Юлия Монакова - Три девицы под окном

– Никогда не грезила Севером, но… после вашего рассказа однозначно захотелось побывать в тех краях, – призналась она. Князев взглянул на неё с благодарностью.

– Мне кажется, вам понравилось бы у нас.

– Так почему вы уехали из этого райского местечка? – ревниво вмешалась Ася. – Почему ни разу не захотели вернуться, проведать родных?

Он покачал головой:

– Райское местечко?.. Как бы не так. Просто в детстве всё воспринимается иначе. А когда умерла бабушка, я был уже подростком. Слава богу, в детский дом меня определять не стали – оформили опекунство на семью соседей… Ну, а потом я доучился – и махнул в Москву, поступать в цирковое училище.

– Так вы учились здесь, у нас? – ахнула Ася.

– Ну да, – кивнул он. – В государственном училище имени Румянцева… то есть, Карандаша – под этим сценическим псевдонимом он более известен.

– Но почему именно цирк? Довольно… необычный выбор профессии в наши дни.

– А потому, что я ничего толком не умел, – улыбнулся Князев. – Ни в один институт меня бы точно не взяли, знаний недостаточно – ни по гуманитарным, ни по точным наукам. Зато я был довольно сильным, умел ходить на руках, делать всякие прикольные штуки на турнике… Моей мечтой была работа на манеже с лошадьми. Я уже говорил, что в Мезени мы с пацанами постоянно ездили верхом. А в цирковое и конкурс небольшой, точнее, конкурса просто нет, скорее уж недобор. Профессия, к сожалению, умирает… Я, к примеру, умудрился схватить трояк на вступительном диктанте, и ничего – всё равно приняли, учился бесплатно, ещё и с повышенной стипендией.

– Всё действительно так печально? – Ася терпеть не могла цирк, но состроила подобающую теме участливую гримаску.

– Более чем, – подтвердил Князев. – В студенты принимают чуть ли не калечных-увечных. И если вы думаете, что за годы учёбы из них ваяют профессионалов – то я вас глубоко разочарую. Со мной вместе выпускалась одна девочка, дочь очень известного в Союзе жонглёра. Так вот, во время своего выпускного номера она кидала вверх четыре ракетки, а ловила при этом только две! Да и те – с трудом… Насколько мне известно, сейчас она ракетки и вовсе забросила. Опоясалась полудохлым питоном и пошла чесать по провинциальным клубам с гастролями… Ох, по-моему, это уже сплетни какие-то получаются, – он неподдельно расстроился. – Вот что значит – язык от выпивки развязался… Простите, Ася, не могли бы вы и этот момент убрать из интервью?

– Без проблем, – покладисто кивнула она.

– Я никого не осуждаю, – он покачал головой, – можно привести ещё массу примеров, когда выпускники цирковых училищ пошли не по прямому назначению, а ринулись по кривой: в рестораны, на презентации или корпоративы… Да я и сам не лучше, – засмеялся он. – Вот, принял же приглашение на эту вечеринку… Но даже на таких «халтурках» я стараюсь выкладываться по полной. Никогда не делаю свою работу спустя рукава. Да у меня это и не получится. Начнёшь филонить – провалишь фокус. Публика такого не прощает.

– Да уж, это вам не дохлый питон, – засмеялась Ася.

– А вообще, иллюзионисты, пожалуй, – самые честные люди в мире. С умением якобы творить чудеса любой из нас мог бы прикинуться великим спиритом, посланцем космоса или новым мессией, у кого на сколько хватит наглости, – развеселился и Князев. – Но мы честно предупреждаем, что всё, что видит публика – это лишь иллюзия. Игра.

– Зато игра виртуозная… – тихо добавила Нелька. – Простите, что я снова вмешиваюсь, но… неужели с российским цирком действительно покончено?

– Как вам сказать, Нелечка… – проговорил он задумчиво. Нелька чуть не умерла от счастья – и от того, что назвал её так ласково, и от того, что в принципе помнит её имя. – Советский цирк развалился, но иностранцы до сих пор с большой охотой приезжают учиться в Россию. Особенно итальянцы. У меня на курсе был приятель-акробат из Милана, Витёк… то есть, Витторио. Так вот, он уверял, что школа цирка в нашей стране по-прежнему если не самая лучшая в мире, то как минимум одна из лучших.

– Но почему тогда всё так?! – с отчаянием воскликнула Нелька, уже не обращая на выразительные подмигивания Аси, означающие «заткнись».

– Думаю, что русские циркачи – при всём их блестящем таланте – никудышные бизнесмены, – вздохнул Князев. – Мне как-то попался на глаза буклет выпускного представления берлинской государственной артистической школы… Для выпускников было организовано собственное полноценное турне по городам Германии. Сцены для выступлений им предоставили известнейшие варьете, отработать в которых сочли бы за честь даже маститые артистов, а не только новички. К тому же, учитывая возможный интерес будущих работодателей, в буклете разместили контактные данные выпускников. Вот это, я понимаю, настоящий деловой подход! Важно не только подготовить номер, но и выгодно его продать…

– А я цирк с детства люблю, – призналась Нелька. – Может быть, потому, что меня так редко туда водили… Бабушка всё боялась, что я нахватаюсь вирусов от других детей и заболею. Для меня цирк – это синоним праздника. И обязательное эскимо – в похрустывающей шоколадной глазури, на деревянной палочке…

– Я эскимо попробовал первый раз в жизни уже студентом, будучи в Москве, – вспомнил Князев. – К нам в Мезень такого мороженого не завозили.

– А ещё этот неповторимый цирковой запах – уже в фойе его чувствуешь, – Нелька даже зажмурилась. – Пахнет воздушными шарами, ирисками, лошадьми и вот этими специальными опилками, которыми посыпают арену… как они называются?

– Тырса, – с улыбкой подсказал Князев.

Ася поняла, что не может дальше сидеть и безмолвно внимать их щебетанию – смотри-ка, спелись! Ей снова пришлось вмешаться, сделав это, разумеется, самым естественным и ненавязчивым образом – она же профессионал, в конце концов…

– Расскажите, пожалуйста, немного о самом процессе обучения в цирковом училище. Это будет ужасно интересно для всех наших читательниц, которые видели цирк только с внешней, парадной стороны, и понятия не имеют, что скрыто там внутри…

– Учёба – это не совсем то же самое, что и внутрицирковая кухня, – откликнулся он. – Хотя, конечно, всё вертится вокруг этого… На втором этаже в училище расположен главный манеж – круглый, такой же, как в настоящем цирке. Там проходят экзамены, просмотры, репетиции выпускных номеров… Но первые два курса в эту святая святых не допускаются. Новичкам предназначен репетиционный зал на первом этаже с квадратным манежем. Правда, там есть все необходимые для занятия снаряды: и кольца, и брусья, и трапеция, и проволока, и канат… Гоняли нас там в буквальном смысле до седьмого пота, так что после занятий мы все, как стадо взмыленных бизонов, неслись в душевую. А потом доползёшь до общаги, рухнешь на койку – уже больше ничего и не хочется. Сил нет…