птичьего полёта. Он был как на ладони: Такаки узнал и береговую линию, и город Накатанэ, где он ходил в старшую школу.

По телу побежали мурашки.

Почему этот вид вообще пробуждает в нем какие бы то ни было чувства, Такаки не понимал. Танэгасима перестал быть его домом давным-давно. Отца много лет назад перевели в Нагано, и родители там, судя по всему, осели, да и для Такаки остров стал всего лишь временной остановкой на жизненном пути. Он залпом выдул банку теплеющего пива, ощущая, как горькая жидкость струится по глотке и стекает в желудок. Молодая телеведущая довольно равнодушно сообщила о том, что на орбиту запущен спутник мобильной связи. «Выходит, этот запуск каким-то боком связан с моей работой…» Но думал Такаки вовсе не о работе — неожиданно он перенёсся мыслями в далёкое прошлое.

Ему было семнадцать лет, когда он впервые увидел, как стартует ракета. Рядом стояла девочка в школьной форме. Подружка из параллельного класса. Правда, Такаки был для неё не просто приятелем, а чем-то большим. Девочку звали Канаэ Сумида, она занималась сёрфингом, была загорелой, весёлой и очень милой.

За прошедшие десять лет бурлившие некогда чувства, к счастью, улеглись, но даже сейчас при мысли о Сумиде в груди возникла глухая боль. Силуэт Сумиды, запах её пота, голос, улыбка, слезы, ощущение, что она рядом, цвета, звуки и запахи острова, где прошла юность Такаки, — всё это живо воскресло в его памяти. Он ощущал нечто вроде раскаяния, хотя никаких других вариантов поведения у него в то время не было, и он это отлично понимал. Понимал он и то, почему Сумиду так к нему влекло, и то, что она много раз собиралась признаться ему в любви. И почему он держался так, что она не смогла сказать ни слова, и что в момент, когда ракета взлетела, она воспаряла духом, и что потом решила промолчать. Всё это Такаки видел очень ясно, но сделать тогда ничего не мог.

Когда Такаки уезжал поступать в университет и уже купил билет на токийский самолёт, он сообщил время отлёта одной только Сумиде. В тот день небо было чистое — облака разогнал сильный мартовский ветер. На парковке крошечного аэропорта, больше смахивавшего на паромную переправу, состоялся их последний короткий разговор. Обоим слова давались с трудом, в какой-то момент Сумида не сдержалась и расплакалась, но когда они расставались, её лицо озаряла улыбка. Наверняка она к тому времени повзрослела и стала сильной — в отличие от него.

Смог он тогда улыбнуться в ответ или не смог? Этого Такаки уже не помнил.

Поздняя ночь, на часах — 2:20.

К следующему рабочему дню Такаки подготовился, теперь нужно поспать. Он и сам не заметил, как закончился выпуск новостей и началась реклама товаров, которые можно заказать по почте.

Выключив телевизор, он почистил зубы, потом настроил таймер кондиционера на отключение через час, погасил верхний свет и лёг в постель. Заряжавшийся рядом с кроватью мобильник замигал огоньком, сообщая о полученном сообщении. Такаки открыл телефон, и комнату тускло осветил белый свет экрана. Приглашение на обед от Мидзуно. Такаки лёг на кровать и на несколько секунд закрыл глаза.