Илья Павлов - Зеленая лампа

Через месяц, когда зима, казалось, окончательно отвоевала землю у осени, старый термометр с утра показал плюс три. Света поиграла в «Дай пять» с Белкой и подошла к окну, чтобы посмотреть, сколько градусов. Раньше так всегда делала бабуля, и от этого воспоминания на глазах у девушки задрожали слезы. Но солнце призывно светило, Белка с такой надеждой смотрела хозяйке в глаза (ведь воскресенье сегодня!), что светловолосая не выдержала и снова заулыбалась. Она решила прогуляться со своей серо-белой подругой на Черное озеро.

До четырехполосной трассы шли на поводке, а у самого входа в полузаброшенный лесопарк Светик отпустила дворнягу на волю. Ветра не было; солнце искрилось по краям подтаявших снежных тропок. Девочка сначала выбрала привычный маршрут — по заасфальтированной дорожке, но затем Белка соблазнила ее на более короткий путь — через небольшую насыпь.

В последний раз Света гуляла в этом парке в июле. И просто не могла знать о том, что в конце августа хозяева местного гаражного кооператива устроили здесь мини-карьер по добыче песка. Светловолосая отвернулась секунд на десять в сторону старых железнодорожных путей. Ей показалось, что вдалеке стучат колеса поезда. А когда снова повернула голову, то Белки не увидела.

«Наверное, успела спуститься с холмика!» — решила девушка и поспешила вперед. Сверху открывалась заросшая высохшими камышами поверхность Черного озера. Правда, теперь его уместнее было называть «Белым»: снег неровными слоями покрывал водоем, камыши торчали из него, как маленькие маячки. Собаки она нигде не заметила.

— Белка! — громко позвала девушка, почувствовав неладное. — Белочка! Где ты?

Дворняге негде было спрятаться: до ближайших деревьев пришлось бы бежать минут десять. И вот тут-то Света ощутила то самое. То, что заставило ее потерять сознание в «Киа», когда они ехали к умирающей Марье Петровне. Точнее — почти то.

Светловолосая упала на колени в мокрый снег и начала задыхаться. Глаза ее закатились, горло судорожно хватало воздух, лоб и руки посинели. Мир потускнел, и сквозь пелену она узрела нечто иное, прекрасное. По зеленой, пушистой, как паутинка, траве бежали собаки, кошки, какие-то грызуны. Их были десятки, сотни. В небесной синеве летели стайки птиц. Среди них Светик разглядела большого ворона с белой отметиной на шее. Она взглянула на горизонт и… задохнулась от счастья. Там светился всеми цветами радуги гигантский полукруглый мост. По нему шли и летели тысячи четвероногих, лохматых, хвостатых и пернатых…

— Ты где-то здесь, — очнувшись, забормотала она и поползла на четвереньках по верхушке насыпи. — Я знаю. Я иду… Я иду!

Рваный прямоугольник темной грязи она нашла через полминуты. Там, на дне этого трехметрового колодца, стояла Белка. Стояла, не шевелясь — под водой. Морда ее была запрокинута вверх, уши колыхались, словно большой лист кувшинки на поверхности озера. Перевалившись через грязный край, Светик бултыхнулась в ледяную воду. Вот эта вода и привела ее чувства в порядок. Пелена с глаз спала, она нырнула и, схватив собаку за шерсть, вытащила лохматую морду на поверхность. Затем Белка зашевелилась сама и стала поспешно перебирать лапами, опершись на песочный край карьера. За ней выбралась и Светик.

— В принципе, теть Наташ, это было не трудно… — рассказывала она своей приемной мамаше. — Там же песок. Замерзли мы правда с Белкой, пока до дома бежали. Но все равно — тепло было: солнце светило.

— Солнце светило… — передразнила ее бледная Натаха. — Я, понимаешь, тут только отвечать за тебя взялась, а ты утонуть решила. Господи ты Боже мой!..

Немного успокоившись, Борисова спросила:

— Ты мне только одно скажи, Светик: чего же эта Белка твоя на дне-то стояла и оттуда таращилась? Чё не всплывала, не лаяла, не скулила?

— Не знай! — пожимала плечами светловолосая. — Стояла и всё. Может, лапа за что-то зацепилась?

— Вечно с тобой чудеса какие-то происходят! — Натаха обняла девочку. — Переезжай ко мне, Светик, а? Нам так хорошо будет вдвоем, обещаю!

— Еще немного, теть Наташ, потерпите. Надо мне одной… Побыть там, в бабулиной квартире. Понимаете?

— Ладно-ладно, — леди в красном зажгла длинную сигарету. — Надо так надо. Ты, главное, не заболей у меня. Ноги парила, как прибежала домой-то?

— Ага. Сразу ванну налила. И — под одеяло, — улыбалась девчонка.

— Горе ты луковое. Давай глянем, как дела в группе? Давно не заходили…

О том, что ей привиделось на верху песчаной насыпи, Светик почему-то умолчала. Да и помнила она это всё смутно: какой-то мост, бегущие собаки с кошками… Стресс есть стресс.

— Так. Потихоньку, полегоньку… Да езжай потише! Так… Аварийку включил? Ага. Щас, еще чуть-чуть. С-стоп! — Марат резко открывает дверь серого «УАЗика» -буханки и выпрыгивает на газон. Хлоп! Хлоп! Пневматическая винтовка делает два выстрела и оба раза — удачно. Один оранжевый дротик торчит в загривке черной собаки — той, что похожа на овцу. Другой — в боку той, что поменьше. Шавки взвизгивают и дают стрекача по диагонали — убегают в соседний двор. Усатый мужчина спокойно забирается назад в «буханку».

— Всё клёво. В яблочко прям, — басит толстый водитель Серега. Марат кивает, улыбается и просит закурить.

— Минут через десять-пятнадцать подействует. Там доза лошадиная. «Адилин-супер», брат, это мощь! — говорит усатый и глубоко затягивается. Затем чуть приоткрывает окошко и кольцами выпускает дым в зимнее небо. Начинает вечереть.

— Ты давно работаешь в «Автодорсервисе»? — спрашивает Серега и зевает.

— Не-а, — усатый посматривает в сторону двора, куда убежали собаки. — Третий месяц. Но я быстро учусь.

Несмотря на свое автомобильное название, год назад именно эта контора выиграла муниципальный контракт на отлов бродячих животных.

— Ага, — кивает водила. — Мне с тобой нравится ездить. А то эти — из другой смены — всё чего-то телятся, ждут — пока стемнеет. И потом мы полночи с ними возимся, ищем, грузим, на свалку отвозим. Говорят: типа, дети, женщины нервные увидят, всё такое…

— Похер дети, — быстро отвечает его собеседник. — Когда я мальчишкой был — с соплями зелеными под носом, я и не такое видал. И жив-здоров, как видишь. Ничего со мной не случилось… Ну чё — пошли?

— Ага. Щас только мешки возьму! — Серега достает большие светло-зеленые мешки для строительного мусора, и они идут искать шавок. Одна закоченела прямо на детской песочнице, другая — за гаражами. Двое мужчин, одетые в камуфляж, быстро упаковывают трупы и закидывают мешки на плечо.

— Вы что же тут делаете, а? — откуда-то сбоку к ним вылетает молодая женщина без шапки: видно, торопилась.

— А чё такое? — с протяжкой спрашивает ее Серега.