Гийом Мюссо - Ты будешь там?

Он перешел через дорогу. На тротуаре лежал палевый лабрадор, его правая передняя лапа была неестественно вывернута.

– Эй, вставай! Давай, поднимайся, – сказал Элиот, надеясь, что не сильно задел собаку.

Но лабрадор продолжал лежать на боку.

– Пошевеливайся! – вышел из себя Элиот и пихнул лабрадора ногой.

Но пес только заскулил, ему было больно. Его лапа была в крови, идти он не мог. Элиот никогда особенно не любил животных. Он лечил людей: мужчин, женщин, детей, стариков. Но животные…

Элиот пожал плечами и повернулся спиной к лабрадору. Он не собирался больше терять времени из-за этого пса. Он сел в машину и повернул ключ зажигания.

Конечно, Илена на его месте не стала бы удирать, испугавшись того, что натворила. Она бы вылечила собаку, а потом разыскала хозяина.

Илена…

Элиот отчетливо услышал ее голос, так, будто она сидела рядом: «Тот, кто не любит животных, и людей не любит».

«Глупости!» – подумал Элиот, тряхнув головой. Но, проехав несколько метров, все-таки затормозил и нехотя вернулся назад. Даже находясь за четыре тысяч километров, Илена могла заставить его сделать все, что угодно!

– Ладно, старина, – сказал Элиот, укладывая щенка на заднее сиденье. – Мы тебя вылечим.

Наконец он добрался до «Марина Грин». Архитектура домов, разбросанных вдоль побережья, представляла собой гремучую смесь разных эпох и стилей. Домики с башенками соседствовали с современными асимметричными зданиями из стекла и стали.

Уже наступила ночь, дул сильный ветер. На берегу океана странный человек, похожий на хиппи, запускал воздушного змея, украшенного фонариками.

Элиот остановил машину и осторожно вытащил собаку. Неся щенка на руках, он направился к своему дому, который он купил на деньги, доставшиеся ему в наследство. Здание выглядело довольно оригинально. Построенное пятьдесят лет назад, оно было полностью отреставрировано архитектором Джоном Лотнером, который вдохновлялся произведениями научной фантастики.

Элиот вошел в дом и щелкнул включателем; в доме вспыхнул синеватый свет, похожий на отражение волн. Он положил лабрадора на диван, взял кейс с инструментами и приступил к осмотру. Кроме открытого перелома лапы, он обнаружил несколько ушибов. На щенке не было ошейника, и он уныло смотрел на Элиота.

– Слушай, растакуэр [9] Растакуэр (от фр. Rastaquouère) – подозрительный тип, авантюрист, прожигатель жизни. , я тебе не нравлюсь, и, заметь, это взаимно. Но вообще-то я тебе нужен, поэтому сиди тихо, если хочешь, чтобы тебя вылечили…

Элиот промыл рану и сделал перевязку.

– Ну вот! Сегодня переночуешь у меня, а завтра чтобы духу твоего здесь не было, – сказал он собаке, отходя от дивана.

Через гостиную и библиотеку Элиот прошел на кухню. Окна всех трех комнат выходили во внутренний сад, где гордо раскинулся желтый кедр, привезенный с Аляски.

Элиот достал из холодильника начатую бутылку белого вина, налил себе бокал и поднялся наверх. На втором этаже, за двойными стеклами окон, крыша плавно переходила в террасу, и казалось, будто это мостик, уходящий в океан. С бокалом в руке Элиот сел в плетеное кресло и подставил лицо ветру.

Вдруг перед его внутренним взором возникло лицо Аннабель Романо.

«Паршивый день», – подумал он, закрывая глаза.

В эту минуту он даже не догадывался, что день еще не закончился и самое важное ждет его впереди…

Сан-Франциско

Сентябрь 2006 года

Элиоту 60 лет

Ночь уже давно опустилась на город, когда Элиот приехал в «Марина Грин». Остановил машину у входа и вошел в симпатичный дом, в котором жил уже тридцать лет. Датчик движения тут же прореагировал на его появление, вспыхнул свет – голубоватое сияние, из-за которого казалось, что на стенах дома отражаются океанские волны.

Элиот прошел через библиотеку на кухню. С тех пор как дочь переехала в Нью-Йорк, а старый лабрадор умер двенадцать лет назад, дом опустел. Элиот достал из холодильника бутылку белого вина и налил себе бокал. Поясница болела, и он с трудом поднялся по металлической лестнице на второй этаж. Зашел в спальню и достал из тумбочки пузырек с таблетками, о которых думал целый день. Вышел в сад полюбоваться прекрасным видом на порт и бухту.

Элиот с удовольствием прислушался к знакомым звукам, доносившимся из «берегового органа» – странной конструкции, расположенной на самом краю дамбы и издававшей пронзительные звуки в такт набегающим волнам, которые попадали в ее трубы.

«Такое возможно только в Сан-Франциско», – подумал Элиот, садясь в старое плетеное кресло.

Порыв ветра заставил его вздрогнуть. Элиот снова посмотрел на пузырек с девятью таблетками, в его глазах было любопытство пополам с недоверием.

Он понятия не имел, из чего эти таблетки, но его мучило непреодолимое желание повторить эксперимент. Он вовсе не думал, что вчерашний сон был вызван таблеткой, но просто не мог удержаться…

Элиот вытряхнул на ладонь таблетку. А что, если это яд или какая-нибудь экзотическая трава, дурманящая мозг? Может и так, но чем он рискует? Все равно он скоро умрет от рака.

«Раньше или позже, какая разница», – подумал он, запивая таблетку вином.

Ничего не произошло. Элиот сел поудобнее и стал ждать, чувствуя себя старым и уставшим. Он вспоминал события последних часов и свое внезапное решение: отказаться от хирургической практики в конце месяца.

«Паршивый день», – подумал он, закрывая глаза.

И засыпая…

Сан-Франциско

Сентябрь 1976 года

Элиоту 30 лет

– Отдыхаем?

Элиот вздрогнул и упал на пол. Он посмотрел на того, кто его разбудил. Чей-то силуэт в свете звезд… Это был мужчина, которого он видел вчера в аэропорту. Скрестив руки на груди, тот смотрел на него и улыбался, довольный тем, какое впечатление произвел.

– Что вы делаете у меня дома? – возмутился Элиот.

– Нет, что ты делаешь у меня? – ответил странный посетитель.

Удивленный и взбешенный, Элиот вскочил и, сжимая кулаки, двинулся к незваному гостю. Несколько мгновений они молча рассматривали друг друга. Они были одинакового роста.

– Может, вы объясните, какого черта вам здесь надо? – угрожающе спросил Элиот.

Незнакомец тихо произнес:

– Ты не понимаешь?

Элиот пожал плечами:

– Чего я не понимаю?..

– Я – это ты.

– Да вы с ума сошли!