Камрян Кинге - Лилия [СИ]

В одном из массажных салонов массажист сделал приятное клиентке. Рукой. Судя по рассказам (позвольте не распространяться из каких источников сведения), инициатива исходила от женщины – подтолкнула, направила руку массажиста в нужном направлении. Мужчина редко отказывается от такой инициативы. Особенно восточный, особенно при контакте с инопланетянкой – запретное, вожделенное притягивает, фантазии реализуются.

Для дамы все закончилось благополучно. Неожиданно быстро. Видимо желание достигло предела, рвалось наружу. Покидая салон, клиентка ответственному за качество сотруднику пожаловалась на домогательства. Массажиста уволили с высокооплачиваемой работы. Без пособия. Со скандалом.

Чем руководствовалась эта девушка? Возможно стало стыдно и убедила себя что стала жертвой, но более вероятно подстраховалась на случай повторного посещения, чтобы ничего не напоминало о случившемся.

В любом случае нелицеприятная, мерзкая история, характеризующая многих из нас не с лучшей стороны. Мимолётный комфорт, удовольствие, мнение окружающих ставятся во главу угла, являются важнее чем любой исход в судьбе постороннего (и не только!) человека, жизнь которого могла бы сложиться иначе.

15

Если бы у меня был дневник, и я имел усидчивость и постоянство характера, наверняка много интересного бы сейчас вспомнил. Но дневник хоть и заводил неоднократно, но после пары абзацев забрасывал вплоть до появления нового, пока не выкинул эту идею из головы напрочь, вследствие чего в настоящее время приходится выдёргивать из лабиринтов памяти те или иные лоскутки, появляющиеся спонтанно и из ниоткуда, ведомые черт знает каким алгоритмом.

Порой возникает такая картина:

Дети модели «человек» быстро находят общий язык. Она лепила из песка какие-то фигуры.

«Давай поиграем вместе?»

«Привет. Давай.»

«А что ты делаешь?»

«Готовлю обед мужу.»

Лилия или Лиля, её звали Лиля. Вот таким образом в моей жизни появилась Лилия.

Оказалось, что она готовит что-то на кухне. Белое платьице уже запачкано, но нисколько не затмевает прелесть хрупкого тела. Два маленьких робота что-то лепят вместе – оба одинаковой модели, но каждый из них представитель различной внеземной цивилизации. Через несколько минут, они уже лежат на груди в траве, мягкой и душистой, являющейся всего лишь иллюзией, но вполне осязаемой. Робот «девочка» не может видеть, что платьице задралось и оголило тоненькие ножки, воткнутые в белые трусики. Робот модели «мальчик» также не замечает, но было в этом интимное, таинственное – двух представителей разных цивилизаций уже тянет друг к другу, хоть и период полового созревания ещё не скоро, но уже тянет, заложенное в сознание с единственной целью – обновление.

Половое созревание наступит позднее, оно наступает неожиданно и порой неуместно. Робот «мальчик» идёт по тропе в сторону единственного магазина, непонятно с какой целью. Неожиданно защемило в паху, защекотало непривычно и низверглись наружу тысячи кодов, запрограммированных сеять обновление. Но не достигнув цели армия головастиков сдыхает разочаровавшись. Мальчик держится за дерево, стараясь понять происходящее и унять щекотку. Никто не видел странное поведение? Нет. Вскоре, дрожь улеглась, и мальчик направился дальше, навсегда запечатлев в библиотеке памяти этот момент.

Но это все позднее, а на тот момент была трава и початая кучка песка, и роботы «дети» ничего такого не чувствовали, что могли бы позднее. Ещё рано и не началось, и нет явных отличий между двумя роботами модели «человек» за исключением одежды и длины волос. Ну и того, что там…

Эта картина сопровождает меня всю жизнь, почему-то укоренившаяся в сознании, то ли из-за тех самых трусиков, то ли из-за близости. Близость девичьего тела! В этом есть загвоздка, поскольку отличительные черты пола ещё даже не начали формироваться и поскольку я не настолько болен, чтобы возбуждаться при виде детского тела, сохраняющаяся картина неуместным образом занимает место в памяти и зачастую мешает сосредоточится на действительно полезных мыслях, изложение которых подразумевалось.

Так в невинное течение моей жизни ворвалась Лилия и она же появилась в жизни Даши, поскольку, как и водится в семье с детьми небольшой разницы в возрасте, она крутилась зачастую рядом, принимала участие практически на равных, разве что с небольшим благородным снисхождением с моей стороны как со стороны старшего брата. Впрочем, так и есть, как бы то ни было братом я и являлся.

К десяти/одиннадцати годам Лилия превратилась, вернее преобразилась (конечно же эта мина замедленного действия была заложена в ней изначально), в тот тип прелестных созданий, с присущей им чертовщинкой, которая характеризует всех набоковских нимфеток – лисья поступь; томный, любопытствующий и пронизывающий насквозь взгляд; загадочная и властная усмешка; повадки юной соблазнительницы. Она имела влияние, знала это, и сводила с ума мужчин любого возраста.

К тому времени, я также вздумал сочинительствовать и выдал сие творение, которое позднее местная газетёнка соизволила напечатать, при этом перепутав последовательность чередования предложений настолько, что смысл и рифма терялись напрочь (какие же бездарности нас окружают). Стихотворение вообще-то следовало изложить в следующем виде:

За что дана любовь в непостоянстве?

Во мне горит пожар. Как в танце,

Я улетаю в мир иной

И ты со мной, всегда со мной.

Я погружаюсь в омут страсти,

В мгновенье ока я влюблён

И погребён в тебе…я погребён.

Ты шепчешь мне что я умён?

Но как понять, что все пленён?

Тобой! Мошенник-каюсь.

Единый организм, мы дышим

Вместе! Мы окружающих не слышим

Как боги-жизнь создали, и на попятный– убежали.

Нет чести в действиях богов,

Не предоставив шанс мы убиваем

Рождённых страстью, забывая,

Что-нам-то дан сей шанс!

Так боги мы иль дьявол во плоти?

16

Однажды она оказалась гостем при коллективном просмотре телесериала. Водилось подобное ранее, в то время, когда телевизор имелся у одной/двух счастливых семей и являвшийся роскошью в отсталой, но идеологически правильной, как тогда считалось, стране.

Собравшиеся увлечённо наблюдали за происходящим на экране, стремясь оторваться от реальности, от посредственности и от тоски, загнивающие в однообразии, за неимением каких-либо развлечений и всего остального.

Девочек-нимфеток отличает от остальных интерес к мальчикам, мужчинам и к тому запретному, о чем порой мимолётом приходится слышать в разговорах взрослых, в намёках, перешёптываниях. Они, в этом случае она, неведомым образом тяготеют к прелести запретного, и жаждут, и предпринимают.