Владимир Сагалов - Твоя Шамбала

– Вы можете начинать рассказывать всё, что знаете. Перед вами даже два генерала, – с сарказмом произнёс офицер.

– Извините меня! – оправдывающимся тоном обратился Георг к генералам. – Но я просто не военный и не разбираюсь в погонах и знаках отличия, тем более китайской армии. Но буду исходить из того, что вы действительно генералы, – раскованно проговорил Георг, чем хотел показать свою абсолютную нейтральность и неопытность в общении с военными. – Простите, если как-то невежливо ответил.

– Мы приняли это к сведению и предлагаем просто начать излагать вашу информацию. У нас есть и другие, важные дела.

«Я тебя понял. Хочешь сказать, что моё дело рядовой важности и возиться со мной никто не собирается. Хорошо. Понял», – подумал Георг и решил не играть на терпении генералов.

– Моё имя Георг Хайденкамп. В этой миссии я являюсь обычным переводчиком, и я не был посвящён во всю информацию, которую требовалось передать господину Чан Кайши. Я знаю лишь, что он высокий государственный чиновник. Вроде так, – оба генерала удивлённо переглянулись и, выдержав небольшую паузу предложили продолжать. – Как я уже упоминал вашему патрульному офицеру, я и майор Менке были десантированы на границе с Бадахшаном, но из-за сильного ветра нас унесло в скалистое ущелье, и после моего приземления я не нашёл командира. Предполагаю, что он погиб, возможно, разбился о скалы. У него находилась вся информация. Майор Менке должен был передать господину Чану Кайши некий пакет документов, которые были собраны его сыном, действующим офицером вермахта Цзяном Вэйго и бригаденфюрером СС господином Вальтером Шелленбергом. Мне кажется, что эти документы носили в большей мере ноту просьбы, чем какой-либо конкретной информации. Я и майор Менке после передачи конверта господину Кайши должны были отправиться далее, в Тибет. Думаю, что в их сообщении имелась просьба о возможной поддержке нашего дальнейшего продвижения по территории Китая, в виде помощи лошадьми и провизией. Более я ничего не знаю.

– А с какой целью вы собирались в Тибет? – спросил один из генералов.

– Мне это не известно. Я уже говорил, что моим заданием было переводить, а так как майор Менке пропал, то и переводить было некому и нечего. Это всё. Больше мне сказать нечего. Единственное, что я могу добавить, так это лишь попросить вас передать мои слова господину Кайши, в надежде на помощь вернуться на родину.

Георг больше надеялся на озвученное им имя Шелленберга, на то, что, возможно, они действительно каким-либо образом выйдут на контакт с Шелленбергом; и, услышав имя Георга, он всё поймёт и подтвердит его слова и личность, а возможно, предпримет попытку высвободить его из Китая. Но это был всего один из возможных вариантов покинуть Китай официально и без арестов и тюрем. Правда, в глубине души он отторгал его и не желал возвращаться в Германию, тем более с помощью Шелленберга. Было понятно, что китайским военным понадобится неделя, две, а может, и три для того, чтобы связаться с Чаном Кайши. «Не знал я, и подумать не мог, что у на службе у вермахта есть китайцы, да ещё и офицеры. А лама-то, интересно, откуда всё это знает? Да какая разница, откуда, главное, информация полезная и ко времени».

– Вы действительно не желаете выпить чаю? – вновь спросил генерал.

– Нет, благодарю, если можно, то просто бокал воды, – секретарь тут же поднялся и, налив из графина воду, поднёс Георгу.

– Благодарю.

– Мы благодарим за хоть и скромную, но любопытную информацию. Нам необходимо будет принять некоторые решения и передать информацию маршалу Кайши. Это займёт некоторое время, но мы не можем точно сказать, сколько. Поэтому, до выяснения обстоятельств, мы оставим вас здесь, в безопасности.

Генерал потряс колокольчиком, и в кабинет вошёл охранник. Генерал сделал небрежный жест рукой, и охранник подошёл к Георгу приказав следовать с ним.

Через день его вновь привели на допрос, но разговаривал с ним уже другой офицер. Разговор шёл о содержании рюкзака, а в частности, о конверте с картами и двух свёртках, которые были уже, как показалось Георгу, небрежно раскрыты и, возможно, даже повреждены. Прикасаться к своим личным вещам ему не разрешали и недоверчиво выслушивали историю о родовой книге и старой Библии, которая давно передаётся из поколения в поколение. Георг вежливо попросил офицера очень аккуратно отнестись к этим двум предметам, остальное его не интересовало.

– На допросе у генерала два дня назад вы сказали, что были направлены с миссией и последующей экспедицией в Тибет. Это правильно? – секретарь строчил на бумагу каждое произнесённое слово.

– Да, правильно. Я от своих показаний не отказываюсь.

– Тогда что делают эти две древние книги в вашем рюкзаке во время секретной, как вы сказали, миссии? – не верил высказываниям Георга офицер. – Да и кто разрешил вам взять их с собой? В группах для десантирования комплектация проверяется офицерами безопасности, если я не ошибаюсь. Вас что, не проверяли?

– Да вы поймите! Мы ведь не диверсионная команда, где всё до мелочей проверяется десятками людей. В нашем случае было всё по-другому. Да, это секретная миссия, да, у нас была проверка рюкзаков. Но перед самой экспедицией в моей личной жизни произошло нехорошее событие. Мы с моей женой расстались, расстались навсегда. У нас не было детей и… Если честно, не было даже фотографии, которую можно было бы взять на память. Я ушёл из дома, взяв лишь очень дорогие мне личные вещи. Этими вещами были лежащие перед вами книги. Я понимал, что экспедиция, в которую меня направили, кстати, не спросив моего желания, может быть в один конец. И я не знал, где и у кого оставить моё родовое наследие. Поэтому привязал их под одеждой к телу и таким образом привёз с собой в Китай. Одна из книг есть древо моего рода, если вы разрешите, я могу вам показать, где прописаны мои родители и я. А вторая книга – это родовая Библия, и её я тоже не хотел бы потерять, – с надеждой на понимание и возможное возвращение книг объяснил офицеру Георг.

На этом допрос закончился, и следующие пять дней Георг сидел в своей одиночке и видел людей лишь во время доставки пищи, и то мельком. Утром шестого дня в камеру вошёл охранник, положил на стол рюкзак и приказал собираться в дорогу. Георг вынул из рюкзака свой халат, тёплую простяжённую безрукавку, которые он получил от Делуна, и увидел на самом дне оба свёртка. Теперь он был готов отправиться в дорогу, даже не зная, в каком направлении. Повлиять на решение военных он не мог, но был в полной комплектации – здоровье, время и его семейные реликвии были с ним.

Надевая возвращённую ему одежду, он ещё раз раскрыл рюкзак и, вынув оба свёртка, подержал их в руках, чтобы убедиться в том, что столь дорогие ему книги были вновь у него. «Куда, интересно, повезут? А какая, к чёрту, разница, я ведь даже не знаю, где нахожусь сейчас. Но, видимо, повезут к самому Чану Кайши, ведь разговор идёт о его сыне, о котором я понятия не имею». Тем временем его вывели на улицу, где стоял старый грузовик с брезентовой будкой. Сказали лезть в будку, куда следом запрыгнули ещё пять вооружённых солдат охраны. Ехали долго и неудобно. В кузов всегда задувало дорожную пыль, и через некоторое время Георг перестал отряхивать свой халат, потому что пыль не убывала. Солдаты всё время сидели молча и не сводили с него глаз. «Что они так смотрят? Как будто убийцу на расстрел везут». Сквозь щели в брезенте и открытую заднюю часть будки сквозило, а с наступлением темноты стало холодно. Солдаты периодически включали фонарики и освещали Георга, чтобы убедиться, что он не собирается сбежать или напасть на них. Внезапно из кабины раздался громкий крик, машину резко бросило в сторону, и, судя по тряске, она съехала с дороги. Георг и солдаты от тряски попадали на пол, и в темноте невозможно было понять, что произошло. Георг подумал, что уснул водитель и машина может упасть в овраг, вдоль которого они ехали днём. Из кабины вновь донёсся крик, и, включив фонарики на ходу, солдаты стали выпрыгивать из будки. Вдруг машина резко остановилась. Солдаты что-то кричали, снаружи так же доносились чьи-то громкие голоса, и внезапно началась перестрелка. Оставшись лежать на полу будки, Георг прижался к борту со стороны кабины и обхватил руками голову. Перепугавшись, он не понимал, кто что кричал. Но кроме китайского был также слышен крик на другом языке. В кузов кто-то запрыгнул и быстро подполз к Георгу. Это был офицер, который ехал в кабине. Схватив Георга, сквозь рёв стрельбы из автоматического оружия, он прокричал, чтобы Георг следовал за ним: