Харуки Мураками - Ускользающая метафора [litres с оптимизированной обложкой]

– Она вообще молчаливая, особо ни с кем не разговаривала, – сказал я. – Во всяком случае, ее тетя, похоже, в панике, потому что Мариэ никогда и нигде так поздно не задерживалась, никого не предупредив. Отец ее, видимо, вернется не скоро. Сёко Акигава дома одна и не знает, как ей быть.

Мэнсики снова помолчал. Редкий это был случай – он в который уже раз не знал, что сказать.

– Я чем-то могу в этом помочь? – наконец произнес он.

– Извините, что это так внезапно, но не могли бы вы сейчас сюда приехать?

– К вам домой?

– Да. Мне хотелось бы с вами посоветоваться.

Мэнсики на миг умолк, а затем сказал:

– Понятно. Сейчас приеду.

– Вы уверены, что я вас ни от чего не оторву?

– Ни от чего важного. Все как-нибудь образуется, – ответил Мэнсики и слегка откашлялся. Мне показалось, он посмотрел на часы. – Минут через пятнадцать буду у вас.

Положив трубку, я начал собираться на улицу: надел свитер, приготовил кожаную куртку, положил рядом крупный фонарик. И, сев на диван, стал дожидаться, когда приедет «ягуар» Мэнсики.

Мэнсики приехал в одиннадцать двадцать. Услышав рокот мотора, я надел кожаную куртку, вышел на улицу и дождался, когда Мэнсики выключит зажигание и выйдет из машины. Он был в плотной темно-синей ветровке и узких черных джинсах. На шею себе он повязал тонкий шарф, обут был в кожаные мокасины. Его пышные белые волосы бросались в глаза даже в темноте.

– Я хочу проверить тот склеп в зарослях. Вы не против сходить со мной?

– Нет, конечно, – ответил Мэнсики. – А что, он как-то связан с исчезновением Мариэ Акигавы?

– Этого я пока не знаю. Правда, с недавнего времени меня не покидает одно недоброе предчувствие: будто что-то происходит, и связано это как-то с тем склепом.

Мэнсики больше ничего спрашивать не стал.

– Понятно. Пойдемте, вместе посмотрим, что там творится.

Он открыл багажник «ягуара», достал оттуда нечто похожее на керосиновую лампу. Захлопнул крышку, и мы с ним направились в заросли. Ночь стояла темная, ни луны, ни звезд. И ветра не было.

– Простите, что побеспокоил вас посреди ночи, – сказал я. – Однако мне показалось, что пойти проверить склеп лучше вместе с вами. Я решил, что один я не справлюсь, если что-то случится.

Он вытянул руку и слегка похлопал меня по рукаву куртки, как бы подбадривая.

– Ничего страшного. Не беспокойтесь. Чем смогу – помогу.

Чтобы не спотыкаться о корни деревьев, мы светили под ноги фонариком и лампой и ноги передвигали осторожно. Шуршали опавшие листья, никаких других звуков не слышалось. Заросли, казалось, дремали в ночной тишине. Однако меня не покидало тягостное ощущение, что их обитатели где-то притаились, пристально наблюдая за нами и дожидаясь, когда мы пройдем. Такой морок порождала кромешная тьма, и если б нас приметил кто-нибудь посторонний – наверняка принял бы за расхитителей могил.

– Хочу задать вам один вопрос, – произнес Мэнсики.

– Что такое?

– Почему вы считаете, что между этим склепом и исчезновением Мариэ Акигавы есть какая-то связь?

Я рассказал ему, как мы с нею приходили сюда недавно посмотреть на склеп. Она знала о его существовании еще до того, как я ей о нем рассказал. В этих местах она играла с раннего детства и знала здесь все. Затем я передал Мэнсики ее слова: Это место было бы лучше оставить как есть. Этот склеп не следовало бы вскрывать .

– Стоя перед ним, она почувствовала нечто особое, – сказал я. – Как бы выразиться… потустороннее .

– Ей стало интересно? – спросил Мэнсики.

– Именно. Она держалась с опаской, но заметно было, что сам вид склепа ее очаровал. Вот я и беспокоюсь, что с ней могло произойти что-то, с ним связанное. Вдруг она не может из него выбраться.

Мэнсики немного подумал, после чего спросил:

– Вы говорили об этом ее тете? Ну, в смысле – Сёко Акигаве.

– Нет, пока ничего не говорил. Если об этом упоминать, придется рассказывать все с самого начала – что, зачем и почему. Как мы этот склеп вскрыли, при чем здесь вы… Рассказ затянется, а я, пожалуй, не смог бы толком объяснить ей все свои ощущения.

– К тому же это лишь прибавит ей беспокойства.

– Ну да, а особенно – если в дело ввяжется полиция. Все только осложнится, если они сунут нос в этот склеп.

Мэнсики посмотрел мне в лицо.

– А полиция уже в курсе?

– Когда я разговаривал с Сёко Акигавой, она им еще не звонила. Однако теперь уже поди заявила о пропаже ребенка. Что ни говори, время-то позднее.

Мэнсики несколько раз кивнул.

– Ну, ее можно понять. Тринадцатилетняя девочка не вернулась домой в такой час и куда подевалась – неизвестно. Родственники не могут не заявить в полицию. Что им еще остается делать?

Однако привлечение полиции Мэнсики, похоже, не одобрял – я уловил это по его тону.

– Давайте устроим так, чтоб об этом склепе знали только мы с вами. Пожалуй, будет лучше о нем не распространяться посторонним. Это лишь все усложнит, – произнес Мэнсики, и я с ним согласился.

Но прежде всего – Командор. Объяснять людям особенность склепа, не упомянув об идее в облике Командора, которая возникла оттуда, окажется почти что бесполезно. Но если все же пытаться объяснять, это может только все усложнить. И здесь Мэнсики прав – к тому же, если раскрыть существование Командора, кто в это поверит? Только посчитают меня сумасшедшим.

Мы вышли из зарослей и оказались перед маленькой кумирней, потом обогнули ее. Перешагнули через поваленный мискантус, что так и оставался лежать с тех пор, как стебли его беспощадно раздавили гусеницами «Катерпиллара», и снова увидели склеп. Первым делом мы осветили крышку – на ней по-прежнему лежали камни-грузила. Я пригляделся к их расположению. Хоть и самую малость, но камни были сдвинуты. После того, как я побывал здесь с Мариэ, кто-то приходил, передвинул камни, открыл крышку, затем опять ее закрыл и попытался разложить камни так, чтобы они лежали, как и прежде. Но отличие, пусть и незначительное, заметить я сумел.

– Кто-то двигал камни и открывал крышку. Остались следы, – сказал я Мэнсики.

Мэнсики вскользь посмотрел на меня.

– Это Мариэ Акигава?

– Не знаю, – ответил я. – Но чужие здесь не ходят, а кроме нас с вами, об этом склепе знает только она. Так что вероятность велика.

Разумеется, о склепе еще знает Командор. Как не знать – он сам там сидел. Но он всего лишь идея, существо без физического облика. Чтобы попасть внутрь склепа, ему двигать камни не нужно.

Мы убрали с крышки все камни и сняли все толстые доски, застилавшие яму. Перед нами опять зияла круглая дыра диаметром метра два. Мне она показалась еще больше и мрачнее, чем прежде, но то, вероятно, был обман зрения в ночной темноте.