Коллектив авторов - Искусство революции

Это чудовищное заявление баловня и советской и «демократической» власти не вызвало шквала негодований не только в правительственных СМИ, что и более чем понятно, но и в средствах массовой информации подлинно демократической, левой (а точнее — коммунистической!) ориентации. Можно сделать вывод, что подобную точку зрения разделяют многие люди — одни по жуткому невежеству, другие из-за утраты классового чутья, третьи, напротив, именно в своих материальных классовых интересах, чтобы оправдать своё нынешнее насилие над народом. Именно о такого рода «позициях» и заявлениях, о такого рода ложном патриотизме — патриотизме-товаре, патриотизме на продажу — и была сложена (самим же Михаилом Евграфычем Салтыковым — Щедриным, впрочем) ставшая народной мудрость: «Патриотизм — это последнее убежище негодяя !»

В этих условиях книга М. Е. Салтыкова — Щедрина «Пошехонская старина», написанная ещё в XIX-м веке гениальным русским писателем-художником, выросшим и жившим при крепостничестве — да ещё и известным российским государственным деятелем — приобретает особую актуальность и важность. На её основе мы подготовили данную брошюру, полагая, что она будет полезной не только для противников нынешней буржуазной власти в России, но и для её сторонников, считающих, вслед за Михалковым, что эксплуатация человека человеком — это нормально и даже — «человечно», что это «быдло», «этих совков», «эту чернь» следует «пороть и ставить в стойло»!

Но это не нормально и не человечно, а именно аморально, анти-морально и анти-человечно, подло и преступно — защищать и проповедовать в XXI-м веке власть бича! Да и просто глупо и смешно! Совершенно верно писал Маркс: «Находятся люди, готовые защищать кнут — на том основании, что это кнут — исторический!». Но всё же главную цель этой брошюры мы видим в том, чтобы заинтересовать и побудить наших уважаемых читателей самостоятельно прочесть «Пошехонскую старину». Одного этого прочтения для совестливого человека с живым сердцем и живой душой будет более чем достаточно, чтобы таким, как Никита Михалков, более никогда не подавать руки!

«Ночью человек тридцать крестьян (почти вся вотчина) оцепили господский дом, ворвались в спальню, и, повесив барина за ноги, зажгли дом со всех сторон. К утру усадьба представляла уже груду развалин» (с. 518). Так закончил свою жизнь один из помещиков — изверг и развратник , которого даже местный предводитель дворянства называл «псом»».

* * *

Далее, видимо, следует процитировать излюбленные псевдо-«демократами» слова А. С. Пушкина о русском бунте — якобы бессмысленном и якобы беспощадном. Увы, ошибался великий поэт — а и он же был человеком! — смысл у русского бунта был и будет всегда — попробуйте поднять нашего человека на бунт без повода! И с поводом-то нелегко! Смысл же русских бунтов (это для поработителей они — «бунты»; только в 17 — 18 вв. в России произошло четыре крупных общественных политических выступления крестьян) заключался в следующем: да, мы — пока что крепостные, но мы — люди и мы не позволим с собой обращаться, как со скотами — а часто даже и хуже, чем с животными! Что же касается мнимой беспощадности бунта, так те люди, против которых он был направлен, пощады нередко и не заслуживали вовсе и часто совершенно незаслуженно её получали. Каждый, кто прочтёт повесть-хронику М. Е. Салтыкова-Щедрина «Пошехонская старина» — ей посвящается данная брошюра, в этом убедится сам, да ещё и удивится долготерпению, доброте и склонности трудящихся крестьян к прощению — тому, что бунты были столь редкими и столь много-пощадными. Читаешь, и не верится, что всё, описанное Салтыковым-Щедриным было на самом деле. Удивляется и он сам: «Кто поверит, что было время, когда вся эта смесь алчности, лжи, произвола и бессмысленной жестокости, с одной стороны, и придавленности, доведённой до поругания человеческого образа, с другой, называлась… жизнью?!» (с. 67). Это он именно о той самой России, о потере которой льёт крокодиловы слёзы Говорухин от имени и по поручению всей буржуазии! Салтыков-Щедрин предчувствовал, что ему могут бросить упрёк: «…Вы описываете не действительность, а какой-то ад!» — и наперёд соглашается: «Что описываемое мною похоже на ад — об этом я не спорю, но в то же время утверждаю, что этот ад не вымышлен мной. Это „пошехонская старина“ — и ничего больше, и, воспроизведя её, я могу, положа руку на сердце, подписаться: с подлинным верно» (с. 26). В другом месте писатель подчёркивает, что взялся за перо «не с тем, чтобы полемизировать, а с тем, чтобы свидетельствовать истину» (с. 394). Итак, М. Е. Салтыков-Щедрин в «Пошехонской старине» ничего не выдумывал: он лишь засвидетельствовал истину. Знакомство с нею вызывает следующие мысли и переживания.

