Дмитрий Пригов - Места

О Каппадокии, например, что далеко, что там родилось много святых, что турки ее любят не меньше византийцев, что и там люди живут, страдают, любят, женятся, детей рожают и умирают, что ее часто поминают в книгах по истории церкви, что там драконы водились, что это имя нарицательное.

Ну, может быть, парочка-другая чего-нибудь еще, но не больше.

Обо всем на свете говорится ровно то, что оно и заслуживает.

О глупой женщине, например, что глупа, что красива, что не так уж и глупа, что поумнее глупого мужчины, что поумнее и умного мужчины, что притворяется глупой, что всегда веселая, что дом у нее в порядке, что ей замуж легче выйти, что через нее ложь в мир вошла, что про нее всякие глупости говорят.

Ну, может быть, парочка-другая чего-нибудь еще, но не больше.

Обо всем на свете говорится ровно то, что оно и заслуживает.

О котлете, например, что ее еще нужно уметь приготовить, что вкусная, что с жару, что жирная, что ею одною сыт не будешь, что Пугачева ее обожает, что с луком, что в нее нужно класть как можно больше мяса, что ею легко покоряются сердца мужчин, что ее любят дети и собаки.

Ну, может быть, парочка-другая чего-нибудь еще, но не больше.

Обо всем на свете говорится ровно то, что оно и заслуживает.

О красоте, например, что страшная вещь, что губит, покоряет, выпрямляет, что мир спасет, что всего нам дороже, что соблазняет, отвлекает от полезного, что есть нравственная и специально русская красота.

Ну, может быть, парочка-другая чего-нибудь еще, но не больше.

Обо всем на свете говорится ровно то, что оно и заслуживает.

О могиле, например, что мягкая, бархатная, родимая, черная, холодная, что ее надо вырыть, что у каждого своя, что о ней столько всего понаписано, что за хорошую могилу и дорогого коня отдают, что из нее встают и назад приходят в свой дом, что в ней нелегко успокоиться, что горбатого и гордого исправит.

Ну, может быть, парочка-другая чего-нибудь еще, но не больше.

Обо всем на свете говорится ровно то, что оно и заслуживает.

О дереве, например, что растет из неведомого, что цветет, падает, сохнет, что тенистое и раскидистое, что из него струганная лавка получается, что ценной породы, что человеку надо в жизни посадить хотя бы одно, что фруктовое, хвойное, экзотическое, что в воде не тонет, что оно есть мистическо-вертикальная ось мира, что родное и милое.

Ну, может быть, парочка-другая чего-нибудь еще, но не больше.

Обо всем на свете говорится ровно то, что оно и заслуживает.

О ногах, например, что эротичные, кривые, крепкие, длинные, что от ушей растут, что венозные, корявые, заплетаются, болят, соблазняют, что их обуть — никаких денег не хватит, что волосатые, толстые, подагрические, что их можно обрубить, простудить, протянуть, что их ампутируют и в горячую воду опускают.

Ну, может быть, парочка-другая чего-нибудь еще, но не больше.

Обо всем на свете говорится ровно то, что оно и заслуживает.

О коже, например, что гладкая, бархатная, дубленая, что подрагивает, что ее с живого человека можно содрать, что она прекрасная у крокодила, толстая у слона, скользкая у змеи, что мурашками покрывается, что семиотична, что с нею лучше, чем без нее.

Ну, может быть, парочка-другая чего-нибудь еще, но не больше.

Обо всем на свете говорится ровно то, что оно и заслуживает.

О злодее, например, что с ним не поспоришь, что и у него сердце есть, что ужасен не всегда, что каждый имеет его в своей душе, что о нем слава идет, что на него есть другой злодей, что детишек губит, что прямиком в ад отправляется, что бывают и чудесные превращения его в святого, что о нем лучше не думать по ночам, что любит узкие темные переулочки.

Ну, может быть, парочка-другая чего-нибудь еще, но не больше.

Обо всем на свете говорится ровно то, что оно и заслуживает.

О крабе, например, что вкусный, непонятный, древний, что в южных морях водится, что странно устроен, что медлительный, что его не постичь — а что постигать-то?!

Ну, может быть, парочка-другая чего-нибудь еще, но не больше.