Леонид Милош - Братья по крови

— Я вам говорю — лежите, не вставайте! — на этот раз уже строго приказала сестра.　

— Хорошо…　

Серега послушно растянулся на кушетке и в следующую минуту с облегчением почувствовал, что ему становится лучше, голова снова прояснилась…　

Вовку выписали только через две недели, хотя он, с присущим ему упрямством, уже на второй день рвался домой. Еще две недели надо было ходить на перевязки. Хотя рана действительно была несерьезной и заживала быстро.　

Врач велел больному сидеть дома, набираться сил, но разве Вовка будет сидеть дома?!　

Он накидывал на себя пиджак, толстое перевязанное бинтами плечо в рукав не пролезало, поэтому продевал только одну здоровую руку, и шел гулять. Все это время они проводили втроем — с Машей и с Сергеем.　

— У нас с тобой, братишка, теперь одна кровь по жилам течет, — весело сказал Вовка своему Другу в первый же день выхода из больницы.　

— А тебя это смущает?　

— Наоборот. Мы теперь с тобой братья по крови.　

— Выходит так…　

Вечерами они любили гулять в их старом родном дворе, там, где прошли их детство и юность. Они с любопытством смотрели на незнакомых подростков тринадцати-четырнадцати лет, сбившихся в небольшие стайки, и в некоторых из них даже угадывали себя.　

— Серега, смотри! — показывал в сторону Вовка. — Вон, пацан в белой рубашечке со стрижечкой, наверное, такой же умный буратино, как ты.　

Серега улыбнулся:　

— Вовка, а ты того видишь? Такой же драчун, как ты, руку на отсеченье даю.　

— Да ну, брось, я таким не был, этот настоящий бандюга!　

— Ты был еще хуже, можешь мне поверить.　

— Вовочка, а Сережа, пожалуй, прав, — ехидно вставила свою шпильку в разговор Маша, и они все втроем дружно рассмеялись.　

Однажды к ним на улице пристала цыганка с маленьким ребенком на руках:　

— Мальчики, давайте я вам погадаю, и красавице вашей тоже.　

Вовка всегда сторонился цыганок, в них было что-то демоническое, колдовское. Но последние дни у него было такое отличное настроение, что он любил весь мир. Ему ни разу в жизни еще не было так хорошо, у него сейчас все получалось, и его все любили.　

— Держи, мать, — по-барски произнес Вова, протягивая цыганке рубль.　

Это были его последние деньги, две недели как зарплату не получал, в больнице валялся. Да и на цыганку он смотрел сейчас совсем другими глазами, она даже ему показалась очень симпатичной черноволосой женщиной.　

— Добрая у тебя душа, я сразу вижу, давай я тебе погадаю, все честно-честно скажу, что тебя ждет, не обману.　

— Да у меня больше денег нет, — смутился Вовка, — да и все равно не верю я.　

— И напрасно. А денег мне больше не надо, дай сюда руку, красивый мой.　

Вовка, улыбаясь, протянул ей свою ладонь:　

— Ну ладно, на.　

— О-о, я вижу ты счастливым человеком будешь, — сразу же быстро заговорила цыганка, внимательно рассматривая Вовкину ладонь, — ты многого в жизни добьешься и большим начальником станешь. У тебя все будет хорошо, и в любви тебя тоже удача ждет.　

— А до какого возраста я доживу?　

— О-о, соколик мой, этого говорить нельзя, мало ли что может случиться.　

Вовка по-прежнему улыбался, и сразу было видно, что он абсолютно не верит цыганке. Все они, колдовское племя, счастье и удачу предсказывают, лишь бы денег заграбастать, да побольше.　

— Давай я и тебе, красавица, погадаю, — сказала цыганка и уже взяла Машину ладонь в свои руки.　

Девушка тоже улыбалась и с любопытством смотрела на цыганку.　

— Тебя тоже счастье ждет, красивая моя, тебя сильно-сильно мужики любить будут.　

— Какие это еще мужики?! — вмешался Вовка.　

— А ты не мешай мне… Вижу, вижу, у тебя два мужа будет, и ты их обоих любить будешь, и ребеночек у тебя будет.　

— Какие еще два мужа! — с веселым недовольством снова вмешался Вовка. — Я у нее один буду, и больше никого! Ты лучше, вон, ему погадай.　

Серега с готовностью протянул руку. Цыганка взяла ее.　

— Вижу, тебя тоже удача ждет, большая удача! Ты всего в жизни добьешься, чего захочешь. И любовь у тебя большая будет. Правда… — цыганка более внимательно посмотрела на ладонь. — Видишь вот эту линию? Какие-то тут бороздочки. Значит, любовь с препятствиями и трудностями. Но, вообще, жизнь удачно сложится.　

— А сколько мне жить осталось?　

— Нельзя, соколик.　

— И все-таки, скажите, я в это все равно не верю. Сколько?　

Цыганка снова внимательно посмотрела на его ладонь:　

— Не вижу… не могу понять… а ну-ка, дай-ка и ты свою.　

Цыганка по-хозяйски взяла Вовкину руку, тот с прежней равнодушной усмешкой протянул свою ладонь.　

— Лет до ста, наверное? — весело, с ехидцей спросил Вовка, но цыганка была по-прежнему серьезной.　

— А дай-ка и ты свою ладонь, красавица.　

Цыганка посмотрела на руку Маши. Неожиданно лицо ее стало серым.　

— Не знаю, красивые мои, что и сказать, но умрете вы все втроем в один день, это я точно вижу.

— Ну ладно нам сказки рассказывать, — бесшабашно протянул Вовка. — Пошутили, посмеялись и будя, нам пора. Так что, счастливо тебе, мать.　

— Удачи вам, красивые мои, — ответила цыганка, но лицо ее по-прежнему оставалось серьезным и хмурым. Сразу было видно, что она что-то не хотела им говорить.　

Они отошли на несколько шагов, Вовка все еще хохмил по поводу предсказаний.　

— Тоже мне, два мужа! Хорошо, хоть не десять. Ты как, насчет десяти мужей, Маш, не против?!　

Но лица Маши и Сергея почему-то оставались серьезными, слова цыганки что-то заронили в их души.　

— Да бросьте вы, — весело продолжал Вовка, — все это туфта на постном масле.　

…На работе все с нетерпением ждали Марголина. Поздравляли его, и почти каждый в их двадцать седьмом отделении милиции уже в который раз жал ему руку.　

— Это дело надо обязательно отметить, — с видом умудренного жизнью человека сказал Палыч, — иначе работа дальше не пойдет.　

Начальник уголовного розыска двадцать седьмого отделения капитан Субботин тоже не возражал. Купили две бутылки водки, закуску. Палыч аккуратно все нарезал, разложил, разлил.　

— Ну что, вздрогнули, — произнес Палыч, поднимая граненый стакан, на треть заполненный прозрачной крепкой жидкостью.　

— За тебя, Володя, — поддержал Палыча Субботин и опрокинул в себя свою порцию водки.　

В самый разгар импровизированного сабантуя к ним в кабинет заглянул начальник отделения:　

— Мужики, я, конечно, все понимаю, но вы бы лучше после работы, — и повернулся к Вовке, — а тебя, Марголин, срочно в политотдел вызывают, мне сказали, тобой корреспонденты интересуются, хотят статью о тебе писать.　

— Ух ты! — присвистнул Палыч, — пошла раздача слонов. Снова мы Марголина не увидим, а работать-то кто будет?!　

— И Ильин сейчас звонил, — продолжал начальник отделения, — срочно тебя к себе вызывает. Ты как, не очень это самое? А то я перезвоню ему, скажу, что ты на выезде.