Борис Кантор - Побег

Я пошел с утятами на речку ловить рыбу. Утята уже почти полностью оперились и стали походить на уток. Когда я проходил мимо хомутной, там всё еще толпился народ, но дяди Коли не было — он уехал в леспромхоз помогать заготовлять колбу. Теперь он сторожил коней в ночном и днем был свободен. Сторожить коней стало необходимо после двух случаев конокрадства в соседних бригадах. Голодные люди были готовы украсть что угодно. Воров так и не нашли.

Я опять пошел к свинарнику, где ловил рыбу раньше. Заглянув внутрь, я увидел, что помещение пусто. Немногих оставшихся после зимы свиней увезли на центральную усадьбу в Ключи. Там было правление здешнего колхоза «Память Ильича». Утята нашли в свинарнике какую-то еду и были ею очень заняты. В другом конце сооружения находилось подсобное помещение, где смешивали корм для свиней. Там не было ничего, кроме железной печи, стола, двух скамей и железных бочек. Их насчитывалось шесть штук. Они были выше меня, поэтому я пододвинул скамью и залез на нее, чтобы посмотреть, что в бочках. Все они оказались пустыми.

Утята были по-прежнему поглощены своим занятием. Мне было непонятно, что они здесь нашли. Я решил оставить их в свинарнике, а сам, закрыв дверь, побежал домой и рассказал Мише и матери о бочках. Заодно сказал, что утята увлеклись чем-то в свинарнике.

— Они свиной помет едят, — сказала мать.

— Помет? — спросил я.

— Ну да! Помет, то бишь говно, — подтвердила она.

Мы с Мишей нашли бригадира у хомутной. Вокруг него всё еще крутилось несколько колхозников, и нам пришлось подождать в сторонке, пока они закончат свои разговоры. После того как Миша поздоровался с ним, бригадир посмотрел на меня и спросил:

— Вы сыновья Васильича?

— Да, — ответил Миша. — Я только на побывку, а так работаю агрономом в Пушкино.

— И что вам надо? Хотите к нам агрономом?

— Нет, — сказал Миша. — Я хотел спросить, нельзя ли временно взять пустые бочки из свинарника, чтобы воду возить.

— А мне что за это будет? — спросил бригадир, улыбаясь.

— Первомайское спасибо, — весело ответил Миша.

— Берите! Только не заиграйте! Нам они могут пригодиться.

— Вернем по первому слову, — бойко ответил Миша и протянул руку бригадиру.

Мы быстро пошли к свинарнику, пока бригадир не передумал. Когда мы вошли, утята сидели вплотную друг к другу и дремали, но тотчас проснулись и окружили меня. Я повел их на речку, подобрав удочку, червей и ведерко, а Миша занялся бочками. Я обратил внимание, что вдоль обрывистого берега реки густо росла лебеда. Иван просто не знал, где ее искать.

Рыбалка не шла. Утята мешались, и мне пришлось отвести их обратно в свинарник и закрыть. Клев был не очень хороший. Удалось поймать только несколько чебаков, пескарей и гальюнов. Но главное удовольствие доставляло то, что я был один на речке, неспешно текущей в зеленых берегах. Низко в небе вились стрижи, а один раз над самой водой стремительно пронеслась синяя птица величиной с ласточку. Я постепенно перемещался вниз по речке, забрасывая удочку и следуя за поплавком. Так я прошел метров сто пятьдесят до обрывистого участка берега, который нужно было обходить верхом вдоль огородов. Здесь крапивы и лебеды — хоть косой коси! Миновав обрывистую часть, я спустился к воде на травянистый уступ, которым заканчивался большой омут. Дальше шел галечник. На вытоптанной траве была видна рыбная чешуя. Видимо, здесь ловили рыбу. Едва крючок утонул, как поплавок резко нырнул. Я подсек и начал тащить рыбу. Мне с трудом удалось выбросить ее на берег. Это был большой окунь. Крючок сидел глубоко, и мне пришлось вырезать его перочинным ножичком, который, к счастью, оказался в кармане моих трусов.

Мне удалось поймать еще трех небольших окуней и нескольких чебаков, как вдруг в омут упал камень. Я оглянулся вверх и увидел загорелого длинноволосого мальчика в рваных трусах, который был намного крупнее меня.

— Ты чего это в моем омуте ловишь? — спросил он с угрозой.

— Я не знал, что это твой омут. Миша сказал, что можно ловить по всей речке.

— Какой такой Миша?

— Мой старший брат. Он настоящий рыбак. Вон там, видишь, у свинарника.

В это время Миша подходил к свинарнику за очередной бочкой. Я хотел показать мальчику, что у меня есть защита. В это время Миша увидел меня и направился в нашу сторону.

— Лови! — сказал мальчик. — У меня сейчас всё равно крючков нету.

— Давай вместе ловить, — предложил я ему. — Поочередно.

Он спустился по тропинке ко мне.

— Покажи, что поймал! — Он посмотрел в ведерко. — Ух ты!

Знатный окунь! Как ты, такой малявка, вытащил его?

В это время к нам подошел Миша.

— Привет рыбакам! — сказал он весело. — Тебя как зовут?

— Толик. Анатолий Порцев, значит. Я здесь всегда рыбачу. Только сейчас у меня крючков нет, а купить не на что.

— Ты здесь живешь? — спросил Миша.

— Да, с мамкой и сестрой. Это наш огород здесь.

— А отца нет?

— Нет. Он с войны не вернулся. Нас трое, да еще кошка.

— А леска у тебя есть?

— Плохонькая, потому и крючок оборвался.

— Приходи к нам, Толя, получишь пару крючков и леску. Мы живем около моста через лужу.

— Я знаю, вы новенькие. Я видел вас. Ваш отец очень рыжий.

— Точно! Пойдем, Володя! А то утята соскучились по тебе. А рыбу-то отдай Толе. Нам ее на всех всё равно мало, а им на троих хватит. Только ведерко не забудь принести.

— Толя, возьми пока мою удочку, — сказал я Толе.

— Нет, спасибо! Я картошку сажаю. Не до рыбалки сейчас, пришел просто посмотреть, кто ловит на моем месте. А за рыбу — спасибо! Мама придет и уху сделает. У нас кроме картошки да капусты ничего не осталось. Правда, молоко теперь есть, и куры яйца несут, но мать их продает, чтобы хлеба купить.

Я забрал утят, а Миша покатил последнюю бочку. Когда подошли к нашему двору, то увидели у моста кучу толстых обрезных досок, на которых сидели и курили два мужика. Один из них поманил нас рукой.

— Это, наверное, вам, — он указал на лежащие рядом шланги и какой-то темный от старости аппарат с длинной рукояткой. — Отец ваш прислал. Только насос этот давно не работает.

Миша с трудом перенес чугунный насос через мост к луже, потом шланги. Один был из толстой резины, а второй — брезентовый. Он подсоединил резиновый шланг к насосу и попытался качать воду из лужи. Насос скрипел, хрипел и шипел, но воду не качал. Раздосадованному Мише пришлось таскать воду из лужи ведрами и заливать в бочки.

Рабочие принялись укладывать доски на мост. Они сверлили коловоротом отверстия в досках и прибивали их огромными гвоздями. После каждой прибитой доски рабочие отдыхали, поэтому дело продвигалось медленно, но всё-таки через несколько часов мост был покрыт поперечными досками. Оставалось только уложить продольные колеи из четырех досок, но рабочие решили, что день кончился, хотя солнце стояло еще высоко. Они оставили инструмент в нашем сарае и пошли на речку купаться.