Дженни Даунхэм - Негодная

Но все-таки держаться за злость было трудно. Она ускользала – может быть, из-за дождя. Струи хлестали по окнам, стучали по балконной мебели, не прекращая. Кейти вспомнилась сцена из «Короля Лира», в которой безумный король бредет по земле в грозу после предательства дочерей. Он погибает в конце?

Кейти решила попробовать заняться обычными делами, какими занималась ее мать, ведь она знала их наизусть. Девушка заварила чайник ромашкового чая и уговорила Мэри выпить немного, чтобы «не было обезвоживания» и «чтобы крепко спать». При этом у Кейти даже получалось разговаривать в манере Кэролайн.

Она наполнила водой ванну и уговорила Мэри подняться наверх и войти в ванную. Она не знала, к каким ухищрениям Кэролайн прибегала, чтобы заставить ее раздеться и сесть в воду. А чем в это время занималась сама Кейти? Как это вышло, что она никогда не участвовала в ритуале мытья Мэри?

– Мне не нужна ванна, – заявила бабушка. – Я помоюсь, когда вернусь домой, спасибо.

– А как мама заставляет тебя это делать, Мэри?

Та строптиво сложила руки на груди.

– Никто не заставит меня ничего делать.

От раздетой до нижнего белья Мэри пахло неприятно, по-старушечьи. Почему Кейти этого не знала? Или от нее так пахло только сегодня? Девушка ощутила усталость и злость. А когда злость угасла, остались только усталость и чувство подступающей паники.

Кейти отказалась от затеи с ванной. Она дала Мэри ночнушку, и они спустились вниз. Крис сидел в кухне, на краю мойки, и мрачно смотрел на то место, где обычно стояла машина матери. Кейти достала коробку с игрой «Call of Duty» (мать спрятала ее среди кулинарных книг) и протянула брату.

– Я не должен в это играть, – заявил Крис. – Мне нет восемнадцати. Если я буду делать то, что маме не нравится, она может не вернуться.

– Глупости. Она ничего не узнает.

– Нет, я лучше не буду.

Страх – заразная штука. Кейти с презрением отнеслась к тому, что брат так боится матери, хотя ей самой стало слегка не по себе. Но ей хотелось, чтобы Крис был храбрым. Чтобы держал выше нос и не пытался угождать маме в ее отсутствие. Подумаешь, осиротел на сутки.

Кейти написала сообщение Джейми: «ДУМАЮ О ТЕБЕ». Он тут же откликнулся и пригласил ее выпить, но она ответила: «Не получится». Девушке хотелось верить: ответ получился загадочным и из него нельзя понять, что она просто не может выйти из дома. Приятно было знать, что в мире есть Джейми. Хотя бы кому-то она нравилась.

Стоило ей обменяться сообщениями с парнем, как окружающий мир тоже решил восстановить с ней связь, и телефон снова зазвонил. Крис соскочил со своего наблюдательного поста.

– Мама?

Кейти покачала головой. Они с братом уставились на экран.

– Кто это, Симона? – спросил брат. – Будешь отвечать?

Допустим, она ответит, а дальше что? Без конца повторять «прости», «извини»? Сложно подобрать другие слова после того, что произошло около библиотеки, и нечем объяснить то, что она столько дней не отвечала на сообщения. Она явно разозлилась и, не желая униматься, перешла от сообщений к звонкам.

Но больше от нее ничего не пришло – хоть какое-то облегчение.

Чувство вины и страх – ужасные вещи. « Вернись, злость , – думала Кейти. – Ты мне нравишься больше ».

Вечер продолжался, становясь все хуже. Мэри открыла пакет с бумажными платочками, порвала их и усыпала ковер этим «конфетти», а когда Кейти сделала ей выговор, заявила, что ничего об этом не знает. Она была смущена и озадачена, а потом вдруг объявила, что женщина в трюмо просит ее уйти, и Крис жутко испугался. Наконец Кейти повернула зеркало к стене, и Мэри решила, что женщина ушла.

В десять часов Кейти предложила всем лечь спать, но Крис надел куртку и сказал, что пойдет искать маму. Мэри объявила, что пойдет с ним, потому как хочет прогуляться. Тогда Кейти заперла дверь и убрала ключ в карман. Бабушка принялась барабанить по двери шлепанцем и просить Криса вызвать пожарных.

– Никто никого вызывать не будет, – заявила девушка, услышав раздражение в своем голосе. С каждым вздохом она говорила, все больше и больше напоминая свою мать. – Вы оба отправляетесь спать.

– Не буду спать, пока мама не вернется, – сказал Крис.

Мэри скрестила руки на груди.

– И я тоже.

Кейти ушла в кухню и захлопнула за собой дверь. Какое-то время она стояла, прижавшись спиной к двери. Ей хотелось убежать на улицу, где хлестал дождь и раскачивались под ветром деревья, хотелось простора, чтобы впереди все время было бесконечное пространство. Если бы она бежала очень долго и очень быстро, то, может быть, смогла бы исчезнуть из этого мира.

Но вместо этого Кейти приготовила три чашки горячего шоколада. Она включила телевизор, нашла канал «Nature» и уговорила Криса и Мэри сесть и посмотреть передачу об осиротевших ленивцах. Девушка очень надеялась, что это не огорчит брата, но он, похоже, даже не почувствовал никакой связи.

Мэри пила шоколад невероятно медленно, словно и не собиралась ложиться спать, а Кейти поглядывала на нее и гадала, почему вдруг в их отношениях все так изменилось. Неужели только потому, что Кэролайн ушла, а Кейти стала кем-то вроде родителя и тюремщика? Или просто болезнь Мэри прогрессировала? Как бы то ни было, прежнее тепло исчезло.

Началась новая передача. Крис заявил, что хочет ее посмотреть, но Кейти выключила телевизор и спрятала пульт. Тогда Крис сказал, что не она тут главная, а девушка спросила: «Кто же тогда?», и брат ответил:

– Мама.

Кейти возразила:

– Но ее ведь сейчас здесь нет, правда?

А Крис крикнул:

– Из-за тебя!

Несколько секунд он смотрел на Кейти, свирепо сверкая глазами, а потом, сердито топая, поднялся наверх. Может быть, он все-таки слышал их крики. Может, даже знал про дневник и ненавидел сестру.

Мэри упорно отказывалась ложиться спать, заявив, что лестница ненастоящая и по ней нельзя подняться. Кейти взбежала вверх и спустилась вниз, продемонстрировав, что все в порядке, и попрыгала на ступеньках, после чего Мэри наконец ей поверила.

Они пошли наверх, держась под руки. Это было мило.

– Где твоя мать? – вежливо спросила Мэри, когда Кейти помогала ей лечь в кровать.

– В гостинице.

– Некоторые любят гостиницы.

– Да нет, я совершила ужасный поступок, и теперь она меня ненавидит.

– Матери не могут ненавидеть своих детей. Такого не бывает. – Мэри сказала это очень уверенно, чем немного утешила Кейти. – Они любят их всем сердцем.

Кейти наклонилась и поцеловала Мэри в щеку.

– Я скучаю по тебе. Где ты была весь вечер?

– Прямо тут, – сказала старушка, укладываясь на подушку. – И не вздумай об этом забывать.

Кейти села на край кровати. Ей так хотелось, чтобы с ней осталась такая Мэри, но та уже засыпала, ее веки тяжелели. Кейти остро ощущала потерю. Очень скоро мог наступить день, когда возможности общаться с бабушкой не останется совсем. Это было неизбежно, поджидало их за углом. Кейти наклонилась, чтобы еще раз поцеловать Мэри.