Леонид Милош - Братья по крови

Суматоха в зале стояла неимоверная. Не меньше десятка противников уже лежало. Остальные — человек пятнадцать — нападали не очень активно, больше защищались. Неожиданно Саня схватил одного из самых злобных драчунов за грудки и мощным рывком через подсечку отправил его в сторону окна. Огромное стекло со звоном разлетелось на мелкие осколки, а парень пролетел сквозь него и исчез на улице.

— Саня! Менты! — резко закричал Вовка.

Первые трое милиционеров уже вбежали в пивной зал.

Вовка решительно бросился на них. Ударом с ходу сбил одного, второго оттолкнул. Третий пытался схватить его за руку, но Серега подоспел вовремя и со всей силы звезданул тому прямо в нос.

— Саня, уходим! — заорал Вовка, уже кубарем скатываясь по ступеням вниз.

На этот раз не повезло Малахову. У самого входа на его плечах кто-то цепко повис — никак не стряхнуть. И тут как раз подоспели еще двое милиционеров. Они повалили Саню, запинали ногами, потом скрутили руки и повели к стоявшей у входа машине.

Напрасно ждали друзья до самой ночи возвращения Сани. Заплаканная мать срывающимся голосом сообщила, что Сашку арестовали…

Дела у него обстояли неважно. Трое покалеченных, особенно тот — долговязый. Он два месяца провалялся в больнице, и Малахова под конвоем даже приводили к нему в больницу на очную ставку. Долговязый, весь перебинтованный и еле ворочая языком, нагло заявил, что к нему пристали хулиганы и нещадно побили. Саня возражать не стал, но друзей не выдал. В баре он был один. Подсел к столику к случайным посетителям, а там драка завязалась. Следователь ему, конечно, не верил, но Саня твердо стоял на своем.

Малахову дали три года — за нанесение тяжких телесных повреждений и за хулиганство. До восемнадцати лет ему оставалось еще четыре месяца, поэтому его отправили в колонию для несовершеннолетних.

Так печально для всего их двора закончился очередной Вовкин день рождения. Вовка сильно переживал за друга и казнил себя. Если бы он тогда настоял, и они не пошли бы в этот чертов бар!

Когда через два месяца после этой драки в баре Саню отправили в колонию, их двор словно осиротел. Ребят стало приходить меньше, да и собираться стали реже. Все как-то вдруг повзрослели и посерьезнели. Одни ударились в ученье — выпускные экзамены на носу, кто-то, как Аркаша, завел себе постоянную девчонку, даже собирался на ней жениться. А кому-то, вроде Вити, та жизнь, которой они все жили раньше, показалась серой и скучной. Витя к тому времени уже учился на третьем курсе кораблестроительного института, у него стали появляться другие интересы.

На лето двор опустел, все разъехались. Только один Вовка безвылазно торчал каждое лето дома — бабушек в деревне у него никаких не было, а дач и подавно. На этот раз он на все лето устроился грузчиком на фабрику, слава Богу, восемнадцать уже исполнилось, и в отделе кадров больше не придирались к возрасту.

Серегу родители отправили в деревню, к старикам отца. Это было последнее лето детства, потому что на следующий год предстояли выпускные экзамены в школе, поступление в институт. А в институт он решил поступать твердо, даже знал в какой.

В деревне было немного скучно, там у него не было таких друзей, как Вовка, Саня, Арканя, Витя. Мальчишки — и приезжие, и деревенские — были какими-то неинтересными. Все увлечения — мотоциклы и рыбалка. Ну и, конечно, девчонки.

В то лето, в свои шестнадцать лет, Сергей впервые познал женщину и стал мужчиной. Это была соседская девчонка, Марина, на год старше его. И любовью они занимались всего три раза, но Серега был от счастья на седьмом небе. Теперь он ничуть не хуже Вовки с Саней, теперь он тоже попробовал женщину и знает, что это такое.

С Мариной отношения у него были странные. Она отдалась ему больше из любопытства, никаких чувств к этому мальчишке она не испытывала. А он все шептал ей на ухо что-то ласковое, хорошее, нежное. Она весело смеялась и после третьего раза бесцеремонно и грубо ответила:

— Отстань от меня, я больше с тобой не буду факаться, мне Колька больше нравится.

Целых два дня после этих девчоночьих слов Серега лежал в постели как убитый. Мир перестал для него существовать. А ведь он, дурак, даже хотел предложить Марине руку и сердце, конечно, когда ему исполнится восемнадцать. Но она отвергла его, она не захотела его любви.

Но очень скоро Серега успокоился, с Колькой у Марины ничего не получилось, тому нравилась совсем другая девчонка. А к Сереге, назло Марине, почти в открытую, проявляла интерес другая девушка. Мужское достоинство было восстановлено, и он безмерно гордился этим.

В город он вернулся в конце августа. Заглянул к Вовке. У того было все в порядке, в милицию пока не загремел. Вовка регулярно приезжал в колонию к Сане. На территорию, конечно, его не пускали, зато они переговаривались через забор, добротно окутанный колючкой.

В тот вечер Серега с Вовкой вышли на улицу, как они говорили — прошвырнуться. Ребята почти уже все съехались в город, и хотелось кого-нибудь из них увидеть. Они медленно шли в сторону Серегиного дома, как вдруг им навстречу выплыла красивая девушка. Коротенькое легкое платьице, точеные ножки, длинные черные волосы, походка, полная грации, и очень красивое личико. Да это же Маша! Неужели она? Нет, это была совсем не та маленькая Маша, которую они так хорошо знали. Это была совсем другая девушка — настолько красивая, что они оба дружно открыли рты и замерли на месте.

— Вы что, мальчики, меня не узнаете? — весело улыбаясь, приблизилась к ним Маша, радуясь этой неожиданной встрече.

— Не-а, — глупо выдавил из себя Вовка и по-детски восхищенно произнес: — Какая ты!

Улыбка не сходила с очаровательных Машиных губок, на которых виднелись следы помады.

Серега тоже уставился на нее, не в силах что-либо сказать. Он был сражен ее красотой и сразу понял, что влюбился. Как только раньше он ее не замечал? Вот дурак! А теперь рядом Вовка, этот вечный бабник-везунчик. Вон, как пялится на Машу.

— Маш, ты что сегодня делаешь? — наконец спросил Вовка.

Девушка неопределенно пожала плечами:

— Ничего.

— Пошли к нам во двор. Арканя новую гитару купил.

— Пошли, — согласилась Маша, и они повернули обратно в сторону Вовкиного дома.

С того самого дня Вовку словно подменили. Он каждый день ждал Машу у ее дома. После школы она обычно делала уроки часа два, а уже потом шла гулять. Серега каждый раз с грустью наблюдал, как радуется Маша Вовкиному приходу. Она стремительно выбегала из парадной, улыбающаяся, веселая, с развевающимися темными волосами, и бросалась навстречу Вовке. Он нежно целовал ее в щеку, по-хозяйски обнимал за плечи, и они удалялись. Теперь они всегда и всюду были вдвоем.