Дженни Даунхэм - Негодная

Это была абсолютная ложь, но Симоне не стоило знать, что Кейти надела самое ценное платье из гардероба Мэри ради нее.

– Мне нравятся твои волосы. Тебе с распущенными больше идет.

Ощущать на себе взгляд Симоны здесь, а не в кафе – это было что-то совсем новое. Он казался слишком дерзким и слишком откровенным.

– У меня мало времени, – сказала Кейти. – Мой брат сидит в кафе с Мэри, и он не очень этому рад, так что, может быть, приступим?

Симона ничего не ответила. Она облизнула губы и нахмурилась.

– Я записала вопросы. – Кейти села на скамейку и открыла сумочку.

Она собиралась рассказать о том, как долго ей пришлось вчера вечером придумывать три по-настоящему важных вопроса, из огромного списка, который она составила на последней странице «Книги воспоминаний» Мэри. Хотелось объяснить, как она разделила их на две колонки, а потом начала записывать свой поток сознания в виде монолога, который закончила такими строчками: « Почему так больно? Почему неприятно ощущать, что ты не такая, как все? ». Но все это сейчас не годилось. Справиться можно было одним-единственным способом – четко и по-деловому, задавая только те вопросы, которых Симона ждет, и уж точно ни одного из перечня опасных. Хотя сейчас, наедине с ней, даже самые безопасные казались слишком рискованными.

– Об этом я тебя уже спрашивала: слухи про тебя – правда?

Симона вздохнула.

– Это твой первый вопрос?

Кейти медленно кивнула.

– Напрасная трата времени. Ответ тебе уже известен.

– Слухи могут не соответствовать истине.

Симона пожала плечами.

– Нет дыма без огня.

– Чепуха! Кое-что из того, что болтают обо мне, сущая ерунда. Например, насчет Эсме, будто я на нее набросилась.

– О! И что здесь неправда?

– Я на нее не набрасывалась. Она сама этого хотела.

Симона расхохоталась:

– Не сомневаюсь!

Что бы это значило? Может быть, она иронизирует, мол, никто бы не захотел, чтобы на него набросилась Кейти, потому что она такая уродка? Или она отнеслась к сказанному серьезно, понимая, что людей влечет друг к другу? И почему Кейти настолько трудно встречаться с этой девушкой взглядом теперь, когда они наедине? В кафе она могла смотреть на других официанток и посетителей. А здесь они были только вдвоем, и все становилось таким сложным…

– Ладно, я пропущу первый вопрос, – сказала Кейти, понимая, что это прозвучало слегка враждебно. – Когда ты все поняла?

Симона ответила без тени растерянности:

– Мне было три года. Я влюбилась в свою воспитательницу в детском саду. А потом последовало множество красноречивых знаков. – Она лениво вздернула бровь. – Дальше.

– Твои родители знают? Если да, то как они узнали?

Небольшая пауза. Симона смутилась?

– Это не один вопрос, а два.

– Они взаимосвязаны, так что, можно считать, один.

– Ладно. Когда мне было тринадцать, я познакомилась с одной девочкой, ее звали Анна. Мы учились в одном классе, и к тому времени, когда нам исполнилось пятнадцать, мы стали встречаться. Родителям я ничего не рассказывала, но когда мне исполнилось шестнадцать, они в конце концов затеяли разговор и спросили меня об этом. Я не стала отпираться. Были слезы – по большей части, из-за того, что мать решила, будто она останется без внуков, но я успокоила ее. После того, как родители свыклись с этой мыслью, все вернулось на круги своя. А вот Анна жутко испугалась. Она боялась, что мои мама с папой расскажут ее родителям, перестала со мной разговаривать, ушла из класса, не отвечала ни на мейлы, ни на эсэмэски. Позже я узнала, что она переехала, и больше никогда ее не видела. Конец истории. Мне нелегко досталось понимание того, что большинство людей готовы на разные глупости, чтобы отрицать, кто они на самом деле.

– А если Анна не знала, кто она?

– Это твой последний вопрос?

– Нет. Просто она могла быть не уверена.

– То есть ты думаешь, что я ее к чему-то принуждала?

Симона снова вздернула бровь, и Кейти не смогла удержаться от улыбки.

– Ты очень хорошенькая, когда улыбаешься, – сказала Симона.

Кейти отвела взгляд и притворилась, будто ее интересует что-то в дальнем конце сада. Сердце бешено колотилось в груди.

– Не бойся, – усмехнулась Симона. – Это просто наблюдение.

Она сорвала пучок растений и высыпала себе на колени семена. Затем стала перебирать их с таким видом, словно хотела там что-то найти.

– У меня было несколько свиданий с парнем, – сказала Кейти. – Мы просто гуляли, пили кофе. Он мне нравится. Он забавный и добрый… но я не… О, даже не знаю. Об этом трудно говорить.

– Ты в него не влюблена?

– Думаю, порой я говорю «да», не понимая, на что именно соглашаюсь. В чем-то трудно быть уверенным. Это я и хотела сказать о твоей подруге Анне – может, она была не так уверена, как ты. Может, когда ее родители узнали, она…

– Поверь мне, – усмехнулась Симона, прервав Кейти, – она была очень даже уверена. – Девушка сорвала еще пучок травы.

Кейти услышала хруст стебельков, шуршание сопротивлявшейся сухой земли, потом негромкий шорох, когда Симона высыпала себе на колени семена. Почему все звуки казались такими важными и близкими? Взгляд Кейти скользнул к просвету между футболкой и юбкой девушки.

И тогда Симона посмотрела на нее. Она словно бы прикоснулась взглядом к волосам Кейти. Ей это не показалось, да?

– Научи меня, – наконец сказала Кейти.

Симона рассмеялась.

– Ты только что сказала: «Научи меня»?

– Я хочу удостовериться, – произнесла Кейти шепотом, но ей не было страшно. Разве не для этого она здесь, не за этим пришла? Все опасные вопросы оказались собраны всего в двух словах. Да, именно этого она хотела. – Научи меня любви с девушкой.

Симона откинулась на спинку скамьи.

– В смысле – физически?

Кейти кивнула. Говорить она была не в состоянии.

Шли секунды или даже минуты. Потом Симона прищурилась – так, словно приняла какое-то решение.

– Это должно стать тайной?

– Да, – еле слышно отозвалась Кейти.

Откуда Симона знала, о чем она думает?

– Итак, ты хочешь, чтобы между нами что-то было, но не хочешь, чтобы кто-нибудь об этом узнал? Никто в школе, ни Мэри, ни твоя мать, ни кто-то из кафе, где я работаю. Хочешь, чтобы я дала слово никому не говорить?

– Да, пожалуйста.

Симона наклонилась ближе к Кейти, и ее дыхание обожгло плечо.

– Дело в том, – прошептала она, – что я не слишком хорошо умею хранить тайны. Например, мне может понадобиться срочно взять тебя за руку на улице, или понюхать твою кожу, или внезапно сесть на тротуар и лизнуть твои ноги. Как с этим быть?

Страх наполнил все тело Кейти. Симона это заметила. Может быть, она даже ожидала такой реакции, потому что ее взгляд стал суровым.

– Если что-то происходит, я не могу просто взять и выкинуть это из своей жизни.