Первое , прочёл — и словно бы сам побывал в аду, название которому — крепостное право . Думается, подобное испытает каждый современный читатель, ещё не разучившийся чувствовать, то есть любить и ненавидеть. Читаешь и сжимаются кулаки, а порой и наворачиваются слёзы: сколько же сгублено судеб и жизней людей в эпоху крепостничества! Причём сгублено совершенно бездушно, буквально рептильно, бессмысленно, зазря! Пластами ложились в землю многие поколения людей, не оставляя после себя ничего иного, кроме нового поколения рабов. Или почти ничего — ведь всё-таки и от рабства они в конце концов сумели освободиться, и Ленина породить и воспитать смогли, и социализм построить, и фашизм временно уничтожить — тоже!

Второе, тысячу раз правы революционеры, выступившие против рабства людей — и не только в форме крепостничества, но и в любой иной. Писал же Н. А. Некрасов: «Знаю на место цепей крепостных / Люди придумали много иных». Да, придумали. Современные цепи спрятаны за словами-масками, такими как «свобода», «демократия», «права человека», «прибыль», «кредиты», «поручительства», «залоги-ипотеки» и т. п. И мало кто из людей понимает, что сегодня ими маскируется современное наёмное рабство (В. И. Ленин) — безжалостная, бездушная и анти-человечески бесчеловечная власть капитала. Увы, ещё меньше тех людей, которые борются с этой властью — подлинной, выражаясь словами Льва Толстого — Властью тьмы! «Но всё же, всё же, всё же…» — огромное историческое достижение трудящихся людей состоит уже в том, что буржуа вынуждены прятать, маскировать и подкрашивать в цвета СМИ и поп-культуры эти самые вполне современные рабские цепи!

Третье, это невольные параллели: читаешь «Пошехонскую старину», а думаешь всё время о современной России. И приходят на ум слова вечного проклятия в адрес тех, кто вернул нашу Родину в эпоху крепостного права и тех, кто приукрашивает или даже идеализирует эпоху крепостничества. Так, в «Литературной газете» (№30, 2013) доктор философских (!) наук А. Казин в хвалебной статье о правлении династии Романовых утверждает, что «крепостное право осуществлялось на Руси во-многом как родовая, семейная организация жизни». В общем-то, песенка старая и известная: помещик — отец, крепостные — его дети. И-дил-лия какая казинская! Но не было такого, разве что в качестве редчайшего исключения. Да, дети, только дети-рабы, рабские дети, дети в качестве рабов! Ведь и выкинувшая не так давно в России своих детей из окна — тоже была «главой» «родовой, семейной организации жизни»! Ни нам, ни детям ведь от этого «родства» ни капельки не легче! Правилом же было иное, а именно то, что описано М. Е. Салтыковым-Щедриным в «Пошехонской старине». Он описал крепостное право с натуры, каким оно было в жизни, ибо испытал и пережил его, как говорится, на собственной шкуре и в своей душе и своею душой! Можно ли сомневаться в его словах, что крепостное право — это «омут унизительного бесправия, всевозможных изворотов лукавства и страха перед перспективою быть ежечасно раздавленным» (с. 7)? Сомневаться-то можно, только это — просто правда, такая, какая она есть, простая и сложная одновременно — как сама жизнь. Только пережив все фазисы крепостного права, писал Салтыков-Щедрин: «я мог прийти к полному, сознательному и страстному отрицанию его» (с. 148) (сравните это высказывание с современными оценками иных анти-исторических «историков»! ).