Борис Кантор - Побег

— А он-то не устал? — спросил полковник, внимательно разглядывая карту. — Ведь вам только до границы с Финляндией нужно было еще топать километров сто пятьдесят.

— Я думаю, что для него это привычно. Ведь он родился в Сибири и рассказывал, что с детства по нескольку дней охотился в тайге. А кроме того, он же геолог, на практике ходил в разные экспедиции…

— Скажи, пожалуйста, а что твой друг — собирается ли сделать еще одну попытку уйти? Он тебе не говорил?

— Не знаю, на обратном пути он был очень злой, и мы почти не разговаривали. Но я думаю — он обязательно попробует еще раз. Он очень был настроен!

— Ладно, вот твой пропуск. Пока свободен! — полковник перестал улыбаться. — Нужен будешь — вызовем. Привет отцу передавай.

Из кабинета я вышел на ватных ногах, не веря своему счастью, — на свободе! Хотя, если разобраться, что я такого противозаконного сделал? Ну, походили немного по тундре с рюкзаками, да и вернулись. Ведь к границе мы даже и не приблизились! Может, и не стоило отцу всё рассказывать? Придумать надо было что-нибудь экзотическое! Хотя отец всё равно бы расколол! А полковнику я зря про Володькины планы рассказал — теперь они к нему прицепятся и будут за ним следить. Сволочь я последняя! Как я буду теперь смотреть ему в глаза? А может, всё и обойдется? Володя раздумает бежать, уедет в Тюмень — и происшествие забудется, как дурной сон!

Но — не обошлось! Утром мне позвонил человек, представившийся капитаном Прохоровым, предложил встретиться через час и продиктовал адрес квартиры, куда я должен приехать.

Всё повторилось как при встрече с полковником. Я подробно рассказал капитану о своих отношениях с Крысановым начиная со дня знакомства, о нашей попытке побега. Потом пришлось подробно отвечать на многочисленные вопросы, которые, как мне казалось, к делу не относились!

В заключение я подписал какую-то бумагу, от волнения даже не прочитав, что там написано.

После этого капитан строгим голосом произнес:

— Ваше первое задание, товарищ Туманян: вы должны продолжать поддерживать дружеские отношения с Крысановым. Когда узнаете, что он опять собрался бежать, — немедленно сообщите мне вот по этому телефону. Постарайтесь точно установить дату, с какого вокзала он намеревается стартовать и маршрут его «путешествия». Всё ясно?

— Ясно! — ответил я, с отчаянием поняв, что назад у меня пути нет.

— Надеюсь, вы понимаете, что о нашем разговоре никто не должен знать, даже ваш папа?

Я не заметил, как уснул. Когда Нина разбудила меня, было уже девять часов утра. На столе стоял завтрак. Облака бежали вместе с поездом, а деревья — назад. Я принялся за еду. Нина села рядом.

— Я думала о тебе, пока ты спал. Ты, наверное, идешь в Финляндию? Без паспорта здесь, в Карелии, и недели не проживешь.

— Да, я попытаюсь.

— Почему? Что ты сделал?

— Это долгая история! Но если вкратце, то я не хочу жить в стране, где с человеком запросто так могут сделать что угодно! Например, выгнать, как тебя, из университета или посадить за «неправильные» мысли без всякого суда…

— А как же я? Я так обрадовалась нашей встрече!

— Это большая боль и для меня тоже. Я счастлив, что встретил тебя, и расставаться с тобой мне очень жаль. Но остаться я не могу!

Я коротко рассказал ей о событиях последних двух дней, о том, что меня, наверное, уже ищут именно на этой дороге. Она слушала меня, и глаза ее были полны слез.

Снова подъехали к остановке. Она очень крепко обняла меня.

— Под сиденье! И не вылезать, пока я не открою!

Спать я не мог. В голове была полная сумятица. Останавливались еще на двух станциях, а Нина всё не приходила. Правда, перегоны были короткие, меньше получаса.

Поезд в очередной раз остановился. Послышались голоса. Я отчетливо слышал разговор. Значит, дверь в купе открыта.

— А где ваша напарница? — спросил мужской голос.

— Я сегодня одна. Напарница заболела перед самым отправлением, и замену не успели дать, — ответила Нина. — Но мне девочки из соседнего вагона помогли, так что я поспала часа три. А теперь уж не удастся отдохнуть до самого Мурманска. Говорят, что оттуда будет напарница.

— Ну, пока! Мы еще увидимся до Мурманска, — сказал мужчина. Я всё ждал, что последует вопрос про «брата», который помогал разносить чай, но он, почему-то не спросил. Видно, никто из сонных пассажиров об этом не рассказал.

Было слышно, как вошли пассажиры и закрылась дверь вагона. Нина показала им места. Поезд тронулся. Она вошла в купе и защелкнула за собой дверь, потом села на сиденье, посидела, встала и подняла его.

— Ну, дорогой мой, ты как в воду глядел. Вместе с контролерами был еще один человек в штатском, который только рассматривал пассажиров и проверял багажные полки. Им осталось пять вагонов проверить. Они еще будут в поезде, когда тебе надо будет выходить. Лоухи через одну остановку, а это меньше часа. Может быть, ты поедешь дальше, а потом вернешься другим поездом?

— Нет, это ничего не поменяет. Они будут ехать до конца. Им нет резону выходить на маленькой станции. В Лоухи много народу сходит?

— Из моего вагона только трое. Подожди, послушай, что я придумала. Мы останавливаемся на втором пути, но там есть еще два. На них обычно стоят грузовые вагоны, а за путями какая-то фабрика. Если я открою дверь на другую сторону, ты сможешь сразу пробраться между вагонами в сторону фабрики. Люди ходят этим путем на работу из поселка, чтобы кругом не обходить. Сразу за фабрикой лес. Это, конечно, противоположно твоему пути, но зато безопасней — у вокзала иногда проверяют документы.

— Так и сделаем! Будь что будет! В случае чего — ты меня никогда не видела. А теперь ты выпустишь меня?

Я вылез из-под сиденья, и мы обнялись.

— Мне так страшно! — сказала Нина. — Ведь я тебя больше никогда не увижу!

— Как я могу связаться с тобой? Ты где живешь?

— В Москве — у тети Валерии. Это сестра моего папы.

— Скажи мне ее телефон. Если я пройду, тебе кто-нибудь позвонит. Помнишь, я тебе рассказывал о Жозефе и Жозефине Клячкиных из моей экспедиции? Так они тебе и представятся: Жозефина или Жозеф — твои однокашники по биофаку. Ты будешь знать, что это от меня. Дальше что-нибудь изобретем. А если не пройду, то так тому и быть. Запомнила?

Нина продиктовала мне номер своего телефона.

— Не забудешь?

— Не забуду.

Поезд начал тормозить. За окном помрачнело. Нина закрыла окно.

— Прячься. Я запру дверь.

Лежа под сиденьем, я слышал, как рядом затормозил другой поезд и спустя две-три минуты снова тронулся.

Нина вошла в купе и выпустила меня.

— Этот в штатском остался здесь!

— Ты уверена?

— Конечно! Он сел в обратный поезд. — Она начала расстегивать мою рубашку. — Давай скорей! У нас всего сорок минут…