Николай Филиппов - Электрику слово!

«Хороший совет: „не перенапрягайтесь“. Последовать ему, что ли?», — подумал Михаил.

Освежив водой ноги, спрятался под одеяло. Скоро провалился в сон.

Прочел написанное на свободном от бегущей строки месте на дужке у мужчины с красными ушами, разрубленной на затылке стрижкой, и потной кожей под затылочным сводом: «2031 г».

«Новая модель считывателя мыслей?», — спросил себя Михаил.

Михаил находился возле километровой длины сооружения. Здание можно было бы назвать «закусочной самообслуживания», потому что повсюду в ряд светились мониторы с предложением приобрести «вкусняшку — здоровую кашку», «мороженое со вкусом лосося», «лосося со вкусом крабовых палочек», и прочие изобретения пищевой промышленности.

Михаил находился рядом с мужчиной, который его вряд ли мог заметить, так как был поглощен экраном.

Читая на лбу мысли, выводимые красными буквами («упущение дизайнеров: темно-красный на бледно-красном — решение не лучшее, синие буквы были получше», — отметил Михаил), Михаил проникал в заботы и проблемы человека будущего. Забота все та же — чем и как набить живот.

«Так-с, „Сельдь атлантическая: одна голова хорошо, а три лучше! Специально для Вас скидки до 50%. Успейте купить!“». Беру! «Сыр плавленый, Деревенский. С дымком! Сделан по особой патентованной немецкой технологии». Тоже беру! С милочкой сегодня… Так, адрес доставки у нас будет такой…», — бежала строка мыслей.

Летающих машин не было. Зато были электромобили. Угарный газ сменился на легкий запах щелочи, или на что-то в этом роде.

Судя по безмятежному выражению лиц у прохожих, программа по оздоровлению населения страны была успешно реализована.

Мужчина с разрубленной прической и семенящий за ним Михаил прошли в городскую библиотеку, которая больше напоминала музей литературы, чем книжный склад на вынос.

«Почитаем что-нибудь из современников. Но сначала почитаем-ка меню. Так-с, чай орхидейный. Беру!», — бежала строка мыслей.

Подъехала тележка с интеллектуальной системой управления. Мужчина с разрубленной прической кивнул головой зеленым видеоглазам робота.

Манипулятор, покрытый искусственной кожей, вытащил из контейнера стаканчик. Налил в одноразовку синий напиток, и передал его мужчине с разрубленной прической.

«Фэнкью, маэстро, фэнкью!», — поблагодарил его мужчина с разрубленной головой. Бегущая строка благодарствие продублировала.

Отпуская глоточки синего через губы, рот, горло и пищевод, мужчина с разрубленной прической начал пролистывать книжку.

Михаил пристроился рядом, поглядывая, как ни в чем не бывало, на содержимое книги. «Сегодня что-то из философии», — подумал нечаянный шпион.

«Смотри не на красоту женщины, а в ее сердце. Кто обращает внимание на красоту плода, тот часто пожирает гнилую сердцевину», — читают мужчина с разрубленной прической и Михаил.

Мужчина с разрубленной стрижкой продолжает листать книгу. Даже не с шуршанием, а с резким переломом.

«С целью поддержания долголетия листов? Да, с такими суровыми чтецами, наверное, так оно и должно, по идее, быть. Вот оно какое, будущее книг!», — спросил и ответил Михаил.

«Писатель не ритор, не оратор!», — читают мужчина с разрубленной прической и Михаил.

«Не знаю, кто там ихний писатель, но я привык марать руки, а не бумагу», — прокомментировал Михаил, в благородстве происхождения грязи на его руках никто и никогда, конечно, не сомневался

Мужчина с разрубленной прической продолжает читать мудрости. «Похоже, здесь уже для сетевика пошло», — подумал Михаил.

«Когда ты на опоре, гораздо опаснее удар не током, а высоты. Высота нокаутирует любого быка, причем первым же ударом», — читают мужчина с разрубленной прической и Михаил.

«Вот это слова так слова! Прям про нашу старую электромонтажную бригаду!», — восхитился Михаил.

«…неплохо описан случай. В первый раз, как известно, всегда страшно…», — читают мужчина с разрубленной прической и Михаил.

«Кто бы сомневался», — прокомментировал сведущий в таких делах Михаил.

«Вот его описание. «Поднимается по опоре в первый раз. Постепенно становится страшно.

Везде ощущение качки: наверху, внизу, в голове и у головы, внутри и снаружи. Смотреть вниз страшно — далеко. Наверх еще страшнее — бездонность неба наводит не просто страх, а подлинный ужас.

Изменяет сосущую глаз перспективу на нейтральную — на провода. Так гораздо спокойнее…», — читают мужчина с разрубленной прической и Михаил.

«Лучше о таком вообще не читать. Особенно монтерам», — посоветовал Михаил. У него было право говорить такое. Ведь в недавнем прошлом он был верхолазник.

И еще стенолазник, и труболазник, и крышелазник, и еще много какой «лазник». Получил даже как-то высший разряд по гимнастической технике за то, что смог благополучно спуститься с потолка на пол на кабеле от люстры.

«Знаю, что только в заблуждении может быть покоен душой человек.

Попробуй взять логику, интуицию, или всё это вместе, и тогда на пути мышления непременно окажется, если человек при этом честен и открыт перед самим собою, что или тупик знания, или логический ступор, или тупик в понимании, интерпретации «откровения свыше».

Так и приходится признавать парадигму «авось, так оно и есть».

Лучше, конечно, не думать: тогда о заблуждении можно будет не беспокоиться. Или тянуть по старой колее: поел, попил — сбросился; поспал — встал, поговорил — помолчал; поскучал — повеселился.

Рай на земле тогда обретешь, когда жить будешь как в горней сказке…», — читают мужчина с разрубленной прической и Михаил.

«Вот загнул, философ, — подумал Михаил.

Очередная ломка светло-желтого листа.

«Что бы одному не простили, то в случае другого тому стали бы рукоплескать до онемения пальцев», — читают мужчина с разрубленной прической и Михаил.

«Артисты, они же все клоуны. Каждый электрик это знает», — прокомментировал всеведущий Михаил.

«Ничтожества чаще совершают великие дела, а великие — больше ничтожного», — читают мужчина с разрубленной прической и Михаил.

«Например, электромонтеры: без нас вы никуда! Помрете ведь от голодовки-то, если отключится свет. Потому что ни плиту вашу, ни телефоны, ни холодильники, ни больницы, ни нефть… Да ничего вы не можете без нас, без простых работяг-монтеров!», — возопила профессиональная гордость Михаила.

«Человек слишком самонадеян, много у него самомнения», — читают мужчина с разрубленной прической и Михаил.

«Это уж точно не ко мне, братишь», — прокомментировал Михаил, к тому времени досконально себя познавший.