Хелен Джонс - Если ты мне веришь

Я знал, что девушке не терпится оказаться поскорее на улице и поэтому не стал обращать внимания на ее слова. Несмотря на то, что они тут же вновь оживили мое сердце. Хоть у меня и была Розалинда, все же человеческое доверие мне тоже было дорого. А кто мог довериться такому пессимисту как я? Ответ очевиден. Мог лишь сумасшедший.

Как только входная дверь открылась, Кристен тут же устремилась к тому самому дереву, где все чаще она рассказывала свою жизнь. И мне даже полюбилось оно. Хотя раньше я проходил мимо него, не обращая ни малейшего внимания.

Каждое утро и каждый вечер я проходил мимо того дерева, и оно мне не казалось чем — то, что могло бы восхитить меня. Скорее, я даже не думал о нем. Но тогда оно словно выросло за секунду передо мной, став для меня значимым.

Девушка с шумом уселась на кучку сухих листьев, поправляя сорочку. Ее настроение заметно улучшилось. Такая Кристен мне даже нравилась. Она была полна жизни и радости, несмотря на то, что проводит день за днем в психиатрической больнице.

Я аккуратно сел рядом, стараясь не задеть девушку.

— Как же здорово, мистер Норвингтон, что вы решили прогуляться, — произнесла девушка, осматривая все вокруг, словно видя впервые, — ну что, я начинаю? — она посмотрела на меня вновь блещущими глазами, которые были до краев полны счастья. Я даже завидовал оптимизму Кристен. Хоть иногда у нее случались и перемены настроения, впрочем, как у любого человека.

Я утвердительно качнул головой, готовя записную книжку и старый диктофон. Девушка мечтательно вздохнула, пряча руки между колен, словно они замерзли до такой степени, что нельзя было ими и пошевелить.

— Я бежала к парку, не замечая никого и ничего. Слезы превращались в плотную пленку, которая мешала мне разглядеть дорогу. Но даже это не могло меня остановить. Я то и дело вытирала слезы рукавом, с силой растирая глаза. И уж тем более такая мелкая боль меня не задержала.

Я думала лишь об одном: как вновь встречу его. И тогда у меня не возникало сомнений по поводу того, прилетит ли он снова за мной или нет. Я не хотела об этом думать, чтобы не расстраивать себя. И от этого мне становилось легче.

Я просидела в парке одна совсем недолго. В прошлые дни мне приходилось ждать достаточное количество времени. Достаточно, чтобы совсем замерзнуть и опечалиться. Но конь решил не заставлять меня ждать более. И вот уже через десять минут он осторожно приземлился возле меня, разнося ветер.

Моя несказанная радость была готова меня задушить, если бы я снова не закричала, как и тогда, в облаках. Это был единственный выход из всей ситуации. Не сделай я этого, возможно, меня бы уже не было на этом свете. Хотя, какая приятная смерть — от радости. Вполне заманчиво. Однако прощаться с жизнью я не собиралась. Мне было ради чего жить, и этот повод для жизни находился рядом со мной.

Странно, что для выражения своих эмоций мне требуется крик. Я кричала «ура», или же просто, что только придет в голову. Но тот крик был не столь громким. Мой разум был еще со мной, он не покинул меня, и я понимала, если меня хоть кто — то услышит, я тут же лишусь своей ночной прогулки. А мне этого очень и очень не хотелось.

Я тут же отдала животному всю пачку крекеров, а пока он с удовольствием их поглащал, я наслаждалась одним видом зверя. И как только это описать на словах? Наверное, это нужно видеть самому, чтобы понять каково это. И пусть, я виделась с ним уже не впервые, все же мурашки продолжали бегать по всему моему телу, оставляя жгучие следы. Время от времени я дрожала. Но совсем не от холода. Нет. Погодой мои мысли тогда не были заняты. Я дрожала от восторга. И тысячу раз я благодарила Бога за это, крича в небо слова благодарности. Надеюсь, что они были услышаны и приняты, ибо мне больше незачем жить.

Меня снова охватывала несказанная радость и счастье. Не то, что тогда, когда мне было суждено мучиться от запаха лекарст, рядом с надоедливой старушкой. Ко мне снова вернулась мысль о необыкновенности нашей жизни.

Тело коня тоже изредко подрагивало от моих прикосновений. Но, вовсе не от удовольствия. И какое удовольствие такому созданию от прикосновений человека? Мои руки были холодны, словно лед. Скорее, от этого и дрожал конь, но не отходил от крекеров ни на шаг. Наверное, он любил их так силько, что даже терпел леденящие прекосновения. И я дальше могла продолжать трогать его мощные крылья, прижатые к телу, чтобы убедиться лишний раз, что все это реально.

Наконец, проглотив последнее печенье, внимание коня привлекла я. Он с великой осторожностью посмотрел на меня, будто боялся, что я могу причинить ему вред.

А мне не терпелось вновь оказаться в воздухе, раскинуть свои руки — крылья и кричать что есть мочи. Насколько только хватит моих сил и моего голоса. Может, тогда люди бы взглянули на небо и увидели нас?! Хотя, это меня уже отчего — то не волновало. По крайней мере, тогда.

Мне было неважно, поверят ли люди всему тому, что я рассказываю вам сейчас, или же нет. Может, просто посмеются, но это едва ли заденет меня и мои чувства. Мне было вовсе неважно все это. Ведь, эта моя жизнь, и я проживала так, как хотела. И даже в этот момент, сейчас, сидя с вами, мистер Норвингтон, я живу так, как хочу, — Кристен повернулась ко мне полубоком, детально изучая мое лицо, словно не видела меня прежде, или будто мле лицо поддалось изменениям, — что вы об этом думаете, доктор? — спросила девушка, хотя сама прекрасно знала ответ. И что я мог думать об этом? Разве что мисс Раян не вправе жить так, как хочет каждую минуту. На всю нашу жизнь влияют обстоятельства. Не поверю, если Кристен хотела оказаться намеренно в психбольнице. И вряд ли для кого — то это было мечтой всей жизни.

Но тут я задумался. А может, мы сами в силах менять эти обстоятельства? Мы сами строим себе нашу дальнейшую жизнь? И раз уж нам было уготовано появиться на этот свет, почему же тогда нам не управлять своей жизнью? — не успел я развить эту весьма интересную мысль в своей голове, как Кристен, явно не могла больше ждать моих раздумий вслух:

— Вы как всегда, доктор, не можете ничего мне ответить. Хоть я уверена, что в вашей голове кипит куча назревших вопросов и ответов. Что ж, — Кристен сделала небольшую паузу, дав мне второй шанс высказаться. Но мне это было совсем не нужно. Я и не думал что — то говорить.

— В моем праве рассказывать вам все, что я думаю, или же нет. В любом случае, я останусь в этой лечебнице. Сначала, вы будете меня посещать, пока я наконец — таки не закончу свой определенно надоевший вам рассказ. А после, вы мне попросту назначите лечение. И я, как и все остальные пациенты, буду проживать день за днем, проклиная жизнь.

Девушка встала, отряхиваясь от приставших к сорочке листьев.