Андрей Клепаков - Опекун

Несколько раз мы ездили к ней в гости, несколько раз я брал билеты в театр для обеих девочек. Однажды Аню ее отец привозил к нам. Пока девочки играли, мы с ним выпили какое-то безумное количество кофе. Я бы предложил чего покрепче, но ведь ему надо было везти дочку домой.

В феврале прошло полгода после смерти Машиной матери, и я начал потихоньку собирать справки для оформления наследства. На четырнадцатое февраля получил от Машки огромную валентинку с признанием в любви, и мы отметили праздник свадьбой сказочных поручика и смолянки.

А на следующий день позвонила Татьяна Андреевна из опеки и радостно сообщила, что объявился Машин отец.

— Сергей Владимирович, — сказала она, — я вас поздравляю, ваша вахта закончилась. Вернулся отец Маши. Он вчера приходил к нам, я дала ему ваш телефон, он будет вам звонить. Да, и наследство тоже можно не оформлять. Это теперь его дело.

Пережив первый шок и помолчав несколько секунд, я спросил:

— Пардон, а какое отношение бывший муж имеет к квартире? Ирина получила ее от родителей по наследству, и Машин отец тут ни при чем. А с него самого неплохо бы получить алименты за пять лет.

— Все так, — согласилась опекунша. — Только вот Ирина Александровна так и не оформила с ним развод, и он официально до сих пор ее муж, в смысле, вдовец, и наряду с девочкой полноправный наследник первой очереди.

— Ну, ладно, пусть звонит, — вздохнул я и повесил трубку.

— Пипец, — подумал я. — И чего теперь делать?

Машке я пока ничего говорить не стал.

Отца ее звали Аркадий. Отчество-то Машино я знал. Он позвонил мне, и мы договорились первый раз встретиться на нейтральной территории, где-нибудь в ресторане.

— Давно в Москве не был, — сказал Аркадий. — Вот ресторан «Пушкин» знаю. Не возражаете?

«Выпендрежник, — подумал я. — Не люблю выпендреж».

— Хорошо, — согласился я, — Пушкин так Пушкин. Только я бы предложил кондитерскую там.

— Ок, — ответил Аркадий, — кондитерская так кондитерская. Мы вообще могли бы на лавочке в парке встретится.

— Да, если бы не зима. В ресторане созвонимся.

— О, меня легко узнать. Я лысый и с бородой. И еще попросил бы вас захватить ключи от квартиры. В опеке мне сказали, что есть только один комплект, и он у вас.

— Хорошо, принесу, — сказал я, и мы попрощались.

Я не стал выеживаться и говорить, что ключи отдам только после вступления в наследство. Предварительно я уже пообщался со знакомым адвокатом. Он мне сказал, что никаких шансов ни по квартире, ни по девочке нет.

Войдя в полупустую кондитерскую, Аркадия узнал сразу. Он сидел за столиком в центре зала и пил кофе. Бритый череп и шкиперская борода делали его похожим на моджахеда, еще и загар резко выделял из бледной московской публики.

— Из Сирии или из Афгана, что ли, — подумал я.

Я подошел и представился. Он привстал, улыбнулся и протянул мне руку. Улыбка у него была открытой, а рукопожатие крепким.

Блин, — подумал я.

— Сереж, а давай сразу на ты, — предложил он, как только я сел.

— Давай, — кивнул я. На вид Аркадий был на несколько лет моложе меня.

— Спасибо тебе за дочку, — начал он. — В опеке сказали, что ей у тебя хорошо. Сок ей по утрам делаешь.

— Пожалуйста, — пожал плечами я, — а ты где пять лет пропадал? Даже жену не похоронил.

— Плавал, — Аркадий сделал глоток кофе. — Третий день как в Москве. Только здесь про Ирину и узнал.

— Плавал? В смысле? — спросил я.

— Помощником главного механика на сухогрузе ходил. Почти три года в море.

— Круто. Но ты вроде давно семью бросил? Чего сейчас про дочку вспомнил? Плавал бы и дальше.

— Тяжело, надоело, — Аркадий откинулся на спинку стула и изучающее смотрел на меня. — А тут дочка растет.

— И квартира в Москве, и жены нет, — понимающе кивнул я и заказал чашку кофе подошедшему официанту.

— Ты женат? — спросил Аркадий.

— Был.

— Ну вот, должен меня понимать. Жена одно, ребенок совсем другое.

— Понимаю, — снова кивнул я. — Ты когда Машку хочешь забирать?

— Через неделю где-нибудь, если не возражаешь. Мне вещи еще должны из Мурманска придти.

— Не возражаю.

Помолчали.

— А если снова в плаванье уйдешь? Машку куда, в интернат?

— Не уйду. Отплавался. Устал.

— А чего делать будешь?

— Не знаю пока. Осмотрюсь, подумаю. Деньги на первое время есть. Может, ты чего посоветуешь?

Я пожал плечами.

— Ты через пару дней зайди ко мне. С дочкой познакомишься, чтоб для нее не как снег на голову. Пусть чуть привыкнет, что у нее теперь папа есть. Сразу не забирай, все шок поменьше будет.

Аркадий кивнул, официант принес кофе, Аркадий заказал себе еще чашку. Я молча пил свой.

— А может, вообще забирать не будешь? — предложил я. — Будешь приходить в гости, водить ее в цирк и в зоопарк. А живет пусть со мной. Тебе же спокойней. А я ей сок буду делать. Даже денег на содержание не попрошу. Не хочешь подумать?

Аркадий удивленно уставился на меня.

— А тебе-то на фига такое счастье?

— Ну-у, — неопределенно протянул я. — Своих детей нет, а к твоему привязался.

Аркадий пожал плечами.

— Тебе что, сто лет? Женись, заведи своего. Дело нехитрое.

— Жена одно, ребенок другое — сам же говорил. Подумай все же.

— Нет, — Аркадий покачал головой. — Совсем не по-людски, чтобы при живом отце ребенок с чужим человеком жил.

— Да ладно тебе. Вон, живой отец пять лет не вспоминал, а плавал бы дальше, то еще пять лет не вспомнил бы.

— Но вспомнил же. Чего теперь?

— Да ничего, я так, на всякий случай. Вот ключи, — я положил связку на стол. — Соберешься ко мне, позвони. Я Машку подготовлю, — я махнул официанту. — Счет, пожалуйста.

— И мне тоже посчитай, — кивнул Аркадий.

— Препятствие, — подумал я, садясь в машину. — Что делать, если ни обойти, ни сломать не получится?

— Маш, а ты папу своего помнишь? — мы сидели на кухне и пили чай после ужина.

— Нет.

— Совсем-совсем не помнишь, даже смутно?

— Не-а. Я маленькая была.

— А мама что-нибудь про него говорила?

— Говорила, что он бросил нас. Про то, что он летчик, не говорила.

— Почему летчик? — удивился я.

— Ну, знаешь, детям лапшу вешают, что папа геройский летчик, или моряк, или разведчик и выполняет важное задание, вместо того чтобы сказать: папа нашел другую тетю и ушел к ней.

— А твоя мама говорила, что он нашел другую тетю?

— Нет, вроде. Говорила, просто ушел и больше с нами жить не будет. Да я уже плохо помню, маленькая была.

— А ты не хотела бы его увидеть?

— Нет.

— Почему? Это все-таки папа.

— Говно это все-таки.

— Фу, Машка! Как ты говоришь!

— А почему ты спрашиваешь? Ты никогда не спрашивал про него.

— Ну, так, на всякий случай. Вдруг он захочет тебя увидеть.

Маша пожала плечами,