Борис Кантор - Побег

Через полчаса работы у меня уже набралась большая куча дров и сухой растопки. В первую очередь следовало скорее разжечь костер и дымокур! Я уже устал отбиваться от мошки. Она забивалась под одежду, в волосы, лезла в глаза. Я разжег два костра из сухих дров в двух метрах друг от друга. Когда они хорошо разгорелись, на один из них положил гнилушек. Минут через пять всё заполнилось дымом, и мошка исчезла. Наломав еловых веток, я приготовил себе ложе, сходил за водой, которую нашел в яме у бурелома неподалеку, и уж тогда начал сушить одежду.

В этот момент я опять вспомнил Нину, ее движения, улыбку, упругое тело… Я никогда не испытывал такого чувства к другим девушкам. Расставание с ней ощущалось какой-то безвозвратной потерей!

Пока одежда сушилась, я сварил рисовую кашу с тушенкой и плотно поужинал. Выпив чаю, я лег на постель из веток. Костры по бокам хорошо грели, мошка не беспокоила, и мне впервые за эти дни удалось крепко заснуть.

Проснулся я оттого, что мне на лицо и за шею лилась вода. В вершинах деревьев гудел ветер. Он был такой сильный, что мои ели-близнецы покачивались даже у самых комлей. Сверху падали крупные капли воды. Только у самых стволов было почти сухо. Стояли мрачные сумерки. Судя по тому, что костры еще теплились, ветер и дождь начались совсем недавно. Мошки было немного. Раздув один из костров, я пошел за водой к бурелому. Место там было открытое, и меня обдавало струями холодного дождя.

Тушенки оставалось только две банки, и их надо бы приберечь на черный день. Я бросил в котелок с кипящей водой полпачки сухого горохового супа, добавив туда риса. Завтрак получился не очень вкусный, но сытный.

Теперь нужно было решать, что делать дальше. До реки оставалось часа два ходу. Если продолжится такая погода, то переходить реку можно и днем, потому что никто из поселка и носа не высунет.

Я вылез из своего укрытия и, пока пробивался сквозь чащу в более редкий лес, промок до нитки. Еще одна трудность заключалась в том, что мне непрерывно заливало очки, стекла были мутными и выбирать путь было практически невозможно.

Постепенно характер леса стал меняться. Появилось много берез и осин, а также высокой густой травы, ходьба через которую отнимала много сил. Через полтора часа начался едва заметный подъем, здесь уже преобладали хвойные деревья. Это значительно ускорило мое продвижение в сторону Софьянги, хотя дождь и ветер тише не становились.

Когда подъем закончился, я вдруг оказался перед сторожевой вышкой. Так как очки всё время заливало дождем, это оказалось для меня полной неожиданностью. Я аж присел! Потом, кое-как протерев очки, огляделся. Вышка была старая, большинство перекладин лестницы, ведущей на верхнюю площадку, сломаны. От вышки вправо и влево тянулся забор из колючей проволоки, но большинство опор лежало на земле. Вокруг был молодой лес из ели, осины, березы… Значит, здесь когда-то была просека, по которой, видимо, до войны проходила граница с Финляндией.

Я осторожно перешагнул через лежащую на земле колючую проволоку и через несколько шагов наткнулся на ряд холмиков. Они оказались полуразрушенными блиндажами. Немного дальше я обнаружил старые дзоты, которые остались здесь со времен войны. От дзотов шел уклон, и между деревьями проглядывалась вода.

Пройдя еще метров пятьдесят, я оказался на берегу какого-то водоема. Это не могла быть река, так как ширина его на глаз казалась более километра. Мой берег был довольно высокий, противоположный — низменный. Вдоль всего берега, насколько можно видеть, торчали из воды сухие вершины затопленного леса. Не может быть, чтобы это было наводнение от нынешних дождей. Затопленный лес явно мертвый. Значит, он стоял в воде уже давно. Водная поверхность заметно расширялась вправо, где на ней виднелись острова. Судя по моей кальке, там должно быть Пяозеро. Неужели я настолько ошибся с курсом, что вообще попал не туда? Проверив направление берега по компасу, я убедился, что оно соответствует направлению реки Софьянги.

Я пошел вдоль берега влево, прячась за деревьями, чтобы меня не увидели с воды. Никаких звуков слышно не было — всё заглушал шум ветра в деревьях. Вдоль воды шла хорошо протоптанная тропа, валялись мокрые обрывки газет. У самой воды было воткнуто в грунт самодельное удилище с обрывком лески. Значит, где-то рядом находился поселок. Водное пространство сузилось, и я оказался на берегу небольшого заливчика или протоки, метров пятьдесят шириной. За ним виднелся мыс не то острова, не то полуострова. После того как я прошел еще сто метров, стало ясно, что это залив, противоположный берег которого забит бревнами, досками и еще каким-то хламом.

В это время слева, как будто совсем рядом, послышался визг бензопилы. Я притаился в кустах и прислушался. Потом осторожно прошел чуть дальше. Полуостров, окружавший залив, зарос деревьями, кустами и травой. Расстояние между полуостровом и затопленным лесом на другом берегу было не менее четырехсот метров.

Вдруг слева послышался звук мощного мотора. Я нырнул за деревья и почти тотчас увидел рубку катера, проходившего мимо полуострова. Когда он миновал полуостров, я смог рассмотреть его сквозь мои забрызганные очки. Это был палубный катер, длиной метров десять, с большой рубкой, — явно не рыболовецкий. Он был похож на торпедоловы, которые я видел на базе подводных лодок в бухте Владимира. Само наличие такого катера на Софьянге означало, что никаких порогов на реке нет! Вскоре катер исчез из виду в сторону Пяозера.

И здесь меня осенило! Еще весной я прочел в газетах или слышал по радио, что в Карелии сдана в эксплуатацию Кумская ГЭС. Так ведь она же построена на реке Куме, которая вытекает из Пяозера! Как я мог не связать это известие с моим запланированным маршрутом? Осёл! Теперь понятно, почему нет порогов и почему затоплен лес. Когда построили плотину, вода во всех этих озерах поднялась на несколько метров и затопила окрестности. И вот теперь здесь ходят катера! Я был очень зол на себя и решил отойти подальше в лес, чтобы обдумать эту новую ситуацию.

Обходить Топозеро — затея нереальная. Это дополнительно километров двести ходу, если по прямой. К тому же местность к югу более болотистая — будет трудно идти. Остается один вариант — пересечь Софьянгу! Для этого можно сделать небольшой плотик, положить на него рюкзак, одежду и плыть, толкая его перед собой. Но я даже не проверил температуру воды. Смогу ли я в такой воде проплыть триста-четыреста метров? Если сведет судорогой ноги, мне конец! Может, лучше построить большой плот и переплыть реку на нем? Бревна и доски я видел. Связать плот можно колючей проволокой. Он, конечно, будет больше бросаться в глаза, зато безопаснее. Нужно еще проверить течение. Если скорость течения большая, то меня унесет в Пяозеро. Надо бы еще разведать расстояние до поселка…