Леонид Милош - Братья по крови

Эдик с трудом поспевал за ней, стаскивая с себя одежду. Она была уже почти голая, в одних колготках и трусиках. Как давно она не занималась нормально любовью. Сейчас она даже не могла вспомнить, когда это было в последний раз. Те унизительные и гадкие ночи, когда Петрович забирался на нее и, дыша перегаром и источая запах чужих женских духов, грубо, по-скотски, трахал ее, никак нельзя было назвать любовью. Она лишь терпела, когда он удовлетворит свою похоть, отвалится от нее и захрапит. Слава Богу, что последний год он приставал к ней совсем редко.　

Пальцы Эдика своими ласками сводили ее с ума. Сейчас ей было на все наплевать. Она хотела лишь одного — заняться с ним любовью. Ее словно несло по течению, и она не в силах была ему сопротивляться. Плевать, что она совсем не знает этого мужика, плевать, что он о ней подумает, плевать, что сейчас может прийти муж. На все плевать! Лишь бы поскорее отдаться ему и обо всем забыть…　

— Скорее… возьми меня…　

Она лежала с закрытыми глазами и судорожно сжимала его в объятиях, как очень изголодавшаяся по сексу женщина.　

И Эдик беспрепятственно вошел в нее, из ее груди вырвался протяжный стон наслаждения…　

Петрович пришел гораздо раньше, чем велел ему Эдик. В руках он держал огромный букет роз, а глаза смотрели пьяно и зло. Видимо, добавил где-то еще для храбрости. Но сейчас, как только он снова увидел Эдика, вся его смелость куда-то испарилась.　

— Ты почему так рано? — недовольно буркнул Эдик.　

— Я… но… у меня часов не было.　

— Ладно уж, проходи. В общем, она мне не дала. А я ее хочу, понятно? И у меня серьезные намерения, я хочу на ней жениться, если, конечно, ты разведешься с ней. А сейчас иди и уговори ее, чтобы мы потрахались, я на ночь останусь.　

Хмель из головы Петровича вмиг улетучился. Она ему не дала, а он, значит, должен уговаривать собственную жену, чтобы дала?! Нет уж, такому не бывать, пусть уж…　

— Ну, чего стоишь, давай иди, поговори с ней, — ткнул в бок Петровича Эдик.　

— Хорошо…　

Какая-то неведомая сила заставила Петровича подчиниться. Внутри что-то оборвалось. Он неуверенно прошел в комнату. Света по-прежнему сидела на диване, только ее щеки казались более раскрасневшимися и во взгляде чувствовалось смущение.　

— Какие красивые цветы, Андрей! — с улыбкой произнесла она.　

— Да, это тебе… Послушай, тут такое дело…　

Петрович не знал, с чего начать. В такой идиотской ситуации он оказался впервые в жизни. Уговаривать собственную жену, чтобы ее кто-то трахнул! Свихнуться можно. Но этот Эдик, этот зверюга, он же всех зарежет, если ему отказать. Лучше уж уступить ему.　

— Давай выпьем, — Петрович потянулся к бутылке коньяка, плеснул в две рюмки.　

Жена выпила вместе с ним, и лицо ее еще больше раскраснелось.　

— Свет, я не знаю, как тебе это сказать, но Эдик хочет тебя, и ты должна с ним переспать, — на одном дыхании выпалил Петрович.　

Улыбка не сходила с губ жены.　

— Андрей, что ты говоришь… как ты можешь!

Она попыталась возмутиться, но возмущения не получилось.　

— Нет, я не буду, я тебе что, шлюха! Как ты мне такие вещи…　

— Свет, — перебил ее Петрович, — надо, пойми, иначе он меня зарежет.　

— Спи с ним сам, а я не буду.　

Света демонстративно надулась и отвернулась от него. Такого от своего мужа она никак не ожидала. Алкоголь пьянил и будоражил. Она только что, каких-то полчаса назад, испытала оргазм, о котором уже забыла. Конечно, она бы не прочь еще разок с Эдиком, но чтобы дорогой муженек сам просил об этом!..　

— Свет, ну я прошу тебя, ну, пожалуйста.　

— Хорошо… скажи ему, я согласна…　

При этих словах Петрович опять почувствовал прилив злости и ревности. Может, все-таки он решится стукнуть Эдика чем-нибудь тяжелым по башке?!　

В комнате показался Эдик.　

— Ну что, Петрович, давай выпьем! — весело предложил он. — Какая у тебя красивая жена! Ох, если бы она была свободна! Светочка, я первый буду на очереди, хорошо?　

Света улыбалась. Она только сейчас представила, что начнет заниматься любовью с Эдиком, а в соседней комнате будет сидеть Андрюша, и от этого ее желание еще сильнее распалялось. Наконец-то она отомстит ему за все — за слезы, за унижения, за ночные пьянки с изменами, за всех его баб! И какой сладкой будет эта месть! И вообще, надо с ним разводиться, потому что это не жизнь, а какое-то скотское существование…　

Прошло два года. Команда Эдика сильно разрослась, доходы резко подскочили. Петрович по-прежнему отдавал все деньги Эдику, хотя мифический долг в семьдесят тысяч был давно погашен. Эдик изредка заезжал к нему домой, чтобы увести Свету в другую комнату, и даже заставлял Петровича приносить им в спальню после жаркого секса что-нибудь прохладительное. Первое время Петрович злился, и, когда слышал их стоны за стеной, его так и подмывало　ворваться туда и прибить обоих. Но постепенно он смирился со своим новым унижением и молчаливо, покорно сносил эти неожиданные ночные визиты Эдика.　

Смирился со своим унижением и Игорь. Однажды он плохо выполнил поручение Эдика, и тот вторично поимел его в подсобке «Востока» в присутствии Султана, Фейруза и Жоры. А те, глядя на перекошенное от боли лица Игоря, только весело посмеивались…　

Первое время команда Игоря слегка взбунтовала. Какое еще новое начальство?! Черные? Да он, Игорь, что, рехнулся?! Надо дождаться возвращения Сергея Ивановича или, на худой конец, Гены, пусть те сами все объяснят. Но строптивых быстро успокоили. Достаточно было одного визита Султана с Жорой, и недовольство моментально подавили. Тем более ребята Игоря очень быстро поняли, что под новыми боссами им гораздо лучше, денежнее. Появились новые точки, увеличились доходы, да и некогда мощные конкуренты стали боязливо посматривать в их сторону и на конфликты уже не лезли. Эдик умел навести порядок и в отношениях с соседними группировками.　

Появилось у Эдика много новых друзей и знакомых. Бизнесмены, милиционеры, чиновники из мэрии. Некоторые из них сами лезли к нему с дружбой, в надежде заработать на этом союзе деньги. И зарабатывали. По своей натуре Эдик был не жадным, не торговался, когда нужно было сунуть очередную взятку.　

— Мы его деньгами душим, — говорил в таких случаях Эдик.　

А душить он любил и умел. Был Эдик щедр и со своими. Он лишь, однажды утолил свой голод безденежья на Петровиче и на этом остановился. Теперь он не был нищим, голодным и злым, как раньше. Деньги отовсюду текли рекой, поэтому теперь нужны были власть и уважение братвы, больше ничего. Когда опекаемые им бизнесмены говорили Эдику, что надо вложить столько-то в такой-то проект, он соглашался. Им виднее, пусть делают деньги. Многим удавалось его обманывать, а затем убеждать, что вложения не принесли ожидаемого результата только из-за форсмажорных обстоятельств. И Эдик их прощал.