Гийом Мюссо - Ты будешь там?

– Ты пришел как раз вовремя и успел ее спасти. Ты вызвал скорую, но мать взяла с тебя слово никому ничего не рассказывать. И ты сдержал обещание. Ты помог ей разбить стекло в ванной, и она сказала врачам, что поранилась, поскользнувшись на мокром полу. Это был ваш секрет. Никто больше об этом не знал.

Теперь они стояли лицом к лицу. Элиот был потрясен. Он не был готов к тому, чтобы вспоминать семейные тайны. Во всяком случае, не так, не сегодня вечером. Ему казалось, что все это осталось в далеком прошлом, воспоминания потускнели, но сейчас он снова чувствовал боль. Как ножом по сердцу.

– Сначала ты думал, что поступил правильно – спас мать от смерти и психиатров. Только потом ты понял, что совершил ошибку. Через два года твоя мать прыгнула с тринадцатого этажа.

Каждое слово было для Элиота ударом.

Впервые за последние годы на глазах у него выступили слезы. Он чувствовал себя так, будто его только что отправили в нокаут.

– И с тех пор тебя мучает чувство вины. Ты думаешь, что все могло быть по-другому, если бы ты тогда сказал врачам правду. Твоя мать нуждалась в помощи психиатра, ее могли вылечить. Мне продолжать?

Элиот хотел сказать «нет», но не смог произнести ни слова. Незнакомец выглядел взволнованным, но продолжал рассказывать Элиоту мучительную правду о нем самом.

– Ты говоришь, что не хочешь детей, потому что в современном мире страшно жить и будущее не сулит ничего хорошего. Но это не так…

Элиот нахмурился. Он не понимал, куда клонит его собеседник.

– Ты не хочешь детей, потому что всегда думал, что родители тебя не любят. И теперь ты боишься, что тоже не сможешь полюбить своего ребенка. Удивительно, как темны закоулки нашего разума…

Элиот не стал спорить. Всего три минуты – и человек, которого он никогда не видел, поколебал его уверенность в себе. «Любой человек – всего лишь кучка секретов», – с горечью подумал он.

Налетел сильный порыв ветра. Незнакомец поднял воротник, подошел к Элиоту и положил ему руку на плечо.

– Не трогайте меня! – Элиот отошел к перилам. Он задыхался, в голове у него все смешалось. Он чувствовал, что упускает что-то очень важное. – Предположим, я поверю, что все это правда. Но я не понимаю, чего вы от меня хотите, – сказал он, глядя в глаза таинственному гостю.

Незнакомец лишь покачал головой:

– Ничего. Жаль, что так нервничаешь. Я здесь вовсе не ради тебя.

– А ради кого?

– Я пришел, чтобы увидеть ее…

Он снова достал из кармана бумажник и показал Элиоту выцветшую фотографию.

Молодая женщина с сияющими глазами и красными от мороза щеками бросала снежок. Ее любимая фотография, сделанная прошлой зимой в Центральном парке… Илена подарила ему этот снимок, и Элиот всегда носил его с собой.

– Где вы взяли эту фотографию? Только попробуйте подойти к Илене, и пожалеете, что родились на свет…

Но незнакомец не обратил никакого внимания на угрозы. Он погладил собаку и сделал несколько шагов к окну, будто почувствовал, что пришло время уходить. Как накануне в аэропорту, он снова забился в судорогах.

Но на этот раз Элиот не даст ему исчезнуть! Он бросился за незнакомцем, чтобы остановить его, но тот уже успел выйти с террасы и закрыл за собой стеклянную дверь.

– Откройте эту чертову дверь! – закричал Элиот, колотя по стеклу.

К несчастью, по задумке дизайнера стекло было тонированным, поэтому в темноте окна и дверь превращались в зеленое зеркало. Запертый на террасе Элиот не видел, что происходит в доме.

– Откройте! – снова потребовал Элиот.

Тишина. И чуть позже голос:

– Не забудь мои слова: я друг, а не враг.

Но Элиот не собирался упускать этого странного человека, он хотел узнать о нем больше. Он схватил железный стул и изо всей силы ударил по стеклу. Сверкающие осколки брызнули во все стороны, и вот он в доме… Элиот сбежал вниз по лестнице и осмотрел комнаты. Выбежал на улицу. Никого.

Вернувшись на террасу, он увидел, что щенок воет на луну.

– Тише, тише! Не волнуйся, – успокоил он щенка его и взял его на руки.

Но в глубине души Элиот был уверен: это еще не конец.

1976 год

Элиоту 30 лет

Взяв щенка на руки, Элиот пошел к машине. Он должен был рассказать Мэту обо всем, что сегодня случилось, но сначала надо было позвонить Илене. Однако Элиот передумал и повесил трубку до того, как Илена успела ответить. Да, он хотел рассказать ей обо всем, но так, чтобы она не решила, что он сошел с ума. Это было непросто. Нет, сначала нужно все как следует разузнать…

Элиот открыл дверцу «Фольксвагена», посадил лабрадора на переднее сиденье и с удивлением заметил, что начал привязываться к щенку.

Элиот выехал из «Марина Грин» и направился в итальянский квартал. Стояла ночь, машин на дороге почти не было. Он миновал восемь крутых поворотов Ломбард-стрит, из-за которых эту улицу называли самой извилистой в мире. Она была очень красивой, но сегодня Элиот был слишком взволнован, чтобы обращать внимание на клумбы и подсветку.

Он быстро пересек Норс-Бич, проехал мимо башен собора, в котором несколько лет назад Мэрилин Монро обвенчалась с Джо Ди Маджо, и поднялся на вершину Телеграфного холма.

Элиот остановил машину.

– Сиди тут, – приказал он собаке.

Щенок заскулил, но ему не удалось разжалобить Элиота.

– Весьма сожалею, но это не подлежит обсуждению, – сказал он и захлопнул дверцу.

Он стремительно прошел по небольшой дорожке между эвкалиптами и начал спускаться с холма. Здесь было красиво и тихо, словно это место находилось не в центре большого города, а где-то в деревне. Отсюда открывался прекрасный вид на весь город, а вдали возвышалась ярко освещенная башня Койт. В густых кронах деревьев прятались воробьи, попугаи, пересмешники… По деревянной лестнице Элиот спускался мимо зарослей рододендронов, фикусов и бугенвиллей. Вот и ворота в заброшенный сад. Он перелез через них и оказался у входа в деревянный крашеный дом, из которого доносился томный голос Марвина Гэя [11] Марвин Пенц Гэй (1939–1984) – чернокожий певец, музыкант и автор песен, стоявший у истоков современного ритм-энд-блюза. . Элиот собирался постучать, но увидел открытую дверь и, недолго думая, вошел, сгорая от желания поскорее рассказать другу о ночном происшествии.

– Мэт, ты здесь? – крикнул он, входя в гостиную. – Ты не поверишь, что со мной произошло…

Но он тут же оборвал себя на полуслове. На столике у окна стояли два бокала шампанского, миндальное печенье в вазочке. В комнате пахло индийскими благовониями. Элиот окинул взглядом гостиную: туфли на высоком каблуке валяются у камина, бюстгальтер – на диване, кружевные трусики болтаются на статуэтке… Похоже, Мэт не один. Что ж, тем лучше! Потому что если он сам носит такое белье, то он Элиоту больше не друг! Элиот на цыпочках двинулся к выходу, но вдруг услышал голос у себя за спиной: