Дженни Даунхэм - Негодная

– А чьи же?

– Не мои, уверяю вас. А сколько бисквитов я могу взять?

– Все. Если примешь таблетки.

– Ни за что. Вы нашли их тут. Они были прилеплены к стулу.

Женщина поцокала языком:

– С ними все в порядке. Просто проглоти их.

– У меня от них голова разболится.

– Врач сказал, что это возможно, но совсем ненадолго, а потом она перестанет болеть.

– Но я вообще не хочу, чтобы она болела.

Мэри потянулась за бисквитом, но женщина подняла тарелку выше, будто Мэри была ребенком, а она – строгим родителем, который держал на расстоянии то, что нельзя трогать. Потому что маленькие пальчики не должны кое к чему прикасаться, маленькие ушки не должны кое-чего слышать, а маленькие девочки не должны забираться на деревья и целоваться с мальчишками. Они должны сидеть на стуле и вести себя хорошо.

– Отвянь, – произнесла Мэри, и ей понравилось, как это прозвучало. – Отвянь, тетя, а? Пусть придет другая. Что вы с ней сделали?

– Другая – это Кейти?

– Да. Милая малышка с рыжими волосами. – Мэри наставила указательный палец на вредную женщину. – Больше ее никто у меня не отнимет, имейте в виду.

– Господи! Я сдаюсь. Это просто невыносимо. Каждый день одно и то же!

Женщина зашагала прочь и хлопнула дверью гостиной. Наверное, думает, что она тут главная. Нет смысла даже пытаться с ней подружиться. Попробуешь взять эту вредину за руку – она тут же ее отдернет. Захочешь погладить по щеке – оттолкнет. Она никогда не отдыхает, вечно куда-то спешит. И если вот так будет всеми командовать, ни на минутку не расслабляясь, у нее может случиться инфаркт. Ей следует быть поосторожнее.

Ах, а это кто идет? Какое милое личико!

– Тебе нужно принять таблетки, Мэри.

– Кто-то мне только что это говорил.

Девочка расхохоталась:

– Мы должны сходить в кафе. На улице солнечно, очень хороший день. Ты, я и Крис – мы пойдем вместе.

– Звучит чудесно. Мне взять сумочку?

– Вряд ли мама нас куда-нибудь отпустит, пока ты не примешь свои таблетки. Она сейчас на кухне – измельчает их в ступке и собирается подсыпать в шоколадный бисквит. Хотя… может, они так будут вкуснее?

Мэри улыбнулась. Девочка сегодня утром выглядела особенно прелестной. Она словно бы стремилась навстречу чему-то чудесному.

– А потом мы пойдем в кафе?

– Точно. И посмотрим, нет ли у них в меню чего-нибудь такого, что ты еще не пробовала.

– И поговорим с официанткой, которая тебе нравится.

Девочка испуганно посмотрела на Мэри. « Да , – подумала та, – я вижу твой жар и огонь, и не думай, что это не так ».

– В общем, – сказала девочка, – сегодня с нами пойдет Крис, поэтому все может быть немного иначе. Но мы сядем за твой любимый столик, и ты можешь кому хочешь махать рукой и говорить с кем угодно.

– Может быть, Джек зайдет туда, – мечтательно произнесла Мэри. – Или мы увидим Кэролайн.

– Все возможно, Мэри.

– И ты пойдешь со мной, да? Ты особенная, это видно. У тебя лицо ангела.

– Правда? – Глаза девочки весело засверкали. – Жаль, другие не видят того, о чем ты говоришь, Мэри.

Вернулась женщина – в это раз на тарелке лежал один-единственный бисквит. Вместе с ней пришел унылый мальчишка.

– С какой стати я должен делать то, что они хотят? – капризно проговорил он.

– Хватит ворчать, – сказала она. – Уверена, ты там хорошо проведешь время.

– Только не в этом тупом кафе.

– Пожалуйста, Крис, не выводи меня из себя. – Женщина протянула девочке тарелку. – Попробуй.

Девочка бережно погладила щеку Мэри.

– Это особенный десерт, и ты должна его съесть. Только потом мы сможем отсюда уйти. Ну же, давай.

Мэри нашла руку девочки и переплела свои пальцы с ее.

– Хочешь, я с тобой поделюсь?

– Нет, он только для тебя.

– Что ж, ты очень щедра. Большое спасибо. Я только что просила бисквит у этой дамы, но она не пожелала мне его дать.

У Кейти сердце заныло от жалости. Каждое утро одно и то же. Будто какой-то противный скетч. Она терпеть не могла этот ритуал от начала до конца. Ненавидела смотреть, как мать стоит около несчастной Мэри и пытается заставить бедняжку принять таблетки.

И почему вообще так важно принимать эти тупые таблетки? Врач сказал, что они могут замедлить процесс заболевания, но еще – что гораздо важнее поставить Мэри точный диагноз. «Вероятно», она страдала сосудистой деменцией, и «почти наверняка» у нее была болезнь Альцгеймера. Ни одного точного ответа.

Врач продемонстрировал им компьютерную томограмму головного мозга Мэри, указал кончиком авторучки на какие-то черные пятнышки и сообщил, что у нее есть бляшки в сосудах головного мозга. Только в этом он был уверен на сто процентов. Доктор сравнил ситуацию с лесом: в один прекрасный день дерево с треском падает на землю, и из твоей головы исчезает рецепт лазаньи, который ты знал много лет. В другой день падает еще одно дерево, и ты напрочь забываешь свой первый поцелуй. Постепенно Мэри забудет, как пользоваться туалетом, как ходить и есть. И наконец настанет такой день, когда лес превратится в пустошь, и она забудет, как дышать.

«Это будет беззвучная, мертвая и необратимая пустошь», – вот как сказал врач.

Самая ужасная аналогия, самый ужасный доктор. Разве таблетки могут помешать деревьям падать? Нет. Разве кто-то посадит и вырастит новые деревья? Нет. Лекарства могли всего лишь замедлить процесс гибели леса, но при этом были способны вызывать побочные реакции – головную боль, тошноту, понос, бессонницу, потерю аппетита, летаргию. Можно подумать, Мэри это было крайне необходимо.

Кэролайн, похоже, считала, что прием таблеток очень нужен ее матери. Она даже сказала врачу о том, что иногда Мэри плохо спит, и в итоге он прописал еще снотворное и антидепрессанты – правда, рекомендовал начать их прием не сразу, а после того, как начнут действовать основные лекарства.

Но пока этого не произошло. И даже наоборот: от таблеток Мэри становилось все хуже. Она стала чаще уставать. Казалась более грустной и все делала еще медленнее, чем обычно. Говорила, что в голове у нее «все путается», а порой, похоже, ничего не хотела, кроме как сидеть в кресле. В последние дни все труднее стало вытаскивать ее из дома и выводить на улицу.

Почти каждое утро Кэролайн опаздывала на работу. Наверняка поэтому и сейчас она так нервничала: резко схватила сумочку и принялась рыться в кошельке.

– Держитесь втроем, все вместе, слышите? Вот деньги на расходы.

« Тридцать фунтов! На все летние каникулы ей никаких денег не хватит », – подумала Кейти.

– Так, – сказала мама, закрыв бумажник, – Крис, слушайся сестру, договорились?

– А почему она главная?

– Мы это обсуждали. Условия тебе известны.

– А я хотел в другое место пойти!