Леонид Милош - Братья по крови

— Пошел он в задницу! — резко перебил его Соленый. — Если он тебе, такому козлу, деньги дал, то он лох самый натуральный. Передай ему, что я его в рот имел!　

В эту минуту дверь отворилась и на пороге появился Степаныч. Глаза горят каким-то особым блеском. Словно волк обводит взглядом попавших в ловушку овец. И им, овцам, из этой ловушки не уйти.　

— Привет, молодежь, — сказал Степаныч, но в комнату проходить не стал, закрыл собой вход. Парни с удивлением посмотрели на вошедшего.　

— Это и есть тот самый лох? — кивнул на него Соленый, вопросительно глядя на Сергея.　

— Он самый, — ответил за Сергея Степаныч и так посмотрел на Славу, что тому стало немного не по себе. Что-то в этом взгляде было пугающее.　

— Чего тебе надо, мужик? — спросил Соленый, уже более спокойно, без наката.　

— Денег надо, и очень много.　

Слава усмехнулся:　

— Слышали, пацаны, да он еще и юморист!　

Пацаны весело заржали.　

— Ты чего, мужик, не видишь, кто мы такие? Мы же тебя сейчас по самые яйца обуем. Ты у нас сейчас петухом кукарекать будешь! Ты сейчас…　

Договорить он не успел, резкий удар в горло заставил его замолчать. Такого никто из парней не ожидал, а Степаныч уже набросился на них и нещадно стал избивать ногами. Парни так и не успели встать, поэтому справиться с ними большого труда не составило. Через минуту все пятеро беспомощно лежали на полу, кто-то стонал.　

— Веревку! — быстро приказал Степаныч, и Сергей достал из ящика заранее приготовленную веревку.　

Степаныч быстро связал всех пятерых. Славик сознание не потерял, а только натужно хрипел и ловил широко открытым ртом воздух. Степаныч специально ударил его так, чтобы не сломать кадык, иначе допрашивать было бы некого.　

— Ну как, отдышался? — по-деловому спросил его Степаныч.　

— Ты чего… мужик… Ты чего… это самое… мы же тебя… мы — люди Маркиза… Ему это не понравится.　

— Слушай, Слава, — не обращая на слова парня ровно никакого внимания, начал Степаныч. — Ты жить хочешь?　

Парень удивленно захлопал глазами:　

— Не понял.

— Я тебя убить должен, понимаешь? Твой Маркиз не у того человека деньги взял. И теперь ему конец. Ему от нас не уйти, понимаешь?　

В голове парня творилось что-то невообразимое, он ровным счетом ничего не мог понять, но чувствовал, что дело запахло керосином. Может, Маркиз напоролся на какую-то крутую группировку? И этот незнакомец, если он так смело ведет себя, из этой самой группировки?　

— Адрес Маркиза? — услышал в следующую секунду Соленый.　

— Откуда я знаю!　

— Не играй в героя, парень, — тихо произнес Степаныч, — я из тебя все равно все выжму, даже больше, чем ты думаешь. Ты знаешь, как глаза пальцами выдавливают, это очень больно, о-очень!　

— А-а! — дико вскрикнул Славик, почувствовав, как два пальца незнакомца с силой надавили ему на глазницы. Пронзительная и ужасная боль. Глаза ничего не видят, одни только красные круги и невидимый тугой обруч, сдавливающий виски. — Не надо!.. Я ничего не знаю!..　

— Не хочешь, значит, говорить? — с досадой спросил Степаныч. — Ну, как знаешь.　

Сергей сразу понял, что Степаныч уже принял какое-то решение. И он его действительно принял. Степаныч достал из кармана спички, затем резко расстегнул сидящему на полу парню брюки, разорвал на нем трусы.　

— Ты что делаешь?.. Э… слышь? — тараща глаза, испуганно бормотал Слава, пытаясь освободить от веревки крепко связанные за спиной руки. Но веревка еще больнее впивалась в кожу и не давала никаких шансов на освобождение.　

— А-а-а! — в следующий миг снова закричал Слава, но широкая ладонь Степаныча закрыла ему рот.　

— Потерпи немного, пока это еще не больно, — Степаныч в упор смотрел в расширенные от ужаса глаза парня и спокойно продолжал: — Это я только тебе одну спичку в член вставил. А вот когда я ее подпалю, вот тогда действительно больно будет. У нас это называлось — «жгучий триппер». У тебя как, триппер был? Так вот, обычный триппер по сравнению с этим даже очень приятно.　

— Не надо… — лихорадочно тряс головой Слава, пытаясь что-то сказать зажатым ртом.　

Степаныч ослабил хватку.　

— Не надо, — тут же выпалил ошалевший от предстоящей пытки Слава. — Я все расскажу! Все! Только не это!　

— Хорошо, я знал, что мы договоримся.　

— Выньте спичку, мне больно.　

— Ничего, потерпи. Если мне твой рассказ не понравится, то я ее обязательно подпалю.　

И Степаныч в подтверждение своих слов демонстративно достал из коробка еще одну спичку и хотел уже чиркнуть ею.　

— Что вас интересует? — с красным от натуги лицом услужливо залепетал Соленый.　

— Адрес Маркиза.　

— Тополиная улица, дом восемь, квартира четырнадцать.　

— С кем он живет?　

— С женой. Точнее, с бабой одной. Он их часто меняет.　

— Сколько у него человек?　

— В моей бригаде двадцать четыре человека да у Толика около тридцати.　

— Значит, всего почти шестьдесят?　

— Да.　

— Кто над Маркизом старший?　

— Никого. Только он.　

Соленый отвечал очень торопливо, неотрывно глядя на спичку, пляшущую рядом с коробком в руке Степаныча.　

— Охрана у него есть?　

— Да, ребята всегда до дому отвозят.　

— А ночью?　

— Нет. Он там один.　

— Оружие у него есть?　

— «Тэтешка», он всегда с ним ходит, даже в бане не расстается.　

— Молодец мужик, правильно делает. Ладно, сейчас поедешь со мной к Маркизу, и если хорошо будешь себя вести, то, возможно, «жгучий триппер» тебя стороной обойдет.　

Соленый покорно затряс головой в знак согласия. Степаныч развязал веревки.　

— А спичку можно вынуть? — жалобно спросил Славик, с мольбой глядя на Степаныча.　

— Вынимай, — великодушно разрешил Степаныч.　

Потом всем четверым бандитам Соленого Степаныч тщательно заклеил липкой лентой рот, завязал глаза и заткнул уши. В таком состоянии они абсолютно безопасны, словно полешки — ничего не видят, ничего не слышат и сказать ничего не могут. Сергей закрыл их на ключ: втроем, вместе со Славой, они спустились вниз.　

Степаныч кивнул Сергею на машину Соленого:　

— Садись за руль, а мы с ним назад.　

Они сели. Машина тронулась. Слава откровенно и уже без всякого принуждения отвечал на вопросы Степаныча. А тот держал себя так же уверенно и спокойно, слово по-другому не могло и быть.　

Подъехали к дому Маркиза.　

— Иди первый, — приказал Соленому Степаныч.　

Тот двинулся вперед по лестнице. Поднялись на четвертый этаж.　

— Здесь, — сказал Слава, показывая на одну из дверей, обитую черным дерматином.　

— Звони.　

Парень подошел к звонку и надавил на него. Через какое-то время за дверью послышался шум и мужской голос.　

— Кто там?　

— Гена, это я, Соленый. У меня к тебе срочное дело.