Поль-Лу Сулицер - Деньги

Договор по продаже земли Ламму я заключил от имени панамской компании во вторник пятнадцатого декабря. На следующий день я уже в Сакраменто — столице и резиденции правительства штата Калифорния, а у меня в портфеле пачки наличных в размере шестидесяти тысяч долларов, которые я получил от Ламма. Эти пачки по-прежнему опечатаны бумажной лентой с символикой банка Ламма.

Незадолго до моего отъезда из Сан-Франциско я инициировал процедуру роспуска панамской компании, собственность которой — пятьсот шестьдесят тысяч долларов, выручка от продажи земли, — находится на пути к номерному счету в банке на Багамских островах.

В ту среду во второй половине дня я перевожу шестьдесят тысяч долларов на счет одного деятеля, которого назову здесь Человеком из Сакраменто. На деле перевод выполняю не я сам, эта честь достается моему другу Сасплану, который по случаю надевает черные очки и приклеивает фальшивые усы. В пылу азарта ему хотелось добавить и ложную бороду, но я отговорил: у него и так самая настоящая бандитская физиономия, с какими обычно совершают вооруженные ограбления банков.

Ли и Лю в самом деле вылетают из Сан-Франциско вечером четырнадцатого декабря, направляясь в Токио, где их действительно ждут личные дела. Эта деталь даты и времени их отъезда имеет решающее значение. Их присутствие на борту самолета авиакомпании Pan Am будет замечено: не каждый день можно встретить пассажиров первого класса, арендующих двенадцать мест на двоих с единственной целью — спокойно поиграть в шахматы на разборной шахматной доске размером два на два метра и с дистанционно управляемыми фигурами.

По прибытии в Токио у них назначены деловые встречи. Еще одна важная деталь в дополнение к их своеобразному поведению на борту. Все это без всякого обсуждения докажет, что во вторник, пятнадцатого декабря, их не было в Сан-Франциско, поэтому они не могли подписать обязательство о предварительной купле-продаже, а посему этот акт датирован задним числом, что не совсем законно.

В течение нескольких недель Ли и Лю пробудут вдалеке от Сан-Франциско в деловой поездке, касающейся их собственного бизнеса. Но это не помешает им через своих деловых посредников оказывать давление на Ламма, чтобы тот выполнил работы, определенные в обязательстве о предварительной купле-продаже.

Работы будут завершены двадцать первого декабря.

Сам же я в первые дни декабря встретился на гордых высотах района Ноб-Хилл, в номере отеля Fairmont, снятом на мое настоящее имя Симбалли (Жозеф Бенхарун прекратил свое существование), с тем, кого называю Человеком из Сакраменто.

То был нелегкий бой, и, если бы не замечательная работа следователей, направленных по его следу американскими коллегами Марка Лаватера, он нокаутировал бы меня в первом раунде. Не прошло и минуты с начала встречи, как он вскочил на ноги:

— Это шантаж!

— Несколько дней назад на ваш счет поступили шестьдесят тысяч долларов. Эти деньги накануне снял в своем банке Сидни Ламм.

Важное лицо, удивленное таким фактом, искренне отрицает, поскольку не знает о перечислении денег на свой счет. Я сую ему под нос квитанцию, подтверждающую перевод, и другие документы, которые мало что доказывают, но все-таки подтверждают, что у него есть счет в швейцарском банке, а также еще один счет в банке в Нассау. Это определенно успокаивает его, но не убеждает. Я говорю:

— Я прошу вас всего лишь выслушать меня.

— Что вам от меня надо?

— Во-первых, чтобы вы согласились принять сто тысяч долларов в виде вознаграждения, причем вы сами выберете способ оплаты. Во-вторых, вы вернете Сидни Ламму деньги, которые он имел наглость «направить» вам. В-третьих, вы сделаете официальное заявление и постараетесь, чтобы оно получило максимальную огласку. В-четвертых, с привлечением прессы вы расскажете всем, что этот ничтожный человек пытался подкупить вас, чтобы вы оказали ему содействие в снятии запрета на застройку участка в районе горы Тамалпаис. В-пятых, вы развяжете предельно сильную, эффективную и громогласную кампанию в защиту земли семьи Элберт в районе Тамалпаис, чтобы она навсегда была объявлена не подлежащей застройке и стала священным символом национального, экологического и т. д. и т. п. наследия Соединенных Штатов Америки. Кстати, все это только прибавит вам уважения и веса в обществе как честного человека, защитника природы и ярого противника взяточничества, что не может не пойти на пользу вашей политической карьере. Более того, вы заработаете сто тысяч долларов при полном сохранении тайны. Да здравствует демократия.

И после того как скандал оказался на первых страницах газет, к танцу, как то было предусмотрено планом, подключаются юристы, нанятые Ли и Лю, чтобы защитить в суде их интересы: они обвинили Ламма в мошенничестве разных видов, например в том, что он не предупредил своих клиентов, что земля не подлежит застройке (в кратком акте предварительной купли-продажи об этом не упоминается), и особенно в том, что он продал землю четырнадцатого декабря, которую сам мог купить только пятнадцатого, что совсем уж нехорошо.

Положение Ламма становится совсем неприятным, когда выясняется, что человека по имени Жозеф Бенхарун, у которого, по его словам, он купил землю за шестьсот тысяч долларов, не существует — таков официальный ответ иммиграционных властей. И оно становится еще хуже, когда какой-то злонамеренный журналист, на самом деле предупрежденный анонимным телефонным звонком (это будет наименее дорогостоящее из моих вмешательств), предполагает, что, возможно, и багамская компания, которая первой купила землю, и панамская компания, которая купила ее, чтобы перепродать за шестьсот тысяч долларов Ламму, — все это дело рук самого Ламма. Почему бы нет? Обе компании бесследно исчезли. И, как далее предполагает журналист, это может быть только способ, которым воспользовался отвратительный Ламм, чтобы ограбить несчастных китайцев из Индокитая, и без того ставших жертвами вьетнамских коммунистов — убийц наших «бойзов». Ламм же пытался перепродать этим несчастным за полтора миллиона долларов собственность, за которую сам всего два месяца назад заплатил двести пятьдесят тысяч!

Мошенник!

Человек из Сакраменто — ведь выборы совсем близко — безжалостно травит Ламма. Он превосходно справляется со своей работой. Что касается меня, я тоже не сижу на месте. Я съездил в район Тамалпаис, который до этого видел лишь мельком. Там моему взору открылся действительно прекрасный пейзаж, и было бы преступлением испортить его каким-либо строительством. Я также нашел там старика с собакой, который пас овец. Я постарался, чтобы все это показали по телевидению: «Это те, кого хотят лишить смысла своего существования! Это те, на кого нападают такие люди, как Сидни Ламм!» Купив эфирное время, я заставил прослезиться половину жителей Калифорнии.