Леонид Милош - Братья по крови

— Закрой пасть! — рявкнул на него Эдик и посмотрел на перепуганные лица парней. На лице Эдика заиграла крокодилья улыбка. Желание сопротивляться или грубить этим двум незнакомцам у парней напрочь улетучилось.　

— Ну как, яйца еще сухие или уже вспотели? — Эдик двинулся к одному из уцелевших парней.　

— Нет, нет, не надо… прошу вас, я все скажу, я скажу, где девочка… ой, больно! — вскрикнул парень, потому что сильные пальцы Эдика уже сдавили его промежность. — А-а-а, больно! Отпустите, я все скажу!　

— Из твоих яиц, приятель, получился бы хороший бульон. Хочешь, я тебе такой сварю?　

— Нет, не надо.　

— А ты хочешь? — холодный взгляд Эдика переполз на второго, тоже дрожащего всем телом от жуткого страха.　

— Нет, не хочу, — быстро и очень послушно ответил тот.　

Эдик ослабил хватку и молча обвел взглядом всех четверых. Вид у этих «бойцов» сейчас был жалкий, раздавленный. Они, как завороженные, наблюдали за Эдиком, второй — с пистолетом в руке — не вызывал у них сейчас такого ужаса, как этот лысый кавказец.　

— Штаны не промокли? — усмехнулся Эдик, и его губы растянулись в слащавой улыбке, но через мгновение лицо кавказца снова стало жестким, холодным. — А теперь слушайте меня внимательно, крутячки. Я очень плохой и злой дядя, и, если вы блудить начнете, я вас всех заживо похороню. Братскую могилу сделаю, ясно?!　

По лицам парней Эдик понял, что они все поняли, психотерапевтический сеанс можно не продолжать.　

— Сейчас двое из вас поедут со мной за ребенком, а потом к вашему шефу, я хочу его за яйца потрогать.　

Эдик повернулся к Кресту. Тот уже спрятал пистолет.　

— Привяжи этих двоих в ванной, к батарее.　

Крест молча принялся выполнять приказ. Оттащил в ванную тех двоих — с простреленной ногой и откусанным носом — и крепко связал руки, ноги, затянул петлей шею каждого, второй конец примотал к батарее. Если они начнут дергаться, сами себя задушат.　

Девушка, вся бледная, прислонившись к стене, ждала в прихожей. Психиатрические методы Эдика произвели на нее тоже сильное впечатление. Там, в ресторане, этот человек показался ей совсем другим — каким-то вялым, равнодушным. И того, что она увидела сейчас в этой квартире, она никак не ожидала. Но в душе она радовалась. Эти четверо столько раз били ее, насиловали, как хотели, а тот, с откушенным носом, очень больно прижигал ее сигаретой и по-садистски смеялся. Нашлась теперь и на них управа, ничего, пусть на собственной шкуре почувствуют, каково это.　

Двое парней вышли следом за Эдиком из квартиры словно послушные роботы. Ноги у обоих ватные, а мозги работали только в одном направлении — лишь бы уцелеть. Спустились вниз к машине.　

— Ты садись вперед, будешь дорогу показывать, — тихо произнес Эдик, ткнув пальцем одного из парней.　

Тот быстро запрыгнул в машину. Второй тихо забился на заднее сиденье, рядом с Эдиком.　

Эдик на ходу достал из кармана комочек пластилинистого темно-зеленого вещества. Размял его на ладони, перемешал с табаком и стал набивать этой смесью пустой ствол сигареты. Затем оторвал фильтр и закурил. По салону медленно расползся характерный запах гашиша.　

Эдик изредка перекидывался с Крестом фразами, будто они были одни. Говорили о завтрашних делах. Потом Эдик велел остановиться.　

— Мне мало.　

Крест сразу понял Эдика, неуверенно спросил:　

— Может, потом?　

— Нет. Хочу ширнуться. Давай!　

Крест достал из бардачка небольшую аптечку, разорвал из полиэтилена шприц и вместе с ампулой протянул на заднее сиденье Эдику. Тот, не торопясь, засучил рукав, поработал кулаком. Потом раздавил ампулу и набрал полный шприц кристально прозрачной жидкости.　

— Чего так смотришь? — усмехнулся Эдик, заметив застывший взгляд рядом сидящего парня. — Это всего-навсего новокаин, обезболивающее, вон, видишь на ампуле написано.　

Парень не знал что такое новокаин, но догадывался, что в ампуле что-то другое, пострашнее этого самого новокаина, и завороженно следил, как этот лысый людоед воткнул себе в вену иголку и медленно стал давить на поршень.　

— Ах, хорошо! — блаженно протянул Эдик и, закатив глаза, еще ниже сполз на сиденье.

Крест уже привык к подобным выходкам шефа и сейчас молча сидел, ждал, пока тот вволю накайфуется. Эдик блаженно стонал и охал…　

Наконец он очнулся. Медленно поднялся на сиденье, стеклянным взглядом уперся куда-то в потолок машины. Тихо пробормотал:　

— Хорошо-то как! Я заново родился. У меня все новое, все части тела.　

Его глаза постепенно стали смягчаться, оживать. Он удивленно посмотрел на сидящего рядом парня, на его бледное перепуганное лицо. Парень не выдержал этого взгляда и торопливо отвернулся. Эдик краем рта усмехнулся. Дикий крик неожиданно потряс салон машины:　

— Сука!!! Ты мне всю жизнь поломал! Паскуда! Я тебе ухо откушу!　

И Эдик накинулся на съежившегося и умирающего от страха парня.　

Крест, не поворачивая головы, включил зажигание и врубил первую передачу. Можно было ехать дальше, Эдик уже пришел в себя, раз снова принялся за свои психотерапевтические опыты.　

— Я тебя заживо загрызу!!! — ревел Эдик. И парень на глазах таял, становясь все меньше и меньше. Потом он громко вскрикнул и тихо заскулил, заплакал:　

— Больно!.. Не надо!.. Прошу!..　

Эдик все-таки прокусил ему ухо.　

Приехали на место. Женщину они оставили ждать в машине. Дом был двенадцатиэтажным, квартира находилась на последнем этаже. Поднялись на лифте.　

— Они могут не открыть, шеф приказал им; — робко глядя на Эдика, пролепетал один из парней.　

— Звони.　

Парень нажал на звонок. Еще раз. Тишина. Снова надавил кнопку. Но дверь никто не открывал.　

Парень со страхом посмотрел на мертвенно бледное лицо Эдика, оправдываясь, произнес:　

— Они точно там, только не открывают.　

— Сколько их?　

— Муж с женой, алкаши…　

Эдик внимательно оглядел дверь — толстая, ногой не выбьешь. И как на зло под рукой никакого инструмента. Крест догадался, о чем подумал Эдик, спросил:　

— Может, в машине что-нибудь найдем?　

— Не надо.　

Эдик посмотрел на парней.　

— Спускайтесь на первый этаж и ждите там. И не вздумайте соскочить, все равно найду.　

Парни тут же исчезли.　

— Полезли на крышу, — решительно сказал Эдик и, как кошка, проворно начал вскарабкиваться по лестнице, ведущей на крышу.　

Крест молча последовал за ним. Залезли на крышу. Подобрались к нужному окну, лежа, заглянули сверху. Здесь на крыше гулял сильный ветер. Внизу видны были слабо горящие, совсем малюсенькие уличные фонари. Крест еще с детства боялся высоты и сейчас в душе проклинал Эдика. Сдалась ему эта проститутка! Можно подумать, денег они много заработают!