Дэвид Лодж - Для англоманов: Мюриэл Спарк, и не только

Добрые люди любого общественного положения,
Прошу всех выслушать мое наставление:
Не верьте священникам — они неправы,
Уверяя, что театр развращает нравы.
О нет; на сцене мы зрим посрамленье порока и
добродетели торжество:
Злодея вешают, а не то застреливают, тем самым
препятствуя карьере его;
Потому театр пользителен во всем и всегда,
И народу никоим образом не причиняет вреда.
Ибо на сцене нам представлен конец грешника и
негодяя,
С виду весьма устрашающий — так я сказал и вновь
повторяю, —
Что послужит должным уроком для мота и повесы
По ходу просмотра назидательной пиесы.

Потому театр надобно всячески поощрять, ведь
Наглядный пример куда лучше, чем любая
проповедь,
Ибо производит эффект во всех отношеньях
немалый
На умы и души любого отдельно взятого театрала.

Ежели кто, например, совершил преступление,
Такой в театре испытывает необычайное волнение,
На просмотре спектакля с элементами
кровопролития:
Так убийцы выдавали себя посредством поспешного
отбытия,

Ибо, обуянные страхом, прочь бежали из зала.
Сам великий Шекспир уверяет, что именно так оно и
бывало.
Таково мое мнение, кое дерзну я облечь в слова:
Преступник трепещет от страха, смертоубийство
завидев едва.

Гамлет посредством пиесы обнаружил убийцу отца,
Каковую для этой цели сам написал от начала и до
конца;
Ибо король, его дядя, досмотреть ту пиесу не смог,
И в спешке покинул зрительный зал, и убежал со всех
ног.

Вот так, посредством спектакля, обнаружилось
великое злодеяние,
И, будучи бесспорно доказано, привлекло всеобщее
внимание.
Засим театральное действо производит больше
эффекта на население,
Нежели любое религиозное наставление.

В трагедии Шекспира «Отелло», напомнить позволю,
Кассио, лишившись офицерского чина через
приверженность к алкоголю,
Восклицает прегорестно, ибо скорбь его велика:
«О! Самим класть в рот свой отраву, превращающую
тебя в дурака!»

Некий юнец в театр отправился на досуге
На трагедию «Джордж Барнуэлл» — и свету не
взвидел в испуге,
Ибо пресловутый Джордж Барнуэлл зарезал дядю
прямо у него на глазах,
Он же, помышлявший о том же самом, внезапно
почувствовал страх;

Видя же, что Джорджа Барнуэлла ждут петля и
веревка,
Он почувствовал себя чрезвычайно неловко,
И не нашел в себе сил убить и ограбить любимого
дядю,
Ибо преисполнился опасения, на представление
глядя.

А в заключение я посоветую вам весьма
настоятельно:
Посетите театр безотлагательно,
Ибо театр есть школа добронравия и морали,
И к разнузданному беспутству вас приведет едва ли.

Увы нам! Вся Англия плачет и сокрушается в унисон:
Ибо умер великий поэт, добродетельный лорд
Теннисон.
Льщусь надеждою, что душа его отлетела прямиком в
эмпиреи,
В обитель любви и радости, и да окажется там
поскорее.

Лорд Теннисон был человеком необщительным и
нелюдимым,
Ибо для ученых занятий почитал уединение
абсолютно необходимым,
Напротив же, толпы гостей препятствовали ему
прозревать идеал,
Потому шумных сборищ он по обыкновению своему
избегал.

Он написал несколько замечательных шедевров в
кабинетной тиши,
В частности «Королеву мая», каковые стихи весьма
хороши;
А также и «Атаку кавалерийской бригады» —
Опус весьма героический и притом превосходного
склада.

Он искренне верил в Библию, а тако же и в
Шекспира,
Потому и рекомендовал его для чтения юношеству
всего мира,
Ибо, следуя наставлениям того и этого труда,
Юноша впадет в грех крайне редко, а возможно, что
и никогда.

Творения лорда Теннисона изобилуют пейзажами
его детства;
Во имя добра и во благо употреблял он все доступные
ему средства,
И, Линкольншир в объекты своего вдохновения
избирая,
Сделал для него все то же, что Вордсворт — для
Озерного края.

Ныне прах его покоится под сенью
Вестминстерского аббатства,
Погребальный обряд же исполнен был величия и
приятства:
Почтить поэта сошлись все классы, начиная с Ее
Величества королевы.
То-то трогательное было зрелище, поверьте мне вы!

Справа поддерживали концы покрова, сокрушаясь
понесенной потере
Мистер У. Э. Х. Леки, и профессор Батлер из
Тринити, и граф Роузбери;
А слева — маркиз Солсбери и мистер Дж. А. Фруд,
И лорд Селборн, весьма впечатливший собою
честной люд.