Юлия Монакова - Над студёной водой

– Прости меня… – покаянно шептал Роман куда-то ей в макушку. – Прости… прости…

– С чего вдруг такая перемена? – осведомилась она, стараясь придать тону как можно более ироничную окраску. – Ты внезапно прозрел?

– Вера, я… последний идиот, – признался он сконфуженно. – Знаю, что меня убить мало, но… Я был ужасно неправ и несправедлив к тебе.

Она молчала, предоставляя ему право объяснить своё поведение до самого конца.

– Славка признался мне, что ничего у вас с ним не было и быть не могло… – начал он нерешительно.

– А ты, стало быть, сомневался? – усмехнулась она.

– Нет, но… мне казалось, что не бывает дыма без огня. Странным выглядело то, что мальчишка вот так вдруг, внезапно, воспылал к тебе страстью, – сбивчиво заговорил он. – Я подумал, что ты, быть может… даже не специально, не намеренно, но… как-то нечаянно дала ему понять, что… А тут ещё Катерина подлила масла в огонь… В общем, я полный кретин! – заключил Роман совсем упавшим голосом.

– Это ещё мягко сказано, – Вера осторожно высвободилась из его объятий и поставила вазочку с печеньем на стол. Значит, Славка решил признаться во всём отцу… Интересно, что это его вдруг торкнуло? Совесть взыграла? С тех пор, как они с Романом поссорились, Славка больше ни разу не написал ей в ватсапе и не позвонил.

Словно прочитав её мысли, Роман осторожно произнёс:

– Славка, он… Ему действительно стыдно. Он передаёт тебе привет и просит прощения.

– Как мило, – не сдержавшись, Вера расхохоталась. – Сейчас заплачу…

– Понимаешь… – Роман с трудом подбирал слова. – Мы с Катериной его слишком избаловали. Тряслись над ним, боялись, что он плохо перенесёт наш развод, пойдёт по плохой дорожке… Ну, и перестарались. Он возомнил о себе невесть что… На самом деле, ему плевать на всё, что волнует меня и его мать. На экзамены, на институт, на карьеру… А теперь я решил – ну и пусть не поступает никуда. Это его жизнь и его выбор. Принципиально не стану ему помогать. В армию его не возьмут по состоянию здоровья, но… пусть пойдёт поработает годик, если хочет. В общем, это его проблемы. Больше не мои.

– Ох, Ромочка, – вздохнула Вера. – Как же легко ты разбрасываешься близкими и дорогими тебе людьми. Раз – и жену послал. Два – и сына у тебя как не бывало…

Он снова подался к ней и аккуратно обнял.

– Это не так. Никого я не посылаю, наоборот! Пойми, я так люблю тебя, что просто… постоянно боюсь потерять. Это меня с ума сводит.

– Рома, – сказала она тихо. – Я уже была замужем за человеком, который изводил меня своей ничем не обоснованной ревностью. Ты прекрасно помнишь, чем это для меня закончилось.

– Прости… – он уткнулся лицом в её плечо.

– Это особенно актуально для меня теперь, – медленно сказала Вера. – Потому что в моём положении…

– В каком? – переспросил он непонимающе.

– Догадайся, – улыбнулась она. – Если ты, конечно, действительно не полный кретин…

И всё-таки жаль, мимолётно подумала Вера, что мужчин не снимают скрытой камерой в тот момент, когда женщина сообщает им о своей беременности. Как же они прекрасны в этот момент! Какие настоящие эмоции выдают!..

Глаза Романа вспыхнули – сначала чуть-чуть недоверчиво, а затем всё с более возрастающим воодушевлением. Он шумно вздохнул и с новой силой прижал к себе Веру, одновременно покрывая её лицо торопливыми счастливыми поцелуями и осушая слёзы, которые она больше не в силах была удержать внутри…

Неля и Матвей сидели на скамеечке и с умеренным любопытством наблюдали за прогуливающимися людьми. В парке, как всегда, преобладали велосипедисты, рассекающие по специальным дорожкам, и собачники.

– Догги-и-и! – старательно произнёс Матвей, помахав ладошкой какому-то огромному лохматому псу, которого в компании других четвероногих выгуливал волонтёр из собачьего приюта, одетый в специальную униформу.

Неля не смогла сдержать улыбку. Сейчас сложно было поверить в то, что какой-то месяц назад Матвей совершенно не говорил. После того, как его прорвало первым словом – «папа», словно повернулся какой-то невидимый ключик, отрывший потайную дверцу, и речь хлынула потоком. Матвей схватывал буквально на лету, повторяя то, что слышит, с первого раза и практически сразу запоминая. Конечно, для придирчивого человека было очевидно, что произношение малыша не совсем точное, немного приближенное, но всё это было абсолютно неважно для счастливых родителей. Главное, что Матвей наконец-то стал вслух обозначать названия предметов, как и остальные, здоровые его сверстники.

В Лондоне никто и вовсе не обращал внимания на небольшой акцент мальчика, списывая его на то, что Матвей приехал из России. Он уже запросто общался с ровесниками, поражая Нелю чудесами своей коммуникабельности, о которой она прежде и не подозревала, считая сына довольно застенчивым и скромным человечком. Она даже переживала немного, что усваиваемые со скоростью света английские словечки вскоре могут вытеснить из его памяти родной язык, поэтому много и подолгу разговаривала с сыном по-русски.

– А ну-ка скажи мне, – обратилась Неля к малышу, – как тебя зовут?

– Меня-я-я зову-у-ут Матве-е-ей, – чуть растягивая слова, внятно произнёс он, а затем, лукаво взглянув на мать, тут же продублировал на английский:

– Май нейм из Мэтью!

Пора было возвращаться домой – наступало время обеда и дневного сна для ребёнка. Неля взяла Матвея за руку, и они неторопливо двинулись к выходу. Квартира, арендованная для них агентством, находилась неподалёку от этого парка, но самое главное – совсем близко от театра Magic Hall, где теперь работал Стас.

Проходя мимо центрального входа в театр, Неля с привычной гордостью скользнула взглядом по красочной афише с фотографией мужа.

«Русский иллюзионист Станислав Князев, – гласила надпись. – Не упустите шанс увидеть самые настоящие чудеса!»

Группа лондонских студенток, стремительно шагающая мимо театра, тоже задержалась возле этой афиши. Подружки восхищённо зачирикали, рассматривая изображение Стаса, и до Нели донёсся обрывок их разговора: «Ах, он такой лапочка! Ну просто прелесть!» Она тихонько хихикнула, но тут же снова напустила на себя серьёзный вид.

– Папа, – с удовольствием сказал Матвей, тоже увидев на фото хорошо знакомую ему физиономию.

– Да, маленький, – нежно подтвердила Неля и привычно потрепала его по огненно-рыжей – такой же, как и у неё самой – макушке.

Затем она закинула голову и посмотрела в небо Лондона. Сегодня оно было, согласно популярному стереотипу, канонически серым и пасмурным. Наверное, собирается дождь… Но даже это не омрачило приподнятого Нелиного настроения.

Два самых дорогих её сердцу человека – муж и сын – находились рядом